— Приверженные установленным законам Нижние Планы.
— Хоть и не люблю я порядок Верхних Планов, они хотя бы олицетворяют подобие добра. А вот их нижние противоположности… Ашерон — измерение вечно сталкивающихся между собой гигантских блоков, где кишат души мертвых людей и им подобных. Баатор… — Он вновь содрогнулся. — Баатор лучше обходить стороной. Вон те демоны, что примостились за баром — лишь мелкий пример дьявольской порчи в обличье бездушной машины порядка. Все самое плохое в бюрократии и порядке исходит из Баатора и поселяется в сердцах смертных. Да, там можно обрести кое- какие знания, но они не стоят того духовного насилия, что причиняет этот План.
— Хаотические Нижние Планы.
— В Бездну даже не думай соваться. Если Баатор упорядочен, то Бездна полна хаоса и перемен, и все они преотвратны. Если увидишь там что-то нормальное, можешь начинать беспокоиться. Там живут танар'ри, которых большинство смертных называет — демонами, и не без оснований. Они непредсказуемы и кровожадны, а те, кому ты можешь доверять — единицы среди миллионов сородичей. Но даже те, которых я встречал и кому доверял (не полностью, конечно же) — создания хаоса и воплощения зла, и если они рисуют на мордах дружеское выражение, хорошо подумай, к чему бы это.
— Связующие Планы.
— Всего на ум приходят два Связующих Плана, и они симметричны друг другу. Один из них, Механус, олицетворение порядка, место, где верования связываются, пересекаются, поворачиваются в огромной машине, которая представляет собой целый План. Многие утверждают, что механизмы в Механусе — те самые двигатели, что вращают Планы. Второй План — Лимбо, средоточие хаоса, где нет правил, и когда тело думает, что осознало себя, оно тут же изменяется… а может, и не изменяется. Невозможно предсказать. Я был в Лимбо не так давно…
Он закрыл глаза, вспоминая:
— Со мной был проводник — гитзераи, анарх, который мог преобразовать нелогичную материю Плана в любые формы по своему желанию. Мы сражались со слаадами, созданиями хаоса, принадлежащими этому Плану. Казалось, их больше обычного… но, опять же, термин «обычно» несовместим с Лимбо. Но я отвлекся. В средоточии этого хаоса мы набрели на несколько огромных, металлических, связанных между собою кубов, похожих на какую-то головоломку. Это было не то, что создали мы силами разума, сознательно или нет, и внутрь мы не смогли попасть. Это было подобно… бастиону порядка в океане беспорядка, семени закона. Такими вот словами я могу это объяснить.
— Внешние Земли.
— Внешние Земли — абсолютный нейтралитет. Возможно, лучшее место для путешествий за пределами Сигила, где мораль Плана не будет насильно внедряться в твое сердце. Все находится в равновесии во Внешних Землях — как и должно быть, ибо План этот находится в центре Внешних Планов. Там разбросаны королевства Сил, а также есть горстка городов- врат, которые ведут в иные Внешние Планы. Города врат обычно отражают философию тех Планов, с которыми связаны и если вера эта не удержится в городе, он будет поглощен ближайшим Планом. Это неприятная ситуация для всех, потому что-то в городах всегда отыщутся те, кто хочет перемен.
Кандариан лишь недавно вернулся из Отрицательного Материального Плана. Когда я спросил его об этом, глаза странника затуманились.
— Я отправился на Внутренние Планы, чтобы найти самого себя, понять свою истинную суть. Я сделал ошибку, посетив Отрицательный Материальный План, чтобы понять стремление тела к разложению и циклу жизни и смерти. Я думал, что защищен от эффектов этого измерения своей магией, но ошибался. Чернота абсолютного ничто давила на мою душу, а тени окружали меня, стремясь оную заполучить. Я сбился с пути на время, казалось, на целую вечность, и практически лишился своего сознания. Я чувствовал, как оно исходит из меня, и сейчас я лишился половины собственной сущности. Никогда она боле не вернется.
— Но как же ты выжил?
— Как я выжил? — Он натянуто улыбнулся. — С частью такого же ничто, которое остановило ничто внешнее. Пустота может остановить пустоту, ты знаешь, вот я и держал ничто в руке, чтобы защитить себя. Хочешь сам узреть совершенное отрицание? От тебя исходит запах отчаяния, и я сделаю тебе этот подарок. Сожми его в руке, когда будешь окружен тенями, и оно защитить тебя и твоих друзей, которые будут поблизости.
Он вложил мне в руку какую-то маленькую черную штучку, выглядевшую вполне заурядно.
Я подошел к иному столику бара, за которым сидел старик. На его иссохшей, пожелтевшей коже отчетливо виднелись шрамы человека, много повидавшего на своем веку и отдыхавшего очень и очень мало. Лицо его было нечеловечески заострено, ровно как и внушительные уши. Он носил мешковатую оранжевую тунику, а на спине — странный сияющий клинок из металла, подобного масляной пленке на поверхности воды.
Человек обратил ко мне свои угольно- черные глаза. Он смотрел через меня и я даже подумал, что он слеп. Поверхность оружия внезапно прекратила переливаться, сделавшись столь же матово- черной, как и глаза этого человека.
— С тобой все в порядке? — поинтересовался я. Какое-то время он просто изучал мое лицо, а затем ответил:
— Приветствую… странник. — Голос его был тих и ровен, как ветер в ветвях старого дерева. Наши глаза встретились; взгляд его проникал мне в душу. Оружие вновь начало переливаться. — В твоих глазах отражение долгих путешествий, которые ты пережил до того, как оказаться здесь. — Человек ни на секунду не отвел взгляда от моего лица. — Я известен как Дак'кон. — Ударение, которое он сделал на слове известен, показалось мне странным… и, в то же время, знакомым. — А ты, ты мне… не известен.
— Да я и сам себя не знаю, — честно отвечал я.
— Это и к лучшему. Познание самого себя оставляет мало чего иного на Планах достойного познания. — Он немного помолчал, внимательно меня изучая. — Я хотел бы узнать, почему ты пришел в этот город.
— Я ищу ответы… на множество вопросов.
— Так скажи их. Я хочу их услышать.
— Твои черты… мне незнакомы. Кто ты?
— Я гитзераи.
Он больше ничего не добавил к сказанному, и я уточнил:
— Гитзераи?
— Гитзераи — одни из Народа.
И вновь я уточнил:
— Одни из Народа?
— Гитзераи.
