"Пятнадцать! мне пятнадцать лет!" — подумал Андрей, ставя на пол кейс и направляясь к кушетке. "Мне пятнадцать!" — повторил он себе ещё раз, и его начало трясти.
— А можно не раздеваться?
— Увы, нельзя.
"Обратиться к директору, — решил Андрей. — Прямо сейчас. Или морду ему начистить, к чёртовой матери! Бурса, мля!.."
— Вы можете уйти, Андрей, — сказал Демуров. — Я вас задерживать не стану.
— Я только спросить хотел…
— Что же, сударь?
Андрей облизнул губы и выговорил:
— А никто не зайдёт?
Математик возвёл глаза к потолку.
— Давайте так, Карцев. Ещё секунда промедления с вашей стороны — и порка обеспечена вам ежедневно в течение недели. Хотите?
И Андрей сдался.
Ему таки удалось остаться в рамках приличий и мужского достоинства: не разрыдаться, не сопротивляться и поклониться на выходе. Поклонился Андрей с чувством и чувство это продолжал испытывать, выползая из учебного корпуса. Но его ждала награда небес за пережитые муки: около ступеней, рассеянно разглядывая мраморного Андерсена, прогуливался Никита Делик. Завидев Андрея, Никита разулыбался, но тут же улыбку сменил выражением сострадания.
— Ты живой?
— Местами, — не слишком уверенно сказал Андрей. Он пребывал в довольно странном состоянии души. Порка неожиданно сделала то, что не удалось совершить пяти дням интенсивной учёбы: низвела его сознание на вполне подростковый уровень. Как-то он вдруг перестал ощущать себя взрослым. Взрослым был Демуров, уж это к гадалке не ходи…
Андрей потряс головой в надежде придти в себя, и Никита тихонько спросил:
— Больно, да? Рука у него тяжёлая. Хуже всех, говорят.
"А ведь меня ещё и в субботу будут пороть", — подумал Андрей и, глядя в сочувственные глаза Никиты, чуть не пустил слезу.
— Ты крутой, — печально продолжал Никита. — Я первый раз ревел… Но, в общем, привыкнуть можно. Раза с третьего уже ничего.
— Утешил ты меня, — саркастически сказал Андрей, шумно высморкался в белоснежный платок и быстро огляделся, потому что поступок сей отнюдь не соответствовал хорошим манерам.
— В столовую идёшь? — спросил Никита.
— Не выйдет в столовую, — сказал Андрей. Есть хотелось ужасно — ему всегда хотелось есть после нервных стрессов — но сидеть-то мы вряд ли сможем!..
— Пойдём, — сказал сообразительный Никита. — Там высокие столы же есть. Можно стоя поужинать.
Столовая находилась в том же здании, только вход в неё был сбоку. Они выбрали стол у окошка, нащёлкали заказы и некоторое время ели молча. Андрей смотрел по сторонам: действительно, ещё человек десять питались, стоя за высокими столиками. Среди них оказался, кстати, тот парнишка, которого он встретил здесь первым, у ворот гимназии. Бельский, кажется. Никита, проследив за взглядом Андрея, вполголоса сказал:
— Это Витька Бельский, со второго курса. Он всё время стоя ест.
— Двоечник?
— Прогульщик.
Андрей окинул Бельского уважительным взглядом. Нет уж, прогуливать мы не станем. Я, знаете ли, привык кушать комфортно, благодарю…
— Слушай, а его тут из-за фамилии не дразнят? Ну — все эти ваши "белкой буду" да "белка забери"?
— Кого — Бельского?! — с искренним изумлением спросил Никита.
Тут на пороге столовой появился Демуров. Сидевшие гимназисты повскакивали, Демуров показал жестом "садитесь" и прошёл мимо Андрея — почти вплотную. Андрей еле сдержался, чтобы не шарахнуться от него, и мрачно подумал, а потом сказал вслух:
— Пойду-ка я алгебру учить, — и быстро-быстро принялся допивать кофе.
— Андрей, — сказал Никита. — Ты говорил, что можно вместе. Давай позанимаемся?
— Давай, — немедленно согласился Андрей. — А к Демурову ты не подходил? Он же проводит дополнительные.
— Он-то проводит, — вздохнул Никита. — Вот если сам не смогу, тогда…
— Куда пойдём? — спросил Андрей. — Ко мне, к тебе?
— Лучше в клубе.
"Всё верно, — подумал Андрей, — мы не настолько хорошо знакомы, чтобы ходить друг к другу в гости. Быстро же их натаскали!.."
— Давай в клубе, — сказал Андрей, прикидывая реакцию преподавателей на то, что он будет стоять на коленках на стуле. Или ногу под себя подложив.
— Да в клубе хоть по-турецки можно сидеть. На уроках грустно, — сказал Никита. — К утру-то всё проходит, а среди дня лучше не попадать.
"Интересно, — думал Андрей, устраиваясь на коленках в кресле общежитского холла, — девчонок тут так же наказывают? Спросить, что ли, Никиту? Нет, спрошу-ка я сначала у Ольги… Ольга!"
Андрей вскочил, и Никита, листавший учебник, вскинул на него удивлённые глаза.
— Извини, я забыл! Я через полчаса подойду. Извини.
— Дела?
— Да. Ты не уходи, ладно? Я быстро.
2
К фонтану с дельфином он почти бежал, но никого там не было. Андрей повернулся было идти обратно, но тут увидел Ольгу. Она сидела на скамеечке метрах в пятнадцати от Андрея, углублённая в книжку, слегка покачивалась, отталкиваясь каблуком, накручивала на палец прядку волос у виска. Барышня в парке, только что гувернантки рядом нет. Он представил её в футболке — на физкультуре — нет, в маечке! И в лосинах в обтяжку вместо трико. Да!..
— Я опоздал, — сказал он, подойдя к скамейке. Барышня подняла голову и смотрела на него, словно первый раз видела. Андрей поклонился ей и добавил покаянно: — Извини.
— Можно я без реверанса обойдусь? — спросила Ольга.
— Серьёзно, извини. Я… меня, в общем… — Он вздохнул, но говорить было надо — никакой другой уважительной причины просто не существовало. — Наказали меня после уроков.
— Целых полтора часа наказывали?
— Нет, конечно. У меня потом всё из головы вылетело. Прости, пожалуйста.
Совершенно он не хотел, чтобы барышня обиделась. И, наверное, вид у него был соответствующий, потому что Ольга хмыкнула и сказала:
— Да ладно. Я тут пока латынь зубрила. Тебя первый раз, что ли?
— Первый, — сказал Андрей.
— Ну, я ещё не попадала, — сообщила Ольга без тени сочувствия. — И как?
— Погано, — сказал Андрей.
— Я вижу, ты мне ничего хорошего не скажешь?
— Не скажу. Нет его в гимназии. Если болеет…
— Здесь никто не болеет. Значит, в воскресенье в город пойдём?
— Если отпустят. Теперь даже не знаю.
— Ясно, — сказала Ольга и уткнулась в учебник.
Андрей стоял рядом, абсолютно не представляя, что говорить и говорить ли вообще. Или уходить? В жизни никогда он подобных затруднений в разговорах с женщинами не испытывал. А с этой малолеткой терялся. "Словно мне пятнадцать и она мне безумно нравится", — подумал Андрей и сам себе усмехнулся. Была, была в таком предположении доля истины.
— Оль…
