– Да, – согласился Корум. – Больше ничто.
– Вы безмозглые идиоты!
Повернувшись, Корум увидел багрового от ярости Гофанона. Сжимая в кулаке боевой топор, он потряс им и зарычал:
– Если вы и вернетесь живыми с Инис Скайта, то потеряете рассудок. А вы нужны нам в этом походе. Мабдены ждут, что мы втроем поведем их. Наше присутствие внушает им уверенность. Не показывайтесь на Инис Скайте! Не отправляйтесь туда!
– Гофанон, – попытался урезонить его Илбрек, – во многом я признаю твою мудрость. Тем не менее в данном случае мы должны доверять своему чутью.
– Ваше чутье ложно, если оно ведет вас к гибели, к измене тем, кому вы поклялись служить! Не ходите туда!
– Мы пойдем, – тихо сказал Корум. – Мы должны.
– Значит, вас ведут демоны зла и вы мне больше не друзья, – заявил Гофанон. – Вы мне больше не друзья.
– Ты должен уважать наши мотивы, Гофанон… – начал Корум, но тот, выругавшись, прервал его:
– Даже если вы вернетесь с Инис Скайта в здравом уме – в чем я сильно сомневаюсь, – вы будете обречены. Иного и быть не может. Я такое уже видел. Последний сон дал мне это понять.
– У вадагов есть теория, – сдерживая возмущение, сказал Корум, – что сны больше говорят о спящем человеке, чем о мире, в котором он пребывает. Есть ли у тебя какие-то другие мотивы, кроме нежелания, чтобы мы отправлялись на Инис Скайт?
Гофанон презрительно посмотрел на него.
– Я иду вместе с мабденами на Каэр Ллуд, – сказал он.
– Опасайся Калатина, – серьезно посоветовал Корум.
– Думаю, что он мне друг куда больше, чем вы двое! – И, ссутулившись, Гофанон двинулся к выходу.
– Какое же мне принять решение? – раздался насмешливый голос. Он принадлежал Джери-а-Конелу, вынырнувшему из тени; Джери стоял, подбоченившись одной рукой, а другую приложив к подбородку. Он смотрел на трех друзей из-под сведенных рыжеватых бровей. – То ли отправиться на Инис Скайт, то ли к Каэр Ллуду? Неужто моей преданности придется раздвоиться?
– Иди к Каэр Ллуду, – сказал Корум. – Там потребуются твоя мудрость и твои знания. Их у тебя больше, чем у меня…
– На что они годны? – буркнул Гофанон, все еще стоя спиной к Коруму.
– Иди с Гофаноном, Джери, – тихо произнес Корум. – И помоги ему уберечься от чар Калатина.
Джери кивнул и коснулся плеча Корума.
– Прощай, мой неверный друг, – пробормотал он, грустно улыбаясь.
Пока они разговаривали, звякнула упряжь – Илбрек оседлал Роскошную Гриву.
– Корум?
– Гофанон, – резко бросил Корум, – я не сомневаюсь, что делаю лишь то, что совершенно необходимо для нашего дела.
– Ты за это дорого заплатишь, – сказал Гофанон. – Дорого заплатишь, Корум. Попомни мои слова.
Корум хлопнул серебряной рукой по ножнам, что висели у него на поясе.
– Благодаря твоему дару опасностей у меня уменьшилось. Я верю в выкованный тобой меч. Или ты хочешь сказать, что он не защитит меня?
Страдальчески, словно от боли, покачав огромной головой, Гофанон простонал:
– Это зависит от цели, которой он будет служить. Но клянусь душами всех героев сидов, великих и мертвых, не надо было ковать этот меч!
Часть вторая
в которой много страхов пережито на Инис Скайте, много обманов разоблачено, а кое-что и использовано
Глава первая
Магия Инис Скайта
Роскошная Грива не забыл старых дорог между плоскостями, и с первыми лучами солнца Корум и Илбрек увидели, что конь сида мчится над самой поверхностью воды. Вокруг не было никаких признаков суши. Прохладный океан ровно катил синие с прожилками белой пены волны, окружавшие путешественников со всех сторон, – по мере того как всходило солнце, вода то окрашивалась голубым, то обретала золотой цвет, то снова становилась синей.
– Амергин говорит, что остров Теней существовал еще до появления сидов. – Корум сидел позади Илбрека, ухватившись за пояс великана. – А ты мне рассказывал, что остров появился вместе с сидами.
– Как ты хорошо знаешь, всегда существовали люди искушенные в тайных искусствах, способные путешествовать между плоскостями, – принялся объяснять Илбрек, наслаждаясь брызгами, летящими ему прямо в лицо, – и, вне всяких сомнений, среди них были мабденские друиды, посещавшие Инис Скайт еще до его появления здесь.
– Так что на самом деле представляет собой народ, живущий на Инис Скайте? Они были мабденами?
– Нет. Эта древняя раса, подобно вадагам, была постепенно вытеснена мабденами и оказалась в полном смысле слова в изгнании. Еще до того, как остров стал их единственным домом, они всегда отличались жестокостью и близкородственными браками – в изоляции все это лишь усилилось.
– И как называлась эта раса?
– Вот уж чего не знаю…
Из-под нагрудника Илбрек извлек карту Кавана, внимательно присмотрелся к пергаменту и, пригнувшись, что-то пробормотал в ухо Роскошной Гриве.
Конь тут же изменил направление, взяв курс на северо-запад.
Начали скапливаться тучи, и скоро всадников оросило мелким дождичком, но он не доставил больших хлопот, тем более что скоро вновь выглянуло солнце. Корума клонило в сон, и, вцепившись в пояс Илбрека, он дал возможность основательно отдохнуть и телу, и мыслям, зная, что, как только они окажутся на Инис Скайте, ему понадобятся все силы.
Наконец двое героев пересекли море и увидели Инис Скайт. Перед ними лежал маленький островок, напоминавший горный пик, окруженный темными тучами, хотя небосвод вокруг острова был синим и чистым. Они слышали, как волны с ревом набегают на его унылые берега, они видели гору, стоящую в самом центре острова, и скоро заметили одинокую высокую сосну на самой ее вершине, но, даже приблизившись, не смогли рассмотреть весь остров. Легким движением руки и несколькими тихо сказанными словами Илбрек остановил коня, и всадники застыли посередине бурлящего моря.
Корум водрузил на голову конический посеребренный шлем, затянул ремешки поножей и движением плеч поудобнее пристроил нагрудник. За спину он забросил колчан со стрелами и лук со спущенной тетивой. На сгиб левой руки Корум повесил щит из белой кожи, а серебряными пальцами сжал длинную рукоятку боевого топора; правую руку он оставил свободной, чтобы придерживаться за пояс Илбрека или в случае необходимости выхватить свой меч, еще не опробованный в бою.
Сидящий перед ним Илбрек отбросил тяжелый плащ, и лучи солнца блеснули на его золотой шевелюре, заплетенной в косы, на бронзе доспехов и щита, на золоте браслетов. Повернувшись, он посмотрел на Корума – серо-зеленые глаза сида были цвета моря – и улыбнулся.
– Ты готов, друг Корум?
Корум не мог изобразить такую же улыбку, как у сида, полную бесшабашности и словно говорившую «черт-бы-их-побрал», поэтому улыбка принца, когда он слегка склонил голову, была чуть мрачнее.
