- Заночуем в горах? - спросил Вернигор у Энадо.
- Я, может быть, на обратной дороге, но не вы. Мы почти пришли, - ответил проводник.
- Почти пришли? - удивился Нок, - Горам не видно конца! Ты говорил про озеро. Что-то я не вижу вокруг никаких признаков озера.
- Вы и не можете видеть их, господин гном, - с холодной вежливостью ответил сын наместника, - Они за сотню миль отсюда. Но мы попадем к Зеркальному озеру уже сегодня до заката, так как скоро выйдем к двери. Она ведет на вершины самых высоких гор Тимирэллы.
- И долго еще? - спросил Юн, с тяжким сопением карабкавшийся в гору по крутой тропе, - Вдруг ужин пропустим?
Подниматься вверх оставалось недолго. За следующим поворотом тропы возникла ровная площадка на вершине горы, с которой открывался высокий простор, облитые багрянцем и золотом заката конические вершины гор и цепочки остроконечных хребтов, убегающих за горизонт. На площадке стоял каменный столб, на котором сидел грубо вырезанный из камня грифон и смотрел на восток.
- Дверь, - сказал Энадо и устремился вперед.
Он подошел к столбу, вытянул руку вверх, дотронулся до когтистых передних лап грифона и что-то негромко прошептал. Потом обошел вокруг столба, двигаясь по часовой стрелке и пропал.
- Ступайте за мной, - услышали остальные его голос ниоткуда.
Вернигор первым последовал примеру Энадо и тоже не вышел с другой стороны столба. Один за другим путники прошли через дверь. Они обошли вокруг столба и, сделав полный круг, не узнали места, в котором находились. Только что они были на вершине плоской горы посреди царства пустынных горных кряжей и глубоких пропастей. Теперь же маленький отряд оказался в долине между двух величавых заснеженных гор. Они изгибались двумя огромными каменными серпами, окружая долину, в середине которой, точно зеркальце на детской ладони, лежало овальное озеро. Берега его были скрыты лесом, а само оно одето густым, как молоко, туманом. Время от времени ветерок разгонял клубы тумана, и в последних лучах заката искрилась чистая спокойная вода. Вся долина, окутанная тишиной, была полна первозданной чистоты и умиротворения.
- Зеркальное озеро, - полушепотом проговорил Энадо, его голос изменился от затаенного волнения.
Оно передалось и путникам. Притихшие стояли они на берегу, вглядываясь в туманную завесу над водой. У Кадо перехватило дыхание.
- А где же остров? - прошептал он.
- Отсюда его не видать, но вы скоро туда попадете, - ответил Энадо, - Вас ждет лодка.
Он указал на узкий каменный причал, выдававшийся далеко в воду. Возле него на гладкой поверхности озера покачивалась просторная ладья, нос которой украшала надстройка в виде головы лебедя на изящно изогнутой шее. В ладье никого не было, весел и парусов тоже было не видно.
- Как же мы поплывем? - сразу забеспокоился Юн.
- Вас отвезут лодочники Южной Колдуньи, - ответил Энадо, кивнув в сторону леса, которым был, точно стеной, окружен восточный берег.
Заросли орешника при его словах заколыхались, и на тропинку, ведущую к причалу, вышли, ковыляя, два не то свежесрубленных куста, не то корявых пня. Они сверху донизу были покрыты корой, мхом и толстыми ветками, вместо ног у них были корни, а в просветах между листьями на их головах виднелись глаза, похожие на два глубоких черных дупла в стволе дерева.
- Ой, чудища! - пискнул Юн и спрятался за Кадо.
- Это древуны, - спокойно возразил Гвендаль, - Древний и гордый лесной народ, почти исчезнувший с лица земли. К ним надо относиться ласково и с уважением, не то они не на шутку осерчают, и тогда жди беды. А так они очень милые и добрые.
- Я так сразу и подумал, - проговорил Юн дрожащим голосом и издали отвесил древунам поклон до самой земли.
- Ну что ж, ступайте в лодку, а я вернусь в Эмарту и скажу отцу, что выполнил поручение, - сказал Энадо.
- Ты будешь наместником после него? - снова полюбопытствовал Юн напоследок.
- Если меня изберут, - с достоинством ответил Энадо, - И до тех пор, пока не вернется наш король.
- А вдруг он не вернется? - спросил Кадо, которого вдруг тоже разобрало любопытство.
- Он обязательно вернется, - с твердой уверенностью возразил сын наместника и склонил голову в коротком поклоне, собираясь уходить, - Счастливого вам пути и удачи.
- И тебе, - ответил за всех Гвендаль и первым пошел к причалу, у которого уже ждали древуны-лодочники.
Невиданные лесные жители, суровые и молчаливые правили ладьей так умело, что, казалось, будто она двигается без их участия, плавно скользя среди тумана. Кругом было ничего не видать, кроме пронизанных игрой золотистого и розового солнечного света облаков туманного пара, курящихся над водой, а плеск весел был единственным звуком, проникающим сквозь белую завесу. Путники примолкли, сидя в лодке, и не знали, как далеко они уплыли от берега и сколько им еще плыть. Им казалось уже, что они ненароком заехали прямо в сон, прекрасный, волнующий и таинственный, когда туман постепенно рассеялся, и озеро блеснуло в красных лучах заката, как огромное зеркало. Посреди озера поднимался из воды окутанный сиреневой дымкой надвигающихся сумерек зеленый остров. Он возник перед глазами удивленных путников, одетый в кружево кленовых рощ и липовых дубрав, усыпанный яркими цветами, блестящий прозрачными водопадами. Среди пышных крон деревьев виднелась четырехскатная крыша дома из красной черепицы. Дом стоял на берегу, его стены были увиты виноградом и настурциями, большие окна поблескивали из прохладной тени сада. К дому вели длинные деревянные мостки с перилами, оканчивавшиеся в воде далеко от берега. Чтобы подойти к двери, нужно было пройти их из конца в конец. Кадо сидел на носу лодки, с замиранием сердца смотрел на плывущий навстречу остров, на дом и длинные мостки. Он узнавал все, что видел и боялся обознаться. Ему страшно было отвести глаза или даже моргнуть, чтобы ожившее перед ним видение не исчезло вдруг, а его место не заняло что-то совсем другое, пусть столь же прекрасное, но совсем чужое. Древуны гребли веслами очень быстро, ладья приближалась к острову, и путники с волнением вглядывались в уже такие ясные и отчетливые очертания его берегов и силуэт большого дома, окруженного садом. Когда ладья причалила к краю мостков, дверь на другом конце отворилась беззвучно, как по волшебству. На пороге дома возникла женская фигура в белом просторном одеянии с капюшоном. Она стояла, держась за ручку приоткрытой двери, и, чуть склонив голову набок, смотрела на путников, сидевших в лодке. В каждой складке ее одежды переливались серебристые нити.
- Добро пожаловать, посланники Верховного Чародея, - услышали путники тихий нежный голос так близко, словно говорившая стояла рядом с ними, - Вы так давно ждали этой минуты, особенно некоторые из вас. Наконец, она настала. Входите в дом, вам рады здесь.
