— Она мне и самому нравится, — буркнул мужчина, последними словами ругая себя за то, что не пометил на Настиной сережке, что перепродавать ее нельзя. — Не продам.
— Продай, — не унимался лавочник. — Назови цену свою. Она же тебе даром досталась, а я тебе за нее заплатить предлагаю.
— Сказал не продам, — отрезал Магдалена. — Самому нужна, — и пошел прочь к улице на которой жили портные и швеи. Магдалена выбрал такое же серое платьице, которое Настя носила раньше, одевать рабынь ярко было не принято, а потом зашел в лавку с украшениями. Выбор женских украшений было не большим, не то что мужских, а из того что было, больше половины для подарка чересчур жестоко наказанной невольнице не подходили, были слишком дорогими. На конец мужчина нашел то что искал и довольный пошел домой.
— Вот, это тебе, — протянул он покупки Насте.
— Что это? — спросила девушка, разглядывая украшение.
— По-моему это волосы украшать, — смутился Магдалена.
— А, я видела, — кивнула Настя. — Поможешь? Я померить хочу.
С украшением провозились долго, вся проблема была в том, что кос тут женщины, практически не носили, волосы перехватывались по всей длине или ленточками или вот такими украшениями. Настя такими украшениями никогда не пользовалась, до сих пор она перехватывала волосы лентами, а Магдалене как-то сталкиваться с женскими украшениями не приходилось. Но совместными усилиями через пол часа Настя догадалась как его нужно крепить, а Магдалена осуществил саму процедуру.
— Как красиво, — Настя завертелась перед зеркалом. — А можно я это с собой домой заберу?
— Конечно можно, — улыбнулся Магдалена. — А что дома таких нет?
— Я не видела. Магдалена, а ты сколько тут уже живешь?
— Шесть лет.
— Шесть? — удивилась Настя. — Ничего себе. И что ты тут делаешь столько? Научную работу пишешь или ты тут на ПМЖ?
— Вообще-то научную работу, — улыбнулся мужчина. — Недавно закончил как раз, вот ты мне ее и переправишь.
— А дальше что делать будешь? — поинтересовалась девушка. — Новую писать?
— Да нет, — Магдалена вздохнул. — Наверное, придется возвращаться. Шесть лет вне дома это не шутки, придется в родном мире приспосабливаться заново.
— Так ты что за шесть лет ни разу дома не был? — догадалась Настя. — А как же там отпуск два раза в год по две недели?
— Какой отпуск, Стас? Ты что?
— Ну а семья твоя? У тебя там, дома, есть семья?
— Нет, — покачал головой Магдалена. — Дочка есть, но она с бывшей женой живет и ничего кроме денег от меня ей не надо.
— А родители?
— Родители умерли, брат только остался, но у него своя жизнь, своя семья. Но знаешь, ты права, задержался я тут. Ты когда рассказывала про то как коньяк продала, мне так жалко его стало.
— Кого? — не поняла Настя. — Мужика, которому я его продала?
— Да нет, коньяка, — засмеялся мужчина. — Так коньячку захотелось. А еще икорки красной, на ломтике белого хлеба с маслицем.
— Прекрати, — засмеялась Настя, — А то я сейчас слюной захлебнусь. А еще бы селедочки с лучком.
— Точно, — согласился Магдалена. — И водочки.
— Так у нас же коньячок.
— А, да точно, ну можно коньяк водкой заменить, я не против.
— А здесь водки нет?
— Нет. Тут только вино, градусов двадцать максимум. Ну да дело же не в спиртном, — вздохнул он. — Просто возвращаться страшно. А тут вроде как уже привык, вроде как, чувствуешь себя героем, хотя какое же это геройство?
— Ты не прав, вот Сергей говорил, что тут жить очень опасно и трудно, что вы разведчики под прикрытием.
— Разведчики, — грустно улыбнулся Магдалена. — Разведчики — это когда их информация кому-то нужна, а кому нужно то, что я тут узнал? Так, горстке интересующихся. Вот ты, например, тебе интересно было, что происходит в параллельном мире?
— Вообще-то нет, — Настя почему-то смутилась. — Я вообще в него не сильно верила, думала сказки.
— Вот видишь.
— И ни о чем это не говорит, я не интересовалась, а вот я знаю парня, который очень даже интересуется, — заявила Настя. — И даже не одного, а многих, — соврала она.
— Это интерес как к фантастике, — снова вздохнул мужчина. — Прикладной пользы от нашей работы никакой.
— Ну, раз этим занимается столько народу, то, наверное, какая-то польза все-таки есть.
— Теперь вот и я засомневался.
— Перестань. Бог с ней с пользой, зато ты смог выжить в чудом мире, и не просто выжить, а стать своим, ты вон замечательную мебель делаешь.
— Это да, — польщено согласился мужчина. — Столяр я хороший. Дома вполне смогу краснодеревщиком стать. Тут обычные деревья, как наши ценные породы, — пояснил он, с ними работать сложнее, но я научился. Тебе правда нравится?
— Очень. Особенно тот столик, с завихрюшками.
— Завихрюшки, — расхохотался Магдалена. — Ну да, витые хрюшки — завихрюшки. Вообще-то эти завихрюшки страшно хищные звери, живут в больших водоемах, довольно часто переворачивают даже небольшие корабли.
— Ничего себе, то есть это такие свинорылые морские драконы?
— Ну, можно и так сказать.
— Обалдеть, — выдохнула Настя. — Вот тебе и завихрюшка. Но столик все равно был очень красивый.
— Да, он мне тоже очень нравился, — Магдалена был горд собой. — А вот в прошлом году я стулья делал с ножками в виде вьющихся растений, вот это шедевр был.
— Вернешься домой, тебя мебельные фабрики расхватают, — улыбнулась Настя. — Будешь им разные диковеные дизайны придумывать и делать.
— Твоими бы устами, — улыбнулся Магдалена. — Ладно, поздно уже, ложись спать.
Ночью, ворочаясь в своей постели, Магдалена принял решение вернуться вместе с Настей, действительно, сколько можно прятаться от жизни? Взять ту же Настю, попала она в переплет и борется, бьется за свою свободу, а он что же? Испугался, спрятался. Нет, хватит, пора возвращаться. В своем уголке уже вовсю сопела Настя, и Магдалена тоже спокойно уснул.
Через неделю, когда Магдалена разрешил Насте выходить на улицу, но строго настрого велел не обсуждать ни с кем тему ее наказания, Настя отправилась за продуктами.
— О, Стас, — обрадовался ей лавочник. — Давненько тебя не было.
— Давненько, — согласилась девушка.
— Как себя чувствуешь? — мужчина вышел из-за прилавка и подошел к ней вплотную.
— Спасибо, хорошо, — Настя отодвинулась немного. — Здесь все? — спросила она, кивая на сложенные для нее продукты.
— Ты торопишься? — не унимался лавочник, упорно оттесняя пятящуюся девушку к стене.
— Очень, — кивнула Настя, когда отступать было уже некуда.
