Негромко насвистывая песню, известную в отряде, Тарлах направился к другому клочку зелени, который привлек его внимание.
***
Полчаса сокольничий неторопливо переходил с места на место, радуясь возвращению к жизни, которую вел много лет.
Даже за такое короткое время он убедился, что горы, которые кажутся такими безжизненными, на самом деле полны жизни. Конечно, растений было не очень много, они были небольшими, и их легко было проглядеть, но там, где почва позволяла укорениться, их сразу же появлялось множество. Везде он видел растения, знакомые с юности, проведенной в горах. Их пока еще немного, отдельные участки, а не сплошной ковер, но они возвращаются и процветают. Постепенно горы обязательно станут такими же, какими были до Поворота.
Выветривание, которое создало так много удобных мест для семян и корней, оказалось менее благоприятным для человека. Много попадалось свободных камней и неустойчивого гравия, и Тарлах ставил ноги очень осторожно. Сломанная нога, о которой говорила Уна, может оказаться такой же опасной, как и падение. Здесь никто не придет на помощь.
Тарлах думал просто осмотреть растительность на склоне и рассмотреть окружающие плоскогорья. Но, когда он присел возле группы особенно заинтересовавших его растений — первых представителей своего вида, которых он обнаружил, — его внимание привлек сам склон горы. Неожиданно Тарлах понял, что меняет положение, стараясь уйти от холодного сквозняка.
Удивленный, он осмотрел каменную стену за собой и обнаружил почти на уровне основания черную щель.
Приложив влажный палец, убедился, что ветер тянет именно из нее.
Он осторожно вложил руки в трещину и начал исследовать ее, но небольшое доступное для него пространство не давало возможности найти достаточно большой вход.
Тарлах удивленно смотрел на трещину. Потом улыбнулся. Причин для удивления нет. Разве Аден не говорила, что горы вокруг Лормта прорезаны лабиринтом пещер? Это просто часть обширной системы.
Тарлах встал и отступил, разглядывая утес в поисках других признаков населенного призраками подземного мира.
Это движение было неосторожным и слишком поспешным. Споткнувшись о камень, Тарлах тяжело упал.
Он инстинктивно ухватился руками за землю, хотя на самом деле опасность скатиться с карниза ему не грозила.
Неожиданно земля ушла из-под его ног. Казалось, весь мир исчез в зияющей пропасти.
Тарлах отчаянно цеплялся руками, пытался подтянуться, но ослабевшая поверхность подалась еще больше, и он упал в поток гравия и камней большего размера.
Ударившись о дно, воин не сразу потерял сознание.
Он смутно понимал, что вокруг продолжают падать обломки, видел широкое пятно света над собой и отполз подальше в темноту. И там лишился чувств.
***
Сознание возвращалось к Тарлаху медленно, но постепенно сокольничий начал осознавать свое окружение.
Он сел, схватившись за голову, и на несколько минут прислонился к каменной стене, плотно закрыв глаза, пока мир не перестал вертеться и он смог осмотреться.
Физически он оказался в неплохом состоянии. Могло быть гораздо хуже. На теле множество ушибов, ужасно болит голова, но Тарлах не обнаружил сломанных костей или каких-либо серьезных увечий. Нет ни разорванных артерий, ни проникающих ран, иначе он на этой стадии вряд ли был бы способен осматриваться. Нет признаков шока, свидетельствующих о внутренних повреждениях, хотя в этом можно будет убедиться только с течением времени.
Пожалуй, этим ограничивается его удача, подумал Тарлах, продолжая оглядываться.
Полуосознанный инстинкт, который заставил его отползти глубже в пещеру, спас ему жизнь или, по крайней мере, продлил ее. На месте его падения образовалась большая груда обломков. Яма заполнилась почти доверху. Оставалось только несколько дюймов, открытых во внешний мир. Пробивавшийся луч не давал сильного освещения, но этого было достаточно. Постепенно глаза Тарлаха приспособились.
Воздух оставался свежим; не похоже, что он проходит через маленькую щель вверху. Тарлах решил, что упал в относительно большую систему пещер.
Он не мог сказать, соединяется ли она с внешним миром. Но сейчас это не особенно важно. Он не может проползти мили по вероятно запутанному лабиринту проходов, в которых может встретиться множество опасностей, — проползти без пищи и воды: у него с собой лишь небольшой запас, который он прихватил из седельной сумки, надеясь вскоре вернуться к Леди Гей. Даже не вспоминая о призраке, Тарлах считал, что не справится с этим. В таких условиях шанс отыскать другой выход слишком ничтожен, чтобы обдумывать его.
Что же тогда? У него есть с собой оружие. С его помощью легко освободиться от голода, жажды и ужаса медленной смерти.
Но рука его не искала меч или кинжал. Это позже, когда не останется надежды и он не начнет по-настоящему страдать. Гораздо лучше немного изучить это царство вечной ночи, чем преждевременно обратиться к избавлению от жизни.
Но есть и другая возможность.
Он не очень глубоко под поверхностью, в каких-нибудь пятнадцати футах, и отверстие вверху свидетельствует, что потолок не очень прочен. Возможно, удастся пробить его.
Тарлах осмотрел обломки, которые последовали за ним в яму. В основном небольшие, решил он, гравий и почва, которые скопились в углублении и образовали непрочную корку над трещиной. В груде почти не видно крупных камней.
Такой материал может оказаться предательским, но Тарлах считал, что справится с ним с помощью орудий, которые у него есть или которые он сумеет изготовить.
Теоретически он может подняться на груду и оттуда выбраться на поверхность.
Конечно, попытка будет нелегкой. Скорее, он будет не подниматься, а вкапываться. Придется делать ряд ступенек, грубую лестницу или леса, которые позволят подниматься относительно безопасно в каждой фазе операции.
Тарлах облизал пересохшие губы. У него есть одна попытка, в лучшем случае, две. Если не откажут слабеющие силы, подведет крыша и то, что осталось от корки.
Его действия приведут к тому, что обрушатся остатки слабой поверхности и вся масса упадет. Он либо будет погребен под ней, либо навсегда отрезан в яме, которая станет его могилой.
Возможно, это все и не имеет значения. Здесь, в подземном мире, бродит ужас, который страшнее оползней, бесконечной ночи и физической боли. Сколько времени пройдет, прежде чем призрак, о котором рассказывала Аден, коснется его своим разлагающим дыханием?
Через сколько времени плоть его начнет распадаться на все еще живом теле, словно оно превратилось в труп, давно покинутый душой?
