Белое сияние затопило весь мир, и потом приоткрылась черная дверь и, прижимая к себе Габриель я шагнул туда.
Знакомый с детства кабинет отца. Отец шагнул мне навстречу и, приняв из моих рук тело Габриель перенес на диван.
— Ты поступил неосторожно, войдя через источник силы вместе с этой женщиной!
— Помоги мне ее спасти!
— Это несложно. Ты можешь сделать все сам.
— У меня не получается!
— Поцелуй ее.
— Поцеловать? В губы?
— Да, и не фальшивить! Представь, что целуешь Сью!
— Ты знал о нас… о наших… э–э–э…
— Конечно, мой мальчик я все знал. Любить — это так естественно! А вашу любовь не остановить и дракону! Целуй ее и возвращайся в реальный мир, и будь осторожен — сегодня опасный для тебя день!
— Но мне так много надо спросить у тебя!
— Иди! Ты вернешься и спросишь все, что захочешь…
Я опустился на колени перед диваном. Обмякшая Габриель лежала с закрытыми глазами, почти бездыханная… Я обхватил своими губами, мягкие, расслабленные ее губы… Я сосал их, я вжимался в них, своими зубами касаясь ее зубов… я выдохнул воздух в ее рот…
Ладонь Габриель уперлась в мою грудь, карие глаза совсем близко расширились в удивлении. Я прервал поцелуй.
Она молча смотрела на меня. Странный взгляд. Такой я уже видел когда‑то… у кого‑то…
— Ты в порядке?
Она улыбнулась и, посмотрев вниз на свое голое тело, поежилась. Я закутал ее в плащ. Ее кожа уже не была холодной. Солнце, выглядывая из‑за низких серых туч, позолотило песок вокруг нас.
— Надо собрать янтарь, Грегори… — были первые ее слова.
Этим я и занялся — складывал граненые кусочки в кожаную сумку, и мне они все показались тяжеловесными. Габриель напитала их силой источника?
Вернулся к ней, только завершив сбор янтаря. Моя колдунья уже была одета и разглядывала пятна крови на плаще.
Легкий румянец расцвел на ее щеках.
— Мне не помешает помыться…
— Вернемся в лагерь, согреем воду, и в палатке можешь привести себя в порядок.
Шорох песка, шаги…
Из‑за руин появился рыцарь Беннет. Он был смущен или встревожен.
— Государь, к вам прибыл гонец из Корнхолла, срочные известия! Быстрее, прошу вас!
— Спроси его под заклятием, Грегори!
— О чем?
— Спроси, кто стрелял в тебя и Бернадетту!
Меч, с шелестом покинувший ножны и блеснувший в руке Беннета, лишил меня сомнений. Тем более что мой меч по–прежнему торчал из песка в десяти шагах. Я произнес заклинание.
Беннет остановился и опустил руку с мечом. Глаза остекленели.
— Скажи мне истинную правду Беннет, кто стрелял в меня и в Бернадетту на охоте?
Он молчал.
— Габриель, ты ошибалась.
— Спроси его имя. Не зря он обнажил свой меч!
Габриель была сегодня настроена очень решительно.
— Как твое имя?
— Джон Уэллс…
— Ты рыцарь, Джон Уэллс?
— Нет, я оруженосец Даниеля Харпера…
— Даниель Харпер сын лорда Харпера?
— Да…
— Скажи мне истинную правду, Джон Уэллс, кто стрелял в меня и в Бернадетту на охоте?
— Стрелял я, Даниель Харпер и Мэтт Миксон…
— Где сейчас Даниель Харпер и Мэтт Миксон?
— Они в тридцати шагах, позади вас …
СТРЕЛЫ ХАРПЕРАЯ успел только развернуться боком. Щелчки. Тугой удар в предплечье левой руки. Стрела вошла наполовину. Еще дрожало оперенье.
Нагнувшись, я вырвал меч из безвольно опущенной руки Беннета–Уэллса и побежал навстречу стрелкам. Онемение в руке обернулось резкой болью. Один из стрелков торопливо взводил тетиву «козьей ножкой». Второй отбросил арбалет и выхватил меч из ножен.
Он атаковал, я парировал! Лязгнув, мечи встретились и разошлись для нового замаха. Парировать меч мечом против правил, но щита и доспехов у меня нет!
Я мгновенно вспомнил про арбалетчика и отступил слева, прикрываясь от выстрела телом воина с мечом. Арбалетчик тут же крикнул:
— Харпер, отойди! Дай выстрелить!
Я сошелся с Даниелем Харпером!?
Немудрено, что я его не узнал сразу — рваные шрамы на лице здорово изменили облик молодого графа.
Он шагнул влево, я последовал за ним. Он ушел из-под моего выпада и бросился мне под ноги. Я кувыркнулся на песок, не выпуская меч из руки, но режущая боль в плече напомнила о стреле.
Щелчок совсем рядом. От боли перехватило дыханье… Вторую стрелу мне вогнали в живот. В пяти шагах от меня, щерился арбалетчик, взводя тетиву для нового выстрела. Но вдруг он переменился в лице, бросив свое занятие, швырнул арбалет на песок и побежал прочь.
Я поднял руку с мечом над собой и принял удар сверху …Лязг стали… Харпер, стоя надо мной, замахнулся еще раз… Похоже, последний… Рука моя слабела… Тошнота приперла к горлу…
Но удара я не дождался… Утробно хакнув, Харпер повалился рядом со мной, теряя свой меч…
Ко мне подбежала и наклонилась Габриель с окровавленным клинком в руке. Шумно дыша, к ней, присоединился Гвен…
— Догоните стрелка… Гвен… догони его…
Горец кивнул и побежал.
Габриель приподняла мою голову, подсунув руку под шею.
— Надо вынуть стрелу… со стрелой в брюхе мне себя не излечить…
— Возьми и зажми в ладонь!
Я зажал янтарь в левом кулаке. В руке и животе пульсировала боль. Тошнота усиливалась…
Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Ярко алая аура Габриель была рядом. Звякнул мой кинжал… Треск вспоротой ткани… Холодные пальчики на моем животе… Треск разрезаемой кожи… Я охнул и заскрипел зубами… Но это было только начало…
Габриель тянула из моего живота стрелу, а я ревел от боли, не в силах сдержаться… Из зажмуренных глаз текли слезы… Похоже, я даже обмочился…
— Все! Она у меня! Быстрее, Грегори!
Ладонью моей правой руки Габриель надавила на рану… Скользкое и противное наощупь выпирало оттуда, горячее и словно живущее своей жизнью… Пальцы наконец‑то закололо… Холод охватил мою ладонь, и блаженство… Боль уходила как вода в песок….
Янтарь в моем кулаке, как будто ожив, зашевелился. Но я крепко держал его… Только теперь я ощутил обильный пот на своем теле…
Открыв глаза, я поморгал. Габриель сидела рядом. Колени туго обтянуты юбкой. В кулаке зажата окровавленная стрела. Глаза горят.
Шаги, шелест песка… Горцы охраны столпились вокруг, заслонив солнце и все остальное.
— Дайте мне воды! Поднимите!
Фляга немедленно мне была приставлена ко рту. Несколько рук помогли мне сесть. Я жадно глотал холодную воду, и она мне казалось сладчайшим из напитков мира!
