– Ох, господин, вы разрываете мое сердце!
– Я прослежу за тем, чтобы вы с женой ни в чем не нуждались, – продолжал граф. – Видеться с Азалией вам будет запрещено. Хорошее дело – если она выйдет замуж за знатного человека, и вдруг он услышит, как его супруга называет отцом и матерью простых крестьян!
– Я понимаю. – Приемный отец Азалии встал и поцеловал руку своего господина. – Вы правы во всем, а мы с женой желаем Азалии только счастья.
– Как и я, – добавил граф, улыбаясь.
Он сдержал слово и обеспечил добрых крестьян всем, так что они пи в чем не нуждались. Азалия же ничуть не удивилась, когда ей сообщили, что отныне она переселяется в графский замок. Она как будто ждала этого. Девушка сердечно расцеловала людей, воспитавших ее, и ушла не оглядываясь легкой походкой, беспечная и счастливая, так что у ее приемных родителей слезы потекли из глаз: они-то знали, что больше не увидят свою красавицу-дочь!
Граф женился на Азалии, когда той исполнилось пятнадцать. Она очаровательно пела и грациозно танцевала. К рукоделиям она выказывала полное равнодушие, книг не читала, но любила слушать сказителей и певцов, так что в замке их водилось множество. Гэлант тогда еще не был другом графа Мак-Грогана и потому не знал Азалию при жизни.
Когда родился Дуглас, радости графа не было предела. Он взял в деревне лучшую кормилицу, окружил младенца заботами, а к супруге стал относиться так, словно она – какая-нибудь небожительница, так крепко он ее любил и так благоговейно почитал.
Но она неожиданно начала дурнеть и скучать. Ее красота увядала с каждым днем. Граф начал бояться входить в комнату к Азалии, потому что когда бы это ни случилось, он замечал все новые и новые признаки увядания.
Мак-Гроган терялся в догадках. Как такое могло случиться?
Ведь Азалии не исполнилось еще и шестнадцати лет! Он знал, конечно, что женская красота эфемерна, что она исчезает очень рано, но надеялся не увидеть, как такое происходит с его возлюбленной женой. В конце концов, Азалия намного младше своего мужа! И он не обременяет ее никакими заботами, следит за тем, чтобы ей было весело, чтобы все ее прихоти исполнялись…
Почему же она чахнет прямо на глазах? Спросить ее об этом граф не решался – он боялся обидеть супругу.
Кроме того, он тайно распорядился прятать зеркала, чтобы Азалия не заметила происходящей с ней перемены.
Время от времени в замке – как бы между прочим – появлялись целители. Их задачей было осматривать младенца или лечить графа от какой-нибудь несуществующей хвори, однако настоящая цель их прибытия была, естественно, молодая графиня.
Все целители, как один, разводили руками – они ничего не понимали. Подобный случай встречался им впервые.
Но Азалия и без всяких зеркал знала о том, что с нею происходит, и простодушные ухищрения целителей не ускользали от ее внимания. Однажды она заговорила с мужем сама.
– Господин мой, – начала Азалия, – хоть я и нe вижу больше моего отражения в полированных зеркалах, мое лицо неизменно отражается в ваших зрачках. Мои черты стали грубыми, щеки обвисли. Я гляжу на свои руки и не узнаю их. Даже у моей матушки никогда не было таких толстых, уродливых пальцев, хотя она всю жизнь только и знала, что работала с мотыгой да лопатой, ходила за скотиной и помогала мужу пахать землю.
Это был первый раз, когда Азалия показала мужу, что помнит своих приемных родителей. Она упомянула о них так естественно и с такой любовью, что у графа сжалось сердце.
– Если ты хочешь, любимая, мы можем навестить их, – предложил он. – Признаюсь, мое требование – чтобы ты никогда больше не виделась с ними – было слишком жестоким. Я чересчур много думал о своей чести и почти не задумывался о том, что собственная честь имеется и у простолюдинов…
Граф был растроган. Он тотчас велел седлать лошадей и готовить платье для госпожи графини. Они выехали из замка и вскоре уже были в деревне.
Но приемных родителей Азалии там не оказалось. Хижина, где выросла девушка, стояла наполовину развалившаяся – никто не решился запять ее или хотя бы позаимствовать оттуда какие-либо вещи. Все, конечно, знали, кому теперь родня эти простолюдины, и не посмели бы переступить порог их дома, даже брошенного. Соседи рассказывали, будто, получив от графского управляющего большие деньги, оба супруга оставили свое прежнее жилье и отправились в другие края.
– Но где мне искать их? – спрашивал граф то одного, то другого крестьянина.
Все дружно качали головами. Никому не было известно о намерениях родителей Азалии. Да и для чего было выяснять подобные вещи? Господин граф ведь четко высказал свое пожелание – более двух лет назад: госпожа графиня не должна видеться с людьми, которые заменили ей родителей.
– Я горько сожалею о том, что сделал, – признался граф.
Крестьяне вполне сочувствовали ему, но это ничуть не помогало делу.
Тогда Азалия тихо обратилась к мужу.
– Господин мой, позвольте мне продолжить поиски – а сами возвращайтесь домой, – попросила она.
Граф – сам не зная как – дал согласие…
* * *
– Больше я не видел ее, – заключил он.
– Это все? – удивился Гэлант Странник. Мак-Гроган пожал плечами.
– Боюсь, что так. Разумеется, когда она не вернулась – ни через день, ни через месяц, – я отправил большой отряд на поиски. Мои люди рыскали повсюду, расспрашивали всех прохожих, странников, купцов, попрошаек и крестьян, обваривали каждую лачугу из тех, что иногда встречаются в безлюдных местах. Им было велено подбирать любую вещицу, которая. хоть как-то могла бы указывать на пропавшую графиню. Увы, поиски ни к чему не привели.
Тогда я выехал сам. Мне казалось, что любящее сердце приведет меня к Азалии. Я отсутствовал больше года – она исчезла. Не нашел я и тех людей, что вырастили мою жену. И тогда я смирился.
Я больше не женился. Мне казалось это слишком жестоким. Если бы, к примеру, я позволил себе привязаться к какой-нибудь женщине, ввел бы ее в свой дом, на свое ложе… Она бы родила мне новых детей… И тут – я не оставлял надежды никогда, за все эти годы, – внезапно вернулась бы моя Азалия! Что бы она сказала, если бы увидела, что я не ждал ее, что ее место занято?
– По-моему, ты слишком много значения придаешь той давней истории, друг мой, – сказал Гэлант. – Азалия сама оставила тебя. Если бы она вернулась, как ты говоришь, и увидела, что ее место занято, она поняла бы тебя. В конце концов, она исчезла почти двадцать лет назад! Ты вправе был счесть ее умершей…
– А как быть с новой женой? – горько произнес граф. – Я ведь думал и о ее чувствах. Каково было бы ей узнать, что все эти годы ее супруг втайне не переставал любить женщину, которая давно оставила его? И вдруг встретить соперницу лицом к лицу – и быть побежденной ею!
