— Но у нас же колдунов нет.
— Есть, только не такие сильные. Когда-то и здесь магия большой силы не имела и была почти забыта, но потом возродилась и окрепла. Хотя опять таки, говоря о магии, ты наверняка, представляешь себе образ сказочного колдуна или колдуньи, так? Волшебные палочки, зелья….
— Ну да, а какой еще образ я могу представлять?
— Ты когда-нибудь встречалась дома с экстрасенсами? — спросил Магдалена.
— Лично нет, но слышала о них.
— Так вот, тут примерно то же самое, только немного посильнее. Например, некоторые могут влиять на растения, от их прикосновений цветы лучше растут или наоборот, резко вянут.
— Такие носят зеленый камешек, — догадалась Настя.
— Иногда, — кивнул мужчина.
— Другие маги хорошо взаимодействуют с водой, она их слушается, третьи с огнем. Творить что-то запредельное, например, превращать воду в вино они не умеют.
— А я то думала, — протянула Настя. — Но, с другой стороны оно и к лучшему, зачем нам надо чтобы они что-то серьезное умели, правда?
— Правда, — согласился мужчина. — Только ты все же не недооценивай здешних чародеев, они могут очень и очень немало.
— Не буду, — пообещала Настя. — Но, надеюсь, столкнуться с ними мне не придется.
— Я тоже на это надеюсь.
А еще Настя познакомилась с соседскими рабынями и даже несколькими свободными дамами. Вообще-то свободные женщины на рабынь смотрели свысока, но Настю из общего числа выделяли, может потому, что рабыней она была временной. Как говорила местная пословица " От кольца в ухе не зарекайся".
— Стас, — окликнул девушку, болтавшую с соседкой, Магдалена. — Пошли.
— Куда идем? — поинтересовалась Настя, пристраиваясь за спиной "хозяина".
— За покупками.
— А надо именно сейчас?
— Почему бы и не сейчас? — спросил мужчина.
— Да я что, я ничего, — вздохнула Настя и покорно поплелась следом.
Магдалена покупал что-то для работы, в инструменте Настя ничего не понимала, она просто терпеливо ждала пока он закончит и отдаст ей пакет с покупкой, таскать за хозяином покупки было одной из ее обязанностей. Пока Магдалена выбирал, Настя засмотрелась на лавку с украшениями напротив, о, какие тут были украшения, ее отдельчику в магазине рок-атребутики такое даже не снилось: перстни, печатки, обручи на голову, да такие затейлевые, да такие разные.
— Пошли, — велел ей Магдалена, суя покупку в руки.
— Подожди, дай досмотрю, — отмахнулась Настя и тут же получила такую хорошую оплеуху, что не удержалась на ногах и упала. Она подняла растерянные и испуганные глаза на Магдалену, у того на лице тоже отражался испуг.
— Первая рабыня? — поинтересовался у Магдалены хозяин лавки. — Оно видно. Если уж бьешь, то бей и не жалей. Наглых рабынь учить надо. Давай покажу как надо, — мужчина достал из под прилавка что-то напоминающее плеть с шипастым наконечником. Настя стала испуганно отползать.
— Сам справлюсь, — остановил лавочника Магдалена. — Встань и собери все что разбросала, — холодно велел он Насте и, не оглядываясь, пошел прочь. Дрожащими руками девушка собрала инструмент и поспешила следом.
— Сними верхнее платье, — велел Магдалена дома, закрывая окна и двери, и достал откуда-то плеть. Руки у него дрожали.
— М-Магдалена.
— Делай что я говорю. Господи, — мужчина закрыл лицо руками: — За что мне все это? Я буду бить, а ты кричи, поняла. И ради бога, прости меня за оплеуху, но я не мог иначе, ты….
— Прости, я забылась, — Настя заплакала. — Не надо меня бить, пожалуйста. Я больше не буду, правда, я больше вообще рта на улице не открою, обещаю, только не надо, — девушка прижалась к стене.
— Я должен тебя наказать, понимаешь. Ты провинилась, я должен наказать, — поэтому снимай платье и клади на лавку. Я буду по нему лупить, а ты ори, как будто тебя бьют, поняла?
— Так ты меня бить не будешь? — Настя сползла по стене, у нее дрожали ноги.
— Боже, конечно, нет, — прошептал мужчина, опускаясь рядом с ней на колени. — Прости меня, пожалуйста, — он дотронулся до Настиной щеки, на которой остался красный след от его ладони. — Прости, но я… я должен был среагировать, иначе…, - он сглотнул, чтобы не заплакать. — Они могли что-то заподозрить.
— Я понимаю, — закивала девушка. — Я просто испугалась. Прости, я виновата, я больше не буду.
— Я верю, но сейчас давай займемся поркой. Готова?
— Готова.
— Кричи, — Магдалена размахнулся и ударил плетью по скамейке.
— А, — не очень уверенно вскрикнула Настя.
— Громче, — прошипел Магдалена. — Это плеть, она больно бьет.
— АААА, — закричала во весь голос Настя, еще раз щелкнула плеть. — Не надо, — еще удар. — Помилуйте, хозяин, — еще удар. — Я больше не бу-у-ду — удар. — Мамочки, — удар. — АААА, — удар. — Мне больно, — голосила Настя.
— Все, хватит, наверное, — вытер со лба пот Магдалена. — Неделю дома посидишь, пару дней вообще не показывайся, даже к окнам не подходи, — у него дрожали руки.
— На, попей, — Настя принесла из кухни воды.
— Иди сюда, — Магдалена обнял девушку. — Пожалуйста, впредь контролируй что говоришь и не выходи из роли. Ты хорошая актриса, ты замечательно справлялась все это время, правда, я думал с тобой будет гораздо сложнее, но ты умничка, только будь осторожнее.
— Я буду, — пообещала Настя.
— Вот и славно. Пойду тебе ново платье куплю, а ты иди, полежи что ли.
Магдалена вышел на улицу, несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул.
— Тяжело? — спросил, подходя к нему, сосед. — В первый раз оно всегда так. Что натворила?
— Указывать мне взялась.
— Не слишком ты ее сурово за такую малость? Двинул бы разок и достаточно.
— Должна место свое знать, — Магдалина опустил глаза, а ведь сосед прав и, правда, перегнул он с поркой.
— С другой стороны ты прав, — согласился сосед. — Один раз проучишь как следует, в другой раз подумает прежде чем вообще рот открывать.
— Я так и подумал, — кивнул Магдалена. — Хотя конечно перестарался.
— Купи ей безделушку какую-нибудь, ну и ночью будь поласковее, — подмигнул сосед.
— Я слышал ты Стаса свою наказал, — подошел к мужчинам лавочник, у которого Магдалена и Стас обычно покупали продукты.
— Уже слышал, — вздохнул Магдалина.
— Так служанки да рабыни быстро весть эту разнесли, — улыбнулся лавочник. — Слушай, продай ее мне.
— Как это продай? — удивился Магдалена. — Она же временная.
— Так запрета же на перепродажу нет. Продай, я за нее хорошо заплачу. Нравится она мне очень.
— Она мне и самому нравится, — буркнул мужчина, последними словами ругая себя за то, что не пометил на Настиной сережке, что перепродавать ее нельзя. — Не продам.
