— Тиш-ш-шше! Ты что, специально так топаешь?! Ой! Смотри, куда идешь! Ну, всё, теперь нам точно хана — сейчас сюда ползамка сбежится… да не трогай ты уже эту табуретку, пусть теперь там себе и валяется! Ну, вот опять, ты что, нарочно?!
Нет, не нарочно. Кто ж виноват, что не умею я красться по бесконечным каменным залам и коридорам бесшумной серой тенью? Подобно другой тени, очень говорливой такой…
— Степ, не ворчи. Ничего страшного не произошло. Ну, уронила я табуретку, что дальше? Интересно, какой дурак ее тут вообще поставил?!
— Так ты вчера и поставила! Когда на верхнюю полку за книжкой лезла.
Кто бы сомневался? Крайней, как и всегда, опять назначена я!
— Степ, да кого здесь вообще волнует, где мы с тобой шастаем и чем занимаемся? Ты сегодня вообще в этой части замка хоть кого-нибудь видел? А вчера? Или третьего дня? Вот и я не видела.
— То, что мы никого не встречаем, ещё не означает, что тут никого нет, и никто за нами не следит, — глубокомысленно возразил кот и зловещим голосом посулил: — Вот объявится твой некромант, и огребем мы с тобой за наши проделки на орехи! Мне что, меня-то он просто по-быстрому прикончит (а у кошек, между прочим, девять жизней!), а вот на тебе этот извращенец за это немедленно же-е-енится! И будешь ты всю жизнь му-у-учиться! Уу-у-уу! Ну что, стра-а-ашно?!
— Очень страшно! — согласно закивала я. — Степ, а нельзя наоборот, а?
— Это как? — озадачился кот.
— Ну, чтобы колдун меня убил, а на тебе женился?
— Нетушки, — с достоинством отверг мою идею Степан, — мне все эти ваши неприличные штучки и вовсе без интересу!
Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. М-да. Впрочем, именно напускное пренебрежение к опасности, порой доходящее до бравады, и помогало нам самим не сойти с ума от страха. Идущие на смерть оживленно приветствовали друг друга…
С того момента, как нас со Степкой затянула воронка перехода в иномирье, по моим подсчетам уже пошла четвертая седмица. Конечно, отсутствие привычного хода небесных светил не позволяло определить точно, сколько дней мы провели в плену у серой мглы. Однако потусторонний свет то разгорался, делая туманную пелену ярче, то временами почти совсем угасал, уступая место густым сумеркам. "В этой дыре ни настоящего дня, ни нормальной ночи нет", — презрительно ворчал Степан, и с его легкой руки (то есть, лапы) мы так и нарекли этот мир: Дыра. Поборов первый приступ отчаяния и малодушия, вслед за неугомонным котом я принялась изучать то место, куда нас забросила злая воля сумасшедшего чернокнижника, и за минувшие дни мы умудрились облазить замок от подвала до чердака, а также его окрестности.
Творение Сивелия напоминало криво стоящий на тарелке горшок с кашей: замок оказался довольно высоким, пузатым, с несуразной плоской крышей и круглым выступом на самой маковке — ну точь-в-точь ручка на крышке! Редкие окна вполне могли сойти за мазки глазури, нанесенные для украшения. Изнутри это строение поражало обилием переходов, залов и лестниц. Практически все помещения были лишены какой-либо отделки: повсюду мы видели голые каменные стены, гулкие полы и закопченные зевы пустых холодных очагов. Нежити действительно было немного, причем довольно необычной. Безликие полупрозрачные фигуры бесшумно скользили по замку, не обращая на нас своего внимания и стараясь не привлекать нашего. Кот на полном серьезе пытался мне доказать, что это были призраки домовых. Именно они ежедневно приносили в нашу со Степкой комнату холодную невкусную еду и лохани с ледяной водой для мытья. Я понемножку подогревала хотя бы пищу с помощью нехитрых заклинаний. Сивелий не снизошел до того, чтобы заблокировать или хоть как-то ограничить мою магию, и это, кстати, наводило меня на очень грустные мысли: высокомерное пренебрежение, с которым ко мне отнесся колдун, могло свидетельствовать только об одном — старый некромант не считал меня хоть сколько-нибудь достойным противником. Однако моя магия начала потихоньку подтаивать: сложенный из желто-серых шероховатых булыжников замок и каменистая пустошь не давали мне, магу земли, практически никакой возможности пополнить силы. Жалкие крохи, которые в этих условиях мне удавалось выцедить из скудной еды, худо-бедно позволяли иметь неприкосновенный запас на самый что ни на есть черный день, но повседневное бытовое колдовство пришлось свести к самому минимуму.
Каменистая пустошь окружала этот шедевр зодчества неравномерно: где-то она простиралась всего на полверсты от замка, а где и на все три. Точнее установить нам не удалось — уж там-то хищной нежити было всё-таки предостаточно. Правда, в отличие от природной среды обитания, многочисленные умертвия и вурдалаки не рыскали повсюду, а непонятно зачем удерживались в подземных пещерах, запечатанных магией. Оттуда при моем приближении начинало доноситься громкое азартное сопение, а также прочие звуки, красноречиво свидетельствующие о том, что она, нежить, всё же не теряет надежды в один прекрасный день устроить себе праздник живота за мой счет.
Мне даже страшно было подумать, чем именно Сивелий на самом деле кормит свою свору.
Лишний раз судьбу искушать не хотелось. Конечно, чары, препятствовавшие осуществлению этих скромных надежд, как две капли воды походили на те, что использовались в Долине Драконов, то есть могли легко удержать взрослого крылатого ящера. Но в свое время лично мне они не помешали проскочить через защитный барьер и со всего маху влететь в логово сапфирового дракона…
Так что, мы со Степкой решили пока ограничиться тем, что перепробовали на зуб все заклинания, скрепляющие этот неприглядный мир, попытались поковыряться в его внешнем охранном контуре (совершенно безрезультатно), а затем плотно оккупировали библиотеку в поисках хоть каких-нибудь сведений касательно разных миров и способов перемещения между ними. Я, как и нежить, тоже не теряла надежды.
У меня просто не было права сдаваться. Я совершенно точно знала: если сумасшедший старик сумеет провести обряд магического венчания, то несокрушимые чары привяжут меня к нему навечно, и даже смерть одного из нас не сможет их разрушить. Я потеряю Дара, я потеряю себя, и всё, что мне останется — это беспомощно наблюдать за тем, как мои собственные дети будут один за другим становиться монстрами в человеческом обличии, повинуясь могучей воле породившего их колдуна.
Что самое странное, играть в лазутчиков нам никто не мешал! Обитавшая в замке нежить, как я уже говорила, ни мне, ни Степке не докучала, да и Сивелию не было до нас никакого дела. Похоже, у некроманта накопилось достаточно забот в других мирах — в здешних чертогах он, хвала Богам, больше не появлялся. Иногда я тешила себя пустыми надеждами на то, что про меня совсем позабыли.
