Вайло не сводил глаз с Ангуса Лока. Всходила луна, превращая стоячие гробы в ледяные статуи. В тени лицо объездчика казалось худым и голодным. Он хочет этого, сказал себе Вайло — и назвал свои условия:
— Помоги же мне стеречь мои рубежи. В мечах и воинах я не нуждаюсь — у Бладда их вдоволь, но мне нужны сведения от человека, которому я могу доверять. Я знаю, ты не назовешь братства, к которому принадлежишь, — я догадываюсь, какого рода клятву они с тебя взяли. Но между клятвой вождя и клятвой объездчика лежит ничейная земля. Пути у нас разные, но враг может оказаться одним и тем же.
Ангус стоял молча и неподвижно, твердо упершись ногами в пол. Прошло время, прежде чем он спросил:
— А взамен?
— Я велю освободить тебя.
Они смотрели друг на друга, хорошо понимая, как велика ставка. Пусть Ангус ловкий и покладистый узник, способный добиться поблажек у любого тюремщика, однако он должен понимать, что на волю его бладдийцы ни за что бы не отпустили. Шестьдесят дней плена научили его этому.
— Я знаю, что ты в своих странствиях разговариваешь и с кланниками, и с горожанами, — сказал Вайло. — Я прошу, чтобы ты делился со мной своими сведениями о кланах, только и всего.
Глаза объездчика холодно поблескивали. Любой другой согласился бы сразу — ведь слова стоят дешево, и обещание легко поломать. Но Ангус Лок не любой — он уже двадцать лет состоит в братстве фагов.
— Я не наушник, Собачий Вождь, — сказал он, — и ни к кому не бегаю с тем, что рассказали мне по секрету. Я не скажу также ничего, что поставило бы под угрозу моих родных и друзей. — Ангус помолчал, давая Вайло время припомнить, что приходится родственником Райфу Севрансу, приложившему руку к убийству внуков вождя. — Но есть дела, где наши интересы совпадают, — зловещая улыбка, — и одно из них — мое освобождение.
Вайло наклоном головы скрепил уговор. Ни один из них не опустился бы до торга.
— Ты просишь меня поделиться тем, что я знаю, — продолжил Ангус. — Так вот, я не люблю накликать беду, но тем не менее говорю тебе: береги спину.
— Черный Град?
— Нет, Дхун.
Вайло мог бы поклясться, что от этого слова в гробнице стало теплее. Песчаник потрескивал, насыщая воздух голубыми спорами.
— О чем ты?
— Там идет борьба за власть, — пожал плечами Ангус. — На одной стороне Скиннер Дхун, брат убитого вождя Маггиса. Он именует себя вождем в изгнании и собирает своих людей в Старом Кругу около Гнаша.
— Верно, — кивнул Собачий Вождь. Скиннеру он цену знает, и дхунский вождь-изгнанник ему не страшен. Скиннер горазд сотрясать воздух, но он слишком долго жил в тени своего брата, и зубы у него не те. Любой другой вождь давно бы уже попытался отбить Дхун обратно. Скиннер, будь у него яйца, мог бы сделать это месяц назад, когда Вайло и Сухая Кость находились в Ганмиддише, а дом Дхуна держал Пенго Бладд. Вайло хмыкнул. Что, кроме презрения, можно испытывать к человеку, который имел случай, но упустил его?
— На другой стороне у них Робби Дхун, — продолжал Ангус. — Золотой мальчик, который заявляет о своих правах, ссылаясь на какое-то дальнее родство по материнской линии.
Вайло с силой оттолкнулся от стены.
— Мальчишка-самозванец, ничего более.
— Я слыхал по-другому, Собачий Вождь, — с напускной беззаботностью бросил Ангус. — Впрочем, ты, возможно, знаешь больше моего. Сидя в тюрьме, много не разнюхаешь.
Поставленный на место Вайло мог сказать лишь одно: «Продолжай». Оба они знали, кто здесь владеет секретами.
— У Робби золотые волосы и голубые глаза королей Дхуна, и он знает, как этим распорядиться. Говорят, будто он рожден для меча, но в бой он ездит с большим топором, любимым оружием былых королей. Сок чертополоха, по всему, действительно течет в нем, и свой род он считает от Мойры Плакальщицы. И я не от одного человека слышал, что подписывается он «Дан Дхун».
Дан. «Репейник» на древнем языке, родовое имя дхунских королей.
Вайло, должно быть, как-то выдал свое замешательство, потому что Ангус сказал:
— Вот так-то, Собачий Вождь. Сам видишь, откуда ветер дует. Он молод, честолюбив, в Молочном Замке его любят, и он тщится стать королем.
— Так он обретается в Молочном Замке?
— И собирает там войско.
Вайло повернулся к объездчику спиной, чтобы дать себе время подумать. Дхунские короли следили за ним ожившими от лунного света глазами. Самозванец попытается захватить это место, думал он — вот о чем хочет предостеречь меня Ангус Лок. Разговоры о королевском титуле — дело пустое, ведь королевство, на которое юнец предъявляет права, ему не принадлежит.
Ангус между тем прошел в самую дальнюю и темную часть гробницы, где стояли самые древние памятники — изображения на них почти стерлись под действием одного только воздуха.
— И вот еще что, Собачий Вождь. Хорошо бы пограничным кланам приготовиться к набегам со стороны Горных Правителей.
Вайло промычал нечто утвердительное. Всегда есть что-то еще.
— Правитель Вениса и Озерный Король давно положили глаз на зеленые холмы и черные копи Баннена и Крозера. Весенние набеги — дело не новое. Хирон Катлер возглавил такой поход пять лет назад и получил клинок в почки за свои старания. — Ангус присел, разглядывая каменную кладку вокруг ставшего безликим короля, и провел пальцем по стыкам. — Я бы на твоем месте хорошенько следил за кланами, что поближе к дому. Восходящий сидит достаточно близко от Полу-Бладда, чтобы учуять там застой.
Вот так новость!
— Каудор Берне намерен нанести удар по вассальным кланам Бладда?
— Кто знает, — ответил Ангус, продолжая осматривать стену. — Восходящий не дурак. Он следит за шатанием в кланах из своей Горелой Крепости и выступит, как только подметит слабость. Славные дни Полу-Бладда позади. Он пришел в упадок с тех пор, как Траго Полу-Бладд бросил свой родной клан и объявил себя вождем Бладда.
Вайло, почти помимо воли, кивнул. Траго Полу-Бладд — его дед, Лошадиный Вождь, вернувший Бладду славу после поражения у Ветхой Стены. Но пока Траго одерживал победы на поле брани, его родной клан страдал от недостатка сильной руки, и выгода Бладда обернулась потерей для Полу-Бладда.
— Я пошлю весть Кварро в доме Бладда и велю ему выслать отряд молотобойцев в южную область Полу-Бладда.
— Это хорошо, но бдительности не ослабляй.
Вайло ощетинился. Совета он не спрашивает ни у кого, а уж у нахального лазутчика фагов — тем более. Он, Собачий Вождь, правит своим кланом тридцать пять лет, и дурак на этом месте так долго не усидел бы.
— Поднимайся, — скомандовал он. — Ступай к Сухой Кости и расскажи ему, какой уговор мы с тобой заключили. Он вернет тебе оружие, даст провизию и отправит в дорогу.
