Голова закружилась. Жан молча смотрел, как демон мягко трогает магнитные застежки. Так спокойно, словно все это – ритуалы, жертва и грозная семья – не висит над его головой. И не висела все это время. Жан почему-то думал, что всем нелюдям при новом порядке живется хорошо. Дурак. Будто не насмотрелся еще на «штрафников» – сильфов, русалок, водяных…
Значит…
– Знаешь, я могу отправить тебя к фениксам прямо сейчас.
– А потом тебя спросят, где я? Нет, Ян… Я достаточно взрослый, чтобы понять, из-за чего у тебя сейчас неприятности. И станет только хуже, если я исчезну.
– А ты знаешь, что бывают названые братья?
– Нет.
– Если…
– Если Повелитель останется недоволен, будет плохо. – Жан спокойно перебивает хозяина, как настоящий младший братец. – Значит, надо сделать так, чтобы он был доволен. Ян, неужели не сможем?
Вот смогли…
Хорошо вышло. Красиво.
– Ух ты! – сказали за спиной.
– Анжелика? – Ян просветлел. – Мы не ждали тебя сегодня.
– А я сюрпризом! – Феникс подставила щеку для поцелуя. – Ян, надо поговорить.
Глава 12
Неожиданные осложнения
Мир Ангъя
Алекс
– Вам не стоит беспокоиться. Этот аппарат не причинит вам вреда.
– А что это? – Богуслав неприязненно покосился на «аппарат». Тот смахивал на томограф, но очень упрощенный. Серебристая труба с подголовником, и все.
Ответа не прозвучало.
Телепат коснулся виска и попробовал еще раз.
– Аппарат для обследования организма. Пожалуйста, успокойтесь и думайте не так…
– Извините.
Но сомнения насчет непонятных аппаратов никуда не делись. Были в его группе двое близняшек, спасенных из лагеря. Говорили про некие аппараты…
– Негативный опыт. Понятно. Тогда давайте попроще. Ваш запас еды мы проверили. Он позволит вам прожить определенное время. Но зачем жить впроголодь и с ущербом для здоровья, если наша еда вам подходит?
– Так это все только из-за еды? Ерунда какая!
– Богуслав, спокойней, а. – Алексею и самому трудно было преодолеть этот самый «негативный опыт», но Богуслав нервничал так, словно они не обследование проходили, а шли прямым ходом в крематорий.
– Не только. – Темные глаза внимательно рассматривали пришельцев из другого мира. Они теперь и без телепатии могли понимать язык друг друга, но сейчас Алекс и Богуслав воспринимали информацию на мысленном уровне, но говорили и отвечали на родном языке. – Еще аппарат видит и убирает патологии. Ты знал, Алекс-мир-Земля, что у тебя больное сердце?
– Что?
– Развитие болезни сильно приторможено, тебя лечили, но как-то странно. Я бы сказал, чересчур общо и радикально.
– Не понимаю.
– Я тоже. Надеюсь, ты простишь, что мы устранили основные патологии без твоего ведома. Потому что твое тело – просто удар по чувствам для любого встречного целителя.
– Вы все вылечили?
– Основное. Все нельзя убрать за один раз, неприятно для организма. Еще две коррекции с твоего разрешения. А пока мы скорректировали сердце и последствия травмы головы.
– Спасибо.
– Принимаем твою благодарность. А тебе, Богуслав-мир-Земля, требуется…
– Куда ложиться-то? – вздохнул Богуслав.
А звезды здесь были те же.
Это было странно – совсем другой мир, иной рисунок континентов, совсем другая культура. И языки. Изредка, нечасто, как привет с Земли, попадались слова с «ма» и «ра». Алекс читал когда-то, что многие языки на Земле произошли от какого-то загадочного утраченного праязыка. Здесь, кажется, этот праязык тоже был. Дико и странно, но слово «мама» здесь звучало почти так же.
И звезды были те же.
Алексей провел ладонями по обручу на лбу, останавливая работу руушира, приборчика по ускорению обучения, и посмотрел в окно. Он сидел на подоконнике, чуть касаясь пальцами прохладных листьев с нависающей ветки, и рассматривал знакомые рисунки созвездий. Южный Крест, Жертвенник, Гидра… А вон там Канопус. И Щит.
Все то же самое. Как на Земле в Южном полушарии.
Иногда от этого становилось не по себе. Казалось, что это не другой мир, а свой, настоящий, только изменившийся до неузнаваемости. И назад уже не вернуться…
Ветер ворохнул ветку, и она ткнулась ему в ладонь, как щенок, выпрашивающий ласку. Алекс невольно улыбнулся, хоть на душе скребли тигры.
Это был хороший мир. С чистым небом без дымных облаков, с просторными городами, где никто не поведет по улицам мальчишку на поводке. Со статуями и фонтанами, при виде которых теплело на сердце. С городами и поселками, где никто не боится демонов. Никакие они, кстати, не демоны здесь – просто еще одна раса. Такая же, как все, с равными правами, живут на поверхности и спокойно работают. Отменные строители, лесоводы, мастера.
В этом мире с небес мог спокойно слететь сильф, попросить стакан сока. А потом закрутить облако в цепочку букв – имя своего благодетеля. И не бояться, что ему нагорит за общение с людьми. Горные ведьмы здесь ежегодно устраивали фестиваль-конкурс на самую прекрасную пещеру года. Русалки трудолюбиво покрывали лесом каждый клочок свободной земли и ратовали за то, чтобы им разрешили завести ну хоть по три мужа, а то, мол, вдохновение творить пропадает.
Конечно, Ангъя еще залечивал раны после нашествия дай-имонов, но это был живой, хороший и спокойный мир, где магия и техника шли рука об руку, не причиняя никому вреда. Мир, в котором хотелось жить.
Но это был не его мир.
Не его.
Наверное, так чувствовали себя солдаты Отечественной, на короткое время оказавшись в тылу. Ты в безопасности, над головой не рвутся снаряды, и можно ходить не пригибаясь – здесь нет пуль. Только все время думается о тех, кто там, на передовой. И… ты знаешь, что не виноват, но все равно не по себе.
Петр сейчас не смотрит на звезды. Наверняка в этот момент он обобщает донесения, планируя действия своего «крыла» – групп Черноморья. И телепат Лара сидит в дальнем уголке пещеры и прижимает ко лбу ледяные сосульки, обернутые в платок. Ей давно предлагают специальный препарат, приглушающий стихийное возрастание телепатических способностей, но пожилая женщина неизменно берет пузырьки и складывает их на каменный выступ в своей каморке. Там уже целая коллекция. И даже таблетки от головной боли Лара не принимает, потому что они тоже нарушают восприятие, а она единственный сильный телепат в Лиге.
И Виктор не смотрит на звезды, и Сергей – им всегда некогда. И ребята из группы слишком выматываются.
И Лина…
Вылеченное сердце все-таки отозвалось привычным уколом. «Лина. Моя жар-птица. Хоть бы знать, что с тобой все в порядке. Нужно было уговорить уйти сразу. Лина…»
