Удостоверившись в том, что сука ему не помешает, Илья двинул ее вперед, наступая на кобеля, пытаясь дотянуться до его ошейника и не быть при этом укушенным. До ошейника достать не получалось, пришлось пару раз ударить зверя кулаком в нос. Впрочем, удары выходили скользящими, сбить с ног кобеля не вышло. Пес отскакивал, и бросался снова. Илья никак не мог решить, отпустить суку и работать двумя руками, или продолжать ею прикрываться? Кто ее знает, если ее отпустить, не кинется ли она на помощь своему собрату?
– У него утром болело ухо, – неожиданно подсказала хозяйка, – левое.
– Спасибо, – выдохнул Илья, очередной раз отдергивая сжатый кулак.
Подсказка оказалась полезной – следующим ударом он влепил псу в ухо кулаком, и на несколько секунд кобеля это деморализовало – он взвизгнул, отпрыгнул и обиженно ковырнул ухо лапой. Илья подскочил к нему в один миг и успел просунуть руку под ошейник. Но пес уже пришел в себя, извернулся, клацнул соскальзывающими с руки зубами и оставил сквозную дырку от двух сомкнувшихся клыков – верхнего и нижнего. Илья крутанул ошейник вокруг запястья и дернул руку вверх, отрывая передние лапы собаки от земли. Ощущение было такое, что руку проткнули дыроколом. Наверное, выругался он не очень прилично, потому что услышал, как возмущенно фыркнула хозяйка.
Кобель не собирался сдаваться и рванулся вверх и вбок, стараясь освободиться. Илья поднял его еще выше, но оторвать собаку от земли не смог – весила зверюга не меньше пятидесяти килограммов, и оказалась довольно рослой. Тогда он швырнул собаку вниз, хорошенько приложив об землю, и прижал его морду к щебенке. Пес начал работать лапами, и чуть не вырвался – вот тут-то сука, которую Илья держал левой рукой, по-настоящему начала ему мешать – двумя руками он бы точно справился. Выпустить ее Илья теперь боялся – слишком близка была победа. Оставалось только сильней прижимать горло пса к земле. Он притянул суку поближе к себе и навалился на кобеля плечом, не давая подняться. Тот клацал зубами, хрипел, пытаясь рычать, но не сдавался. Илья еще сильней сжал ошейник, так что пес захлебнулся своим хрипом и выпучил глаза.
– Вы убьете собаку, – услышал он бесстрастный, полный достоинства голос сверху.
Илья не ответил, продолжая душить пса. Зверь потихоньку слабел, движения его стали вялыми – он готов был сдаться. Еще немного, и глаза его закатились.
– Что вы делаете? – хозяйка слегка забеспокоилась, во всяком случае, уверенности в ее голосе поубавилось.
Илья сосчитал до десяти, а потом чуть ослабил удавку. Едва воздух пошел псу в глотку, он снова рванулся и клацнул зубами. Илья опять зажал его шею и придавил голову к земле. Пес тут же расслабился и прикинулся мертвым.
– Ну что? – злорадно спросил у него Илья, – хватит?
Сука, ошейник которой он держал в левой руке, лежала рядом ни жива, ни мертва – зажмурив глаза и прижав уши. Илья позволил кобелю вдохнуть, но на этот раз он вырываться не стал, продолжая лежать не шевелясь.
– Ну вот и отлично, – Илья встал на колени, слегка опираясь на обеих собак, – поднимаемся потихоньку.
Сука, как будто поняла, что он говорит, с готовностью вскочила на ноги. Кобеля пришлось потянуть за ошейник, чтобы он догадался, чего от него хотят – упрямая все же оказалась тварь.
– Им всего по семь месяцев, – ничуть не оправдываясь, сообщила хозяйка, – их еще рано обучать.
– Ерунда, – прорычал Илья, поднимаясь на ноги и дергая за собой пса, – куда их вести?
– Как куда? На участок, конечно!
Она снова посветила ему в лицо фонариком, только руки у него были заняты, поэтому он скривился и отвернулся в сторону. Фонарик она тут же опустила ниже, и только тут Илья сообразил, что стоит перед совершенно незнакомой женщиной в семейных трусах и неприличной вытянутой майке. Но вместо того, чтобы отвести от него луч света, она нарочно задержала фонарик, как будто хотела его получше рассмотреть. Он же совершенно ее не видел, и это вывело его из себя еще сильней.
– На какой участок? – раздраженно выдал Илья, не зная, как заставить ее убрать свет.
– Здесь что, много участков застроено? – невозмутимо спросила она в ответ.
Ба, да это жена хозяина дома, в котором упала балка, первые жильцы Долины! Вот угораздило!
– Светите, пожалуйста, не на меня, а вперед. Я босиком и не вижу, куда идти.
Ему показалось, что женщина в темноте пожала плечами, но все же повернула фонарик на дорожку.
– Пап! – тут же услышал он с крыльца.
Он оглянулся, но после яркого света ничего на крыльце не увидел.
– Ты оделся? – спросил Илья: он бы предпочел, чтобы Сережка сидел в теплой избушке, а лучше всего – лежал под одеялом.
– Да, пап, я тебе кроссовки несу.
– Спасибо, сына. Это очень кстати. Только не подходи близко к собакам, поставь их на дорожку.
– Хорошо, – немедленно согласился ребенок, сбегая с крыльца.
Хозяйка собак не преминула осветить и Сережку, тщательно обходящего суку с прижатыми ушами. Он действительно нормально оделся, даже куртку застегнул. Не иначе, сильно промерз, пока они отбивались от собак и крались к крыльцу. Если ребенок простудится, Лара его никогда в Долину с ночевкой не отпустит.
– Ты согрелся? – спросил Илья на всякий случай.
– Да, нормально, – махнул рукой Сережка, выходя на дорожку впереди Ильи с собаками. Кобель было дернулся к ребенку, но Илья рванул его назад, грубо и властно. Мальчик поставил расшнурованные кроссовки на щебенку и грамотно отошел в сторону, дав Илье возможность к ним подойти.
Илья сделал шаг: сука покорно пошла рядом, кобель же попробовал упереться. Пришлось снова накручивать ошейник на руку, чтобы зверь не выдернул из него голову. На этом пес прекратил бессмысленное сопротивление и двинулся вперед. Остановиться возле кроссовок он тоже не пожелал, и снова пришлось дергать его к себе – удивительно вредная зверюга, было в нем что-то от упрямого подростка, демонстрирующего гонор на каждом шагу.
Руки были заняты, и надеть кроссовки как следует не удалось – пришлось идти, сминая пятку, с развязанными шнурками. Но это показалось Илье значительно лучшим, чем шлепать босиком по острым камням.
– Пап, можно я пойду с вами? – спросил Сережка.
– Пошли, – согласился Илья, – только близко к собакам не подходи.
Он подумал, что с сыном будет чувствовать себя не так неловко в присутствии этой уверенной женщины, да и идти было недалеко.
– Я дядю Мишу будил, но он так и не проснулся…
– Да где ж ему проснуться! – хохотнул Илья.
Темп задавала хозяйка собак, не торопясь шествуя сбоку от Ильи, и освещая дорожку. Сережка шел с другой стороны, шагах в трех от дорожки, спотыкаясь, поскольку на него света фонарика не хватало. Когда повернули на асфальт, Илья увидел, что ее участок ярко освещен прожекторами с трех сторон. Света хватило на то, чтобы он смог разглядеть очертания ее фигуры: рослая, наверное, выше него, очень стройная – ну просто модель. И профиль у нее был красивый – высокий выпуклый лоб, заостренный прямой нос, сжатые губы и точеная линия подбородка. Женщина шла, откинув плечи назад и грациозно выкидывая вперед ноги, как будто по подиуму.
