Только теперь замечаю, что смотрю на нежданных спутниц своим истинным зрением.
— Мы приветствуем тебя, даан-ра.
Её голос подобен шелесту камыша у берегов озёр. Отвечаю ей трепетом водной ряби у моря и пересвистыванием ветра в небесных вершинах.
— Кто вы? Друзья или враги?
Строй призрачных теней колыхнулся. Мне показалось, между ними проскользнуло негодование.
— Мы — Одиночки, ушедшие в эти места, чтобы найти свободу и покой. Мы помогаем тем, кто попал в беду или угодил в пасть болотной нежити. Мы всегда чтили Поющих.
— Стало быть, это вы спасли меня… — я снова закашлялась. — Спасибо.
Одиночка медленно кивнула. Но в её тоне повеяло тоской.
— Прости нас… Мы опоздали совсем на немного, даан-ра. Ты — Поющая, твоя сила огромна, Астрал принял тебя, но твой спутник…
— Ветар! — вскрикнула я, закусив губу, чтобы боль преодолела головокружение, и рывком вскакивая на ноги. — Где он?! Что с ним?!
Призрачная дева наклонила голову ещё ниже, почти коснувшись земли.
— Он всего лишь человек, даан-ра… — прошептала она.
— Он Знахарь, — морщась, я повелительно протянула Одиночке руку. — Он не сдастся просто так. Скорее, может быть я смогу помочь!
Та печально покачала головой, но всё же коротким жестом приказала теням разойтись. Круг расступился, явив моему взору очертания неподвижного тела с другой стороны костра.
Молниеносно — и откуда только взялись силы — оказываюсь подле него, опускаюсь на колени. Вслушиваюсь на пределе возможностей, закрыв глаза, пытаясь поймать отголоски дыхания, не позволяя себе поверить в случившееся.
Лицо Ветара спокойно и исполнено печали. Той самой, что сейчас осеняет фигуры Одиночек. На открытом лбу — отпечаток могильного поцелуя смерти. Чёрные волосы разметались по плечам. Конец…
Нет!!! Так не должно было случиться!!!
В глазах темнеет, к горлу подступает тугой комок. Сквозь судорожные слёзы словно из другого времени доносится грустный голос призрачной девы:
— Не трать энергию понапрасну, даан-ра — погибло не тело, а душа. Нежить уволокла её за собой, в тот мир, откуда ты недавно вернулась. Но даже тебе не под силу отбить у болотного призрака его добычу — Астрал не возвращает того, что досталось ему.
Я почти не слышу того, что она говорит мне. Окружающий мир отошёл на второй план. В груди вместо сердца образовалась глухая незаполнимая пустота.
Плеча касается холодная хрупкая рука. Неохотно поднимаю взгляд. Надо мной склонилась другая Одиночка — самая молодая из теней. Её лицо полно участия и сострадания. Слова отдаются в сознании стальным колоколом.
— Есть один способ вернуть его, даан-ра. Но только разделивший с ним душу сможет позвать его обратно, указать выход из царства иллюзий.
Жадно впиваюсь глазами в лицо призрачной девы. Крохотная искра надежды забрезжила во мраке отчаяния. Но приговором отрезает тон старшей.
— Исключено, даан-ра. Поющая не может обручиться с человеком.
— Обручиться?… — шепчу я.
— Этот обряд называется ритуалом Венчания, — тихо молвит Одиночка. — Когда две души сливаются в одну. Навсегда.
Секунда — как долго! — уходит на принятие решения. Отметаю колебания. За нарушение закона я отвечу потом. И платить болью тоже буду своей. Жребий брошен. В моём голосе вспыхивает сила багрового огня:
— Властью Поющей я приказываю провести ритуал!
Девять призраков разлетаются, заключая нас в кольцо. Тихая песня окутывает нас непроницаемой сферой. Рука в руке. Блики костра скользят по двум неподвижным фигурам. Золотой всполох моей души раскрывается навстречу далёкому, едва видному в тёмной липкой паутине ночи, радужному огоньку. Повинуясь древнему, как весь мир, призыву, протягиваются между ними тончайшие нити великих уз Венчания. И два огонька начинают сближаться, разгораясь всё ярче, сжигая преграды. Обрывками вспыхивают в сознании ритуальные фразы, негромким речитативом произносимые Одиночками, скрепляющие намертво звенья обряда:
— Не присваивая — люби!
— Не держа за душой — прости…
— По просьбе одной — приди!
Два огонька встречаются друг с другом, торжествующе и радостно взлетает песня; я закрываю глаза, потому что даже взгляд Поющей не может выдержать тот чудесный, не по- земному яркий и проникающий во все уголки свет, — когда два пламени слились в одно. Незнакомое доселе чувство искреннего светлого счастья наполняет душу, омывая её нежным теплом. Душу? Нет — две души!
Рука Ветара дрогнула, сжала мою, и тут же расслабились напряжённые черты лица. Нечеловечьим слухом я ощутила удары вновь пробуждающегося сердца, и склонённого лица коснулся шелест дыхания.
С трудом отвернувшись от принца, я сияющими глазами посмотрела на Одиночек. Они улыбались. Наверное, впервые за то время, как вошли в урочище в поисках покоя.
— Спасибо вам, — прошептала я.
— Даан-ра… — пропели тени. И склонившись ещё раз, растаяли под проказливым лучом встающего утреннего солнца.
Задумавшись о вечном, я не сразу осознала, что смотрю прямо в глаза Ветара. А принц в свою очередь пристально и как-то задумчиво изучает моё лицо. В сознании немедленно зазвенела покаянная мысль: ведь я провела ритуал и дала согласие за нас двоих. А кто знает, может быть благородный Знахарь вовсе и не горел страстным желанием жениться на вредной и упрямой мне. А может он вообще уже обручён с какой-нибудь заморской принцессой и ждёт не дождётся встречи с любимой! Я ведь ничего не знаю о его личной жизни! Всё это молнией пронеслось в моём мозгу, и из меня полились сбивчивые и торопливые фразы:
— У меня не было другого выхода! Прости меня, этот обряд имеет никакого значения… давай просто забудем об этом и всё! Само собой, у меня нет никаких претензий на твоё положение, и я конечно пойму, если ты…
— Тише… — рука мужчины легонько сжала мою ладонь. — Не говори ничего.
Я покорно замолкла, скорее от оторопи, нежели по желанию.
Ветар прикрыл глаза, и потом скользящим движением поднялся на ноги, словно это не он недавно возвратился из царства мёртвых. Я, уже устав удивляться его феноменальным для любого человека способностям, только вздохнула и встала следом, причём получилось это у меня далеко не так грациозно.
— Ты сама провела ритуал? — мягко спросил принц. Я покачала головой. Само собой, теперь я тоже вспомнила, что Венчание не могут исполнять те, чьи души участвуют в обряде. В том случае ритуал считался бы нарушенным, и не нёс бы за собой никаких последствий. Но в этот раз — увы, наверное впервые изменив своим принципам, я всё сделала идеально правильно. Закон всемирной подлости един и вечен — хочешь как лучше, а получается как всегда.
