Но, прости меня, Господи, почему? Как же она смогла поступить так?
Потому что она хотела этого. Разве не хотела она постоянно иметь рядом с собой мужчину?
Хотя ее тело болело как от ран, она была наполнена удивительным спокойствием. Наконец-то она обрела то освобождение, к которому так страстно стремилась.
Теперь она была настоящей женщиной. Но как его звали? И как она встретилась с ним?
Воспоминания становились все отчетливей. Но это все же была искаженная картина происшедшего, не более.
Внутренний повелительный голос сказал ей пойти к родителям и во всем признаться. Тогда все опять станет хорошо.
Но она не могла этого сделать!
Воля Ренаты безуспешно сопротивлялась внутреннему голосу. Но скоро ей пришлось сдаться.
Удрученная, она оделась и отправилась в гостиную. Она двигалась как корабль, потерявший управление, неизвестная сила влекла ее в океан, в который она не хотела входить.
Но сопротивляться было бессмысленно. Она должна была идти дальше!
И вот Рената призналась родителям в своем грехе.
Сначала они не могли ей поверить.
— Тебе просто приснился кошмарный сон, мое дитя, — сказала мать, шокированная даже тем, что ее дочери могло присниться что-то подобное.
— Нет же, — прорыдала Рената. Она закатала рукава и приспустила платье с плеч. — Посмотрите на все эти синяки!
— Не только синяки, — заволновался отец. — Я вижу и следы поцелуев! Какой скандал! Кто же совратил мою дочь? Я задушу его собственными руками! Не был ли это тот швед с неприятными глазами?
Рената ничего не могла понять.
— Господин Линд? Но я его даже не видела с момента приема дома у торгового консула. Нет, этот мужчина был светлее. С голубыми глазами. И он был такой красивый, — добавила она, глупо улыбнувшись.
— Что ты несешь, дуреха, — взорвался отец. — Думай, что говоришь!
Но Рената не могла следить за своей речью, ведь это Сёльве говорил ее устами, это его слова она сейчас произносила.
— Но как же он мог тебя встретить? — спросила мать. — Ты же не могла выйти из дома?
— Почему же, я вышла наружу, ведь вы все время запирали меня дома и не давали мне знакомиться с мужчинами. Но мне нужен мужчина, неужели вы этого не можете понять? А он был там, и он попросил меня пойти с ним к нему домой…
Мать застонала.
— Где? Где он живет?
Смятенный мозг Ренаты напряженно работал. Сигналы? Что она должна была сказать?
И она назвала улицу в противоположной от Сёльве стороне города.
— Я разыщу его! — прорычал отец. — Я найду его и тогда…
Он не закончил фразу, но всем было ясно, что он имел в виду.
Родители еще долго горячились, перебивая друг друга. Потом Ренату отправили в ее комнату, запретив ей выходить оттуда неделю.
Так Сёльве удалось осуществить первую часть задуманной им мести.
Но до того момента, когда и Рената, и все ее деньги станут принадлежать ему, было еще далеко. Рената его совершенно не волновала, потому что Сёльве уже прошел эту стадию развития проклятых. Ни одно человеческое существо для него больше ничего не значило. Его занимали только его собственные цели.
Но имея титулы и состояние Ренаты, он сможет пройти свой путь к вершине гораздо быстрее.
Он сделал только одну большую ошибку. Даже две или три, хотя о них он пока не догадывался.
Во-первых, он все время считал Ренату единственным ребенком. Он был так уверен в этом, что даже не потрудился перепроверить. Поэтому он не знал, что у Ренаты было несколько старших братьев и сестер, которые делили с ней право на наследство.
Что до второй и до третьей, самой большой ошибки, то их Сёльве совершил по собственной вине. Но об этих ошибках он узнает еще не скоро.
Теперь он ждал, когда семейство Висенов приползет к нему на коленях, умоляя спасти честь дочери.
Эту мысль он тоже внедрил в мозг Ренате.
Когда из Швеции прибыл новый торговый консул, Сёльве Линд из рода Людей Льда был понижен до своего прежнего поста. И хотя наш молодой честолюбец и испытал чувство горечи по этому поводу, оно было недолговечным, ведь он ждал такого развития событий. Какое-то время он подумывал, а не стоит ли отправить в последний путь и нового консула, но потом решил не утруждать себя. Все равно пришлют еще одного, а на него могут пасть подозрения.
От сестры Ингелы пришло новое письмо. Она опять спрашивала, почему Сёльве не едет домой, теперь он был единственным ее близким родственником, и она хотела, чтобы они общались почаще.
Сёльве в раздражении скомкал письмо. Оно потревожило его совесть, а это Сёльве было не нужно. Теперь он попал в затруднительную ситуацию. Как истинный потомок Людей Льда, он нуждался в контакте со своим родом, но с другой стороны, он не хотел появляться перед родственниками в нынешнем виде. Нет, он вовсе не стыдился своих желтых глаз или того ледяного холода, который распространился в его душе — он знал, что Ингела поймет его, поймет, что он стал таким не по своей воле. Но он хотел сохранить свой дар в тайне. Никто не должен был знать о новом проклятом в их семье.
Это давало ему гораздо большую свободу действий.
Сёльве шел по тому же пути, что и Тенгель Добрый, Ульвхедин и Ингрид, но в обратном направлении. Они пытались вырваться из того круга зла, в который попали волей судьбы. Он же погрязал в трясине все больше и больше, и это ему даже нравилось.
От Ренаты и ее семейства ничего не было слышно.
От этого он терял осторожность. Ведь его терпение было не бесконечным.
Почему она не появлялась? Он же внушил ей, что она должна вновь прийти к нему ради спасения своей чести. Она должна была попросить своих родителей обратиться к молодому шведскому консулу, который был так рад позаботиться о ней.
Прождав безрезультатно две недели, он нанес новый удар.
Рената останется одна на белом свете. У нее больше не будет родителей, которые станут ее защищать или распоряжаться ее деньгами.
Сёльве действовал целенаправленно. Теперь у него было больше опыта и еще меньше жалости к людям…
Прошла еще неделя. Ренате предстояло проводить родителей в последний путь. Они умерли с разницей в два дня. Доктор сказал, что от неизвестной болезни.
Сёльве был на кладбище. Он держался в стороне под деревьями, а первый снег медленно падал между надгробиями и таял на свежевыкопанной земле рядом с родовой могилой семейства Висенов.
И тут его как холодной водой окатило. Он-то ждал увидеть одинокую скорбящую женщину, к которой собирался подойти и утешить — она ведь забыла о свидании с ним — а тут вокруг нее оказалось много людей, которые наверняка были ее братьями и сестрами.
Он чуть было не осведомился об этом у стоящего рядом мужчины, но вовремя заметил, что это тот самый пресловутый жених Карл Берг, не скрывавший своих слез, и поспешил ретироваться. Вместо этого он обратился к другому человеку, стоявшему неподалеку, с Карлом Бергом ему совершенно не хотелось общаться.
