— Где? Где же ты, любовь моя? Что мне делать без тебя? Что мне делать без тебя? Где же ты, любовь моя? — песню зациклило. После десятого повтора слова слились в белиберду, сверлящую уши, но Ириска не уходила.
Ступеньки крыльца порядочно обкрошились. Ничего удивительного. Каждый день находился какой-нибудь бездельник, который заботливо обстукивал каблуками лестницу. Сегодня таким бездельником была Ириска.
Уроки закончились. Идти никуда не хотелось. Разговаривать было не с кем. Скукота.
Невдалеке тренькала гитара. Небольшая группка нефоров толпилась вокруг музыканта в разрисованных джинсах и потрёпанной кожаной жилетке. Кто-то слушал прерывистую мелодию. Остальные тихо переговаривались, обсуждая то ли альбом "Арии", то ли новый фильм в переводе Гоблина. Ириска знала кое-кого из этой группы. Частенько они, забросив учёбу, захлёбываясь, рассказывали друг другу истории, наполненные эльфами, гномами, звоном мечей и таинственными чёрными всадниками, крадущимися во мраке ночей. Они грустили, что сами живут в такой дыре, а не в сказочной стране.
За ними наблюдала шарага коренастых, наголо остриженных ребят. Этих сказки не волновали. Они не плавали в розовых мечтах, наметив более близкие перспективы. На переменах им нравилось отогнать в сторону какого-нибудь нефора и начистить ему харю. "Учись жить, лошарик, — усмехались они. — Ну, врежь нам. Врежь хоть разок". Герой меча и магии неловко трепыхался в чужих руках, отчаянно желая оказаться за тридевять земель. Нефорская братия грустно наблюдала за экзекуцией, но действий по спасению собрата не предпринимала. Во взглядах сквозила печаль. "Эх, — взывали взгляды, — нам бы меч, да дракона побольше. Вот тогда бы мы развернулись. Вот тогда бы мы показали…" И нефоры отворачивались. А колокольчики, пришитые к рваным, исписанным джинсам, печально позвякивали.
— И кому какое дело? Я любила, я летела, пробежала, потеряла, опоздала. Я тебя почти не знала, только время пролетело, я болела, я устала. И кому какое дело? — радио продолжало закручивать песни спиралями.
Ириска не верила взглядам, ждущим драконов и чёрных магов. Если ты не можешь справиться с себе подобным, только чуть попроворней, да понахалистей, для дракона ты однозначно не рыцарь, а завтрак.
К угрюмой братии бойцов, ежедневно доводящих нефоров, Ириску тоже не тянуло. В недрах этого сообщества рождались липкие взгляды. На улице от такого взгляда можно проворно упорхнуть. Ищи ветра в поле, дядя! Здесь бы не получилось. Здесь каждое слово и каждый взгляд ведут к выигрышу знающих цену словам и взглядам. Любая невинная подколка обернётся большими процентами. Здесь нельзя не играть в опасные игры, а проиграв, не платить.
Ириска проскальзывала между двумя толпами, как Одиссей между Сциллой и Харибдой. И сегодня тоже осталась в стороне и размышляла о том, почему никак не наступает то волнующее восхитительное время, когда она будет лететь на шикарном авто по широченной улице огромного города. Она навсегда останется красивой, интересной, необычной. Вокруг неё закрутятся красивые мальчики, которые от Ирискиной неприступности обрыдают по ночам подушки. Потому что рядом будет Он — самый лучший.
Вот только самый лучший пока оставался в туманном будущем.
— Привет, Ирисочка, — раздался знакомый голос.
Вскинув голову, Ириска натолкнулась на взгляд исключительно чёрных глаз. Понятно, чьих. И понятно, что Ириска невесело усмехнулась. Когда от ухажёра остаётся только липучий хвост, это раздражает не на шутку. Ну, чего припёрся? Отошёл бы, мальчик, а то ещё подумают, что мы с тобой знакомы.
А, впрочем, почему бы и нет?
По виду не скажешь, что Рауль улетевший. По виду к Ириске клеится весьма стильный мальчик с шикарным кейсом. Пусть старается. Рейтинг Ириски от этого только растёт.
— Как дела? — небрежно спросила она, смотря сквозь Рауля.
— Аналогично, Ирисочка, — улыбнулся Рауль.
— Че-его? — протянула девочка.
— Я сказал "аналогично", — безмятежно повторил Рауль. — Друг друга вроде как знаем: мимо не пройти. "Как дела?" — привычно спрашиваешь ты. "Нормально!" — надо ответить мне. Но ведь я тоже не из деревни, тоже показать желаю, что культура из меня так и прёт. Значит, надо спросить: "Ну, а у тебя как?" И что ты ответишь? Всего лишь "нормально". От него не жарко и не холодно, не так ли, Ирисочка? Вот и время впустую потратили. А скажешь "аналогично", и беги себе дальше без лишних реверансов.
— Кончай нудеть, — хмуро заметила девочка. — Язык отвалится.
Господи! Если ты есть, пошли мне прямо сейчас кого-то нормального, без вывихов сознания.
— Ой, — вякнуло позади. — Ой, Ирка, это ТВОЙ МАЛЬЧИК?!
Ириска развернулась в пол-оборота. Оранжевые штаны и яркая травянистая кофта — Надька Стрельцова, растрёпанная, стриженная, словно овца, и худющая, как лыжная палка. Со своим парнем она разругалась на прошлой неделе и сейчас со злости критиковала всех встречных. Ириска не ответила.
— А чего он тута стоит? — заботливо склонила голову Надька. — Щас Димон с Колькой-лысым выйдут. Они любят посторонним мальчикам зубы чистить.
На это Ириска промолчала. Рауль тоже не внял мрачным прогнозам и продолжал сверлить Ириску любовным внимательным взглядом. "Пялится, будто я его собственность", — с неприязнью подумала девочка и на всякий случай отодвинулась подальше.
Стрельцова подцепила кудряшку, отодвинула обшлаг куртки и посмотрела на часики, расправила складку на локте и положила руки на бёдра. Дворовая собачонка потёрлась о её расставленные ноги, преданно поглядела вверх, уяснила, что тут ей ничего не светит и, потявкивая, побежала за первоклассниками. Надька не заметила собаченцию. Рауль не заметил Надьку. Ириска не замечала весь мир. Ей хотелось оказаться на необитаемом острове, сидеть на тёплом песке, слышать шорох волн, мягко лижущих берег, и смотреть, как солнце медленно заваливается за горизонт. Ах да, чтобы рядом ещё сидел мускулистый блондин с голубыми глазами.
Рауль задумчиво постукивал по ступеньке носком кроссовки в такт незнакомой мелодии. Стрельцову начало раздражать невнимание к её особе.
— Чего-то он у тебя НИКАКОЙ, — с насмешкой придвинулась она к однокласснице.
— Ты права, — Рауль очнулся от прилива обожания, текущего в сторону Ириски.
Стрельцова с интересом уставилась на Рауля, вскинула подбородок и чуть приподнялась на цыпочках.
"Чёртова кнопка, — с ненавистью подумала Ириска. — Тебя-то чего принесло? Ну почему рядом нет нормальных людей?"
— С девочками я или ПЕРВЫЙ, или НИКАКОЙ, — странно блеснули глаза Рауля, совсем как в трамвае перед атаманшей. — Быть ПЕРВЫМ с тобой уже не светит. Значит, тебе я НИКАКОЙ. Диагноз поставлен, обсуждению не подлежит.
