Рука с тонкими пальцами с надеждой потянулась к Джон-Тому.
– Серебряную монетку, сэр. Подайте несчастному ветерану войны, неудачнику мирных времен. Скверное воспитание и невежество судей стоили мне одного глаза, сэр. А теперь я существую лишь щедротами жителей этого города.
Джон-Том, открыв рот, глядел на жалкое создание.
– Ну, несколько медяков, сэр, если у вас нет серебра, – с вожделением канючил гиббон.
И вдруг отшатнулся, вжимаясь в бочки. Одна из них повалилась. На мостовую посыпались обрывки бумаги, кости – словом, обычный городской мусор, состав которого не зависит от пространственного расположения города в космосе.
– Нет-нет, сэр! – Трясущейся рукой гиббон прикрывал лицо. – Я ничего плохого не сделал.
Мадж стоял возле Джон-Тома. Меч на груди его был наполовину выдвинут из ножен.
– Слышь, ты, я не потерплю, чтоб ты приставал к джентльмену, пока он пользуется моим покровительством! – Выдр шагнул к неудачливому антропоиду. – Сделал… не сделал, а можа, еще сделаешь… Вот попробуй тока, пока я рядом.
– Ну зачем ты так? – пробормотал Джон-Том, не без приязни глядя на съежившегося гиббона. – Он же больной, видишь?
– Во-во… Именно… Больной. Чего ты, приятель, не знаешь, как разговаривать с попрошайками?
Выдр обнажил меч. Гиббон взвыл.
– Знаю. – Джон-Том запустил руку в карман, нащупал небольшой льняной кошелечек, которым одарил его Клотагорб, извлек из него монетку, бросил ее гиббону. Обезьяна поползла за ней по камням, по мусору.
– Благословение на вас, сэр! Пусть небеса поцелуют вас!
Мадж отвернулся с презрением, вернув меч на место.
– Попусту деньги мотаешь. – Он взял Джон-Тома за руку. – Ну, пошли. Надо еще добраться до той самой лавки, пока ты все не спустил. Вот что, кореш: тута мир грубый, и тебе лучше бы поскорее с этим смириться. Значица, не видал ножа в подворотне?
– Ножа? – Джон-Том оглянулся назад – на оставшийся позади проулок. – Какого ножа?
– Во-во, он еще спрашивает, – возмутился выдр. – Вот не было бы меня с тобой, сразу узнал бы – какого. Тока я думаю – тебе с собой не справиться. Голова, наверное, легкая, мозги вроде воздуха, а? Какого ножа… Тьфу!
Он остановился, поглядел на озадаченного Джон-Тома.
– Вот чего, приятель – по мне, валяй дурака сколько хошь. Тока вот его чародейство что скажет? Стало быть, покуда я тута тебя не пристрою, покуда ты, значица, не пустишь корней в этом мире, изволь-ка, приятель, слушать мои советы. А ежели о себе не думаешь, хотя бы меня пожалей. Клотагорб вона чего мне насулил. – Покачав головой, выдр отвернулся и отправился дальше. – Мне насулил – не тебе! Дернуло же меня спотыкаться о твои ноги, угораздило же!
– А! Выходит, мне повезло? По-твоему, я здесь просто счастлив? Тоже мне удовольствие… Пердун мохнатый!
К разочарованию Джон-Тома, вместо того чтобы потянуться к мечу, Мадж заулыбался.
– Вот это уже лучше, приятель! Так-то вот оно лучше, чем денежки свои раздавать. – Выдр сплюнул в сторону проулка. – Да этой мерзопакости вонючей что плюнуть, что кишки тебе выпустить. Не понял, почему мне в лесу лучше, а, друг?
Они свернули с главной улицы на боковую, оказавшуюся, правда, пошире того проулка, но в общем-то не слишком похожую на настоящую улицу. Впрочем, даже она могла похвастать вывесками полдюжины лавок, жавшихся друг к другу в конце длинного тупика. Улочку освещал высокий масляный фонарь. Полотняные козырьки над окнами лавок едва не смыкались, вместе с дождем пряча мостовую от света фонаря.
Из находившегося в конце тупика каменного фонтана вытекал ручеек, повторявший в миниатюре поток на центральной улице.
Джон-Том стряхнул капли с рук и, выжимая влагу из длинных волос, нырнул, согнувшись, под один из козырьков. Тот явно не был рассчитан на персону подобного роста. Юноша поглядел на вывеску под большим окном лавки. Надпись была уже почти понятна. Должно быть, мозг начинал обживаться. Впрочем, понять, возле какой лавки он оказался, можно было, не зная грамоты. В окне было полно жилетов, курток, искусно простроченных панталон… пара брюк с бубенчиками, нашитыми вдоль швов. Одежда лежала на прилавке или была напялена на манекены с остроухими головами и хвостами.
Мадж толкнулся в дверь, звякнул колокольчик.
– Голову побереги, Джон-Том.
Услышав предупреждение, юноша пригнулся. Внутри пахло лавандой и кожей. Никого не было видно. В центре комнаты были расставлены кресла с гнутыми ножками и спинками. С длинных шестов свисала одежда.
– Эй, владелец! – заорал Мадж. – Покажись сам и свою работу прихвати.
– Заходите, получите, дорогие мои, как там вас… – прошелестел голос в задней комнате. – Лучшая работа, лучший шов… Самые прочные и красивые материалы… – Голос как-то вдруг стих.
Застыв у двери, лис глядел за спину Маджа – на тощего, насквозь промокшего Джон-Тома. На ногах хозяина красовались шелковые шлепанцы. Он был облачен в шелковый халат, к которому сзади крепились четыре аквамариновые ленты. Пересекаясь, они наискось обхватывали хвост и сходились в бант у белого кончика. Поверх халата на лисе оказался весьма делового вида фартук, из которого торчали линейки, пилки, несколько брусков темно-зеленого камня и прочие атрибуты портновского мастерства. Заговорил он весьма осторожно:
– А это… Что это такое? – И нерешительно указал в сторону Джон-Тома.
– Работа это, о которой мы тут болтаем… Будем делать, значица, будем, бьюсь об заклад. – Мадж плюхнулся в низкое кресло, нисколько не думая об обивке и о том, что с него ручьем стекает вода. Сдвинув на лоб тирольку с пером, он забросил обе короткие ноги на ручку кресла. – Валяй, Дуся, работа ждет.
Упершись лапами в бока, лис строго глянул на выдра.
– Здесь на чудищ не шьют. Я одевал самых роскошных граждан Линчбени и всей округи. Я шил платье для мадам Скорианцы и ее лучших девиц, для банкира Щеголея Вулфа, для членов Городского Совета, для наших виднейших купцов и ремесленников… Но чудовищ я не одеваю.
Потянувшись из кресла, Мадж вытащил длинную тонкую палочку из высокого стакана, оказавшегося неподалеку.
– Считай это вызовом своему мастерству, приятель. – Кремневой зажигалкой выдр поджег палочку.
– Послушайте, – проговорил Джон-Том, – только обойдемся без скандалов. – Лис осторожно отступил назад, как только эта подозрительная громадина сделала шаг в его сторону. – Мадж считает, что… что… – Он заметил, что выдр увлеченно попыхивает дымком. По комнате плыл знакомый запах.
– А скажите, – осведомился Джон-Том, – могу ли… можно и мне взять одну из этих… палочек?
– Это, парень, для заказчиков и выставлено. – Мадж великодушно передал ему палочку вместе с зажигалкой. Джон-Том сразу не смог понять, как та устроена, но в данный момент рад был поверить и тому, что она снабжена хорошим огнетворным заклятием.
