- Меня привело в город известие о появлении в Аркадии отряда разбойников и той, что ими командует, ибо она незаконно пользуется чужим именем. Меня зовут Зеной. Ты слышал обо мне? - воительница не слезала с коня, и копьё, закинутое за спину, покачивалось над её головой, но оружия она не касалась.
- Я слышал это имя, много мрачных легенд, связанных с ним, бродит по Элладе, но нашей земли они не касаются. Лишь только год назад некая Зена избавила тегейцев от отряда бывших хозяев морей, киликийцев, что прятались здесь от гнева римлян. Претендовать на это имя может только очень отчаянный человек, ведь говорят, что она - дочь Ареса. Это, и правда, ты? Может ли такое быть?
- Моя прошлая жизнь не имеет сейчас особого значения, род же мой, и афинских Левкадов, и фракийских Дроев, так же не стоит привлекать, и ты прав в том, что я бывала в вашей земле лишь раз, видела прекрасную Мантинею только издали, но дело в другом. Я вижу, что разбойники поселили в вас немалый страх, и никто не изъявляет желания искоренить их, попытка тегейцев, видимо, вам памятна. Или вы ждёте помощи от римлян? Её не будет, я же смогу помочь, ибо хочу вернуть своё имя, и многое мне по силам, только мне нужна поддержка.
- Хорошо, вы можете переночевать в городе, завтра же я расскажу о тебе членам совета, и, может быть, ты будешь выслушана, - сказал, не без колебаний, начальник стражи. - Я должен буду велеть своим людям вас стеречь, не воспринимайте это как жест враждебности.
- Пусть будет так, - согласилась Зена и первой спешилась, проведя коня в поводу через оставленный проём, Габриэль быстро последовала за ней. В сгущавшемся сумраке они ничего не смогли толком разглядеть, оставили лошадей на конюшне и разместились в полупустой гостинице. Габриэль спала тревожно, но Зена ни разу не подняла головы, словно не чувствовала никакой опасности. Утром они ждали вестника, и он явился, сказав, что несколько членов совета готовы выслушать воительницу, но сделают это без огласки. Зена отправилась на переговоры, её подруга же гуляла по близлежащим улицам, вспоминая, как бывала здесь раньше.
Воительница вернулась ближе к полудню, лицо её было мрачно, что явно свидетельствовало об отказе в помощи, увидев это, подруга забыла о собственных тревогах, желая её утешить. Она сказала, стоя у дерева во дворе гостиницы:
- Ну что случилось? Ты не была так мрачна и после разговора со знатью в Халкиде.
- Будь прокляты эти олигархи, они кичатся своими родами, но, видно, кровь их давно превратилась в воду, и не осталось в них ничего от доблестей предков. Они сказали, что понимают мою заботу об аркадянах, но не сделают ничего, что может повредить городу, будут писать римскому наместнику в Македонии, чтобы он прислал кого-нибудь разобраться, - Зена скрестила руки на груди, гневно оглядывая окна гостиницы. - Нам нужно отправляться в Орхомен, а ещё лучше - пробраться в Тегею, там отношение к этому будет совсем другое.
- Ты хочешь сначала в Орхомен?
- Разумеется. Прямого пути в Тегею нет, дорога идёт через Мегалополь, а там разбойники засели, судя по слухам. Можно, конечно, через болото пробираться, но вдвоём слишком опасно. Что будет, если мы хотя бы двадцать их встретим? Не хотелось бы бежать.
- Ты могла бы справиться и с двумя десятками, - улыбнулась Габриэль.
- Я могла бы бросить свою жизнь на чашу весов и кинуться на них... Но не хотелось бы жертвовать тобой. Ладно, я лишь дразню тебя. Уверена, что ты могла бы отлично биться со своим луком. Тем не менее, мы поедем сначала на север, в Орхомен, дорога туда хорошая, к тому же разбойники, обойдя Мантинею, изрядно пограбили в его окрестностях. Мы должны найти там союзников, если, конечно, такие же ублюдки, как здесь, не помешают.
- Не злись, до Орхомена можно доехать верхом часа за четыре, мы ещё можем успеть погулять немного по Мантинее. Я хочу показать тебе город, чтобы ты успокоилась, да и сама я хочу вспомнить, - Габриэль приблизилась к ней и обняла сзади, настойчиво потянув за собой.
Они гуляли так, будто не было напряжения путешествия и ожидания опасности, было приятно бродить по живому и полнокровному городу, забывая картины запустения, растворяться в его шуме и пестроте. Габриэль показывала подруге храм Асклепию и Латоне, говоря, что статуи для него изваял сам Пракситель, святилища Диоскурам и Деметре, где жрицы следили за незатухающим огнём, театр и славные гробницы героев, дышащие древностью камни, шепчущие имена памяти. Они остановились на главной площади, где стояла тёмная статуя женщины вдвое выше человеческого роста, и Зена словно была чем-то похожа на неё, завернувшись в тёмную хламиду.
- Красивый город, здесь можно почувствовать себя во временах величия Эллады, - сказала она. - Кто эта женщина?
- Местные звали её Диоменией, она считается дочерью героя Аркада, того, что основал город и стал прародителем аркадян, - Габриэль оглядывала статую, радуясь возвращавшемуся солнечному теплу.
- Я вижу, ты уже несколько успокоилась. Ещё вчера рвалась в путь как на последнее сражение, места себе не находила от тревоги.
- Ты права, я передумала многое за ночь и поняла, что глупо мучить себя незнанием судьбы. Не думаю, что родителям может угрожать большая опасность, ведь усадьба моя находится на изрядном расстоянии от Аргоса, а дальше него разбойники, как говорят, не заходили. Впрочем, может быть, я просто утешаю себя. Когда мы сможем вернуться сюда вновь, уже никуда не спеша, я хотела бы сходить к Арне, этот источник поистине прекрасен, хочу показать его тебе.
- Сходим как-нибудь, говорят, что он здесь не так далеко, - ответила Зена, заметив, что к ним приближается какой-то юноша, явно желая поговорить.
Ему было около двадцати, высокий рост сочетался с некоторой худощавостью, однако рельеф мышц на плечах и обнажённых руках говорил, что он немало времени проводит в гимнасии. Светлые длинные волосы, спускавшиеся до плеч, явственно свидетельствовали о подражании идеалам старых времён, по крайней мере, внешнем. Безбородое лицо его казалось весьма привлекательным и светлым, и голубые глаза способствовали этому восприятию.
- Можно ли нарушить ваше уединение? - осторожно спросил он, встав неподалёку. - Слух о прибытии амазонок уже начал распространяться по городу.
- Где же ты видишь здесь уединение? - усмехнулась Габриэль. - Что ты говоришь? Амазонки? Надеюсь, ты шутишь.
- Что же ещё думать людям, когда им сообщают, что ночью в город прибыли две вооружённые женщины на конях? Одни решили, верно, что это разбойницы из того отряда, о коем все говорят, другие вспомнили и амазонок, - сказал юноша, скрестив руки на груди так, что стали видны золотые перстни на его пальцах. - Однако я знаю, что это не так.
