Назойливую мысль о Ри, я отогнал в сторону. У меня и так, что хлопот, что забот…полон рот! Только думать о мертвой воровке мне и не хватало!..
— А где все? — вдруг спросил Сажа. — И вообще где мы?
Вот мы и подошли к самому интересному…
— Наши пути разошлись. Команда решила вернуться в Таннис, я поискать счастья в Лайэне. Ты тогда спал, так что я принял решение за тебя, — тепло улыбнулся воспитаннику.
— Но… почему?
— Почему не захотел возвращаться вместе со всеми?
— Да.
Я вздохнул.
— Корабль потерян, товары тоже. Если бы я вернулся, у меня были бы большие проблемы.
— А как же…
— Они выкрутятся. Ведь они всего лишь наёмные работники, что с них взять?.. Вся ответственность перед клиентами лежит на мне.
— А, ну тогда…
— Эрих, неужели ты не хочешь посмотреть на Лайэн? Ты ведь всегда хотел путешествовать!
— Да! И Лайэн… это здорово! Просто столько всего сразу…
— Тише, малыш, тише. Я отвечу на все твои вопросы. Времени до заката у нас полно.
Великий Прародитель, и зачем мне эта головная боль?! Почему я взял мальчишку с собой? С ним ведь столько проблем…. а сколько ещё будет! И ведь, парадокс, совсем недавно я переживал, что моя тайна стала известна девке-воровке. И что же? Теперь я сам вынужден раскрывать все карты перед болтливым мальчишкой. Дожил, называется!
У меня и выбора особенного нет. Или говорить всё как есть, или чиркнуть ножом по горлу сорванца и закапать его тело под ближайшим кустом. А раз последнее я сделать не могу…
Несколько часов я рассказывал мальцу о своей жизни, настолько правдиво, насколько мог…
А потом парень снова уснул. Вовремя.
Сил сопротивляться у меня не осталось, я слишком устал и чувствовал, что вот-вот начнется…
Откат.
* * *
Проснулся я внезапно. Да, именно проснулся. Вернее всего откат было бы сравнить с целебным сном. Давно я так не высыпался, наверное, с прошлого отката.
Не было никакого промежуточного состояния между сном и явью. Я просто открыл глаза и встретился с взглядом Сажи. Опять.
И почему я решил, что приду в себя раньше, чем проснётся мальчишка. Почему вообще решил, что Эрих будет долго спать? Сорванец и так уже выспался на несколько дней вперед. Что ж, надеюсь, это действительно так, и он не будет большой обузой в пути.
— Капитан, вы в порядке? — тихо спросил парень.
— Да, со мной всё хорошо, — успокаивающе улыбнулся воспитаннику.
Видно, мальчишку буквально раздирали противоречивые эмоции: любопытство, восторг, изумление и некоторая настороженность. Впрочем, настороженность — это ещё не страх.
У меня было время подготовить Эриха. И всё равно парень еле сдерживался, чтобы не забросать меня сотней-другой вопросов. Ведь одно это услышать, как я между делом упомяну, что моя внешность скоро несколько изменится, а другое — увидеть всё своими глазами.
— Мы вроде договорись, что впредь ты будешь называть меня Джаредом. Про Капитана забудь, какой я теперь капитан…
— Да, Ка… то есть, Джаред. Извините. Я… я запомню.
— Надеюсь на то. Давай спрашивай, что хотел.
— Я и не думал, что такое возможно… Что вы так… Ну так… — Эрих путался в словах, запинался и никак не мог задать мучавший его вопрос.
— Изменюсь? — подсказал я.
— Да, — облегченно вздохнул мальчишка. — Каково это?
По хорошему стоило сразу после того, как я перекусил орками, найти убежище и дать завершиться изменению. А так получилось что-то середина на половину. Практически мгновенно у меня сняло все симптомы 'солнцепёка'. Но одно дело залечить ожоги и восстановить зрение, а другое — полная перестройка организма.
Для вэров, которые пьют кровь разумных более-менее регулярно, откат происходит незаметно. Они не вырубаются, не теряют сознания, не засыпают, просто за пару минут в их внешности происходят незначительные изменения и вампиры возвращаются к своему 'идеальному состоянию'. Мне же после почти десятилетнего воздержания пришлось не так легко, целебный сон был необходим. Хотя бы как естественная защита организма, всё-таки происходящие изменения отнюдь не безболезненны.
— Странно, — ответил я честно. — Но зато сейчас себя чувствую абсолютно здоровым и полным сил… Да, скажи, сколько я проспал? Что ты вообще видел?
В сарае было сумрачно, тусклые лучи, пробивающиеся сквозь многочисленные щели, нормального освещения не давали. Мне, конечно, это ничуть не мешало, я даже в кромешной тьме хорошо вижу. На улице с одинаковой вероятностью мог быть пасмурный день, вечер или утро… Нет, только не утро. Я не мог так долго проспать!
— Не знаю, — Сажа задумчиво покосился на дверь. — Часа четыре, около того. Я уже пару часов как проснулся… Вы… У вас горячка была, судороги, вы как в припадке бились. Я очень испугался, тормошил вас, пытался разбудить… но всё бестолку. А потом вспомнил, ну что вы предупреждали…
— Извини, что напугал, малыш.
— Я не… Джаред! Я больше не буду звать вас Капитаном, но и вы тоже… Я не малыш!
— Хорошо, Сажа, — усмехнулся я. — Договорились.
— А вы знаете… ну как именно изменились? Это всегда происходит одинаково?
Тяжелее всего мне пришлось в первый раз. Мне тогда было уже тридцать девять лет, и я знал, что моему организму время от времени жизненно необходима кровь. Были мне известны и максимально допустимые интервалы между приёмами… К счастью, я вампир только наполовину, а потому у меня эти интервалы раза в полтора-два больше, чем у других вэров.
Я не рисковал, не тянул с приёмом живительной жидкости до последнего. И всё же сорвался. Внезапно, ни с того, ни с чего — меня просто накрыло волной безумия, холодной ярости и всепоглощающего голода. Очнулся я под утро на полу кухни, весь в крови. Чужой крови.
К счастью, я плохо помню, что тогда происходило. Но кое-что мне никогда не забыть.
В тот злополучный вечер, я ужинал у любовницы, и когда я утром прошел в столовую, то увидел следы былого пиршества. Моего пиршества.
Я не понимал, что со мной произошло, почему я сорвался… Ведь не было никаких предпосылок, да и кровь разумных я пил меньше года назад.
Но стоило мне поймать отражение в зеркале, как я понял всё. Произошел, как говорят вэры, 'откат к идеальному состоянию'. На меня из зеркала смотрел… я тридцатилетний. Я не просто за ночь помолодел, у меня даже прическа стала, как девять лет назад!
'Идеальное состояние' у вампиров обычно наступает в восемнадцать-двадцать лет. Потому, дожив до тридцати и не разу так и не пережив отката, я упокоился, решил, что эту особенность не унаследовал от матери. Узнав, что вечная молодость мне не грозит, я не особо расстроился. К тому же, я стал замечать, что с годами меняюсь не так сильно, как окружающие меня люди…
