Ознакомительная версия.
Дело в том, что семь девиц, обитавших в Паутиновой пещере, принадлежали к той же секте и закончили ту же школу даосов, что и этот монах-даос, который сейчас принимал Танского монаха. Как вы помните из прошлой главы, девы облачились в старые одежды и убежали. Кликнув своих приемных сыновей встретить врагов, сами они направились прямо сюда, в даосский монастырь, и на заднем дворе стали кроить и шить себе новую одежду. Их внимание привлекла суета служек, занятых приготовлением чая, и девицы обратились к ним с вопросом:
– Кто пожаловал в гости, что вы так хлопочете?
– Только что в монастырь вошли четыре буддийских мона – ха, – отвечали служки, – и наш учитель велел подать им чаю.
– А есть ли среди этих монахов белолицый и полный? – спросила одна из дев-оборотней.
– Есть.
– А есть ли еще один, с длинным рылом и большими ушами?
– Есть.
– Ступайте скорей, несите им чай, – сказала дева, – а своему учителю сделайте знак, чтобы он пришел сюда. Мне надо сообщить ему что-то важное.
Отроки принесли пять чашек чаю. Даос подобрал одежды и обеими руками стал подносить гостям чай. Первую чашку он поднес Танскому монаху, следующую – Чжу Ба-цзе, потом – Ша-сэну, а последнюю – Сунь У-куну. После чая, когда со стола было убрано, один из отроков сделал знак даосу, и тот сразу поднялся с места.
– Дорогие гости, – произнес он, – вы пока посидите тут! – И затем обратился к другому служке: – Оставь поднос, потом уберешь, а сейчас развлекай гостей. Я скоро вернусь.
Танский монах и его ученики остались со служкой. Но о том, как они отправились с ним осматривать монастырь, мы здесь рассказывать не будем.
Тем временем даос прошел во внутреннее помещение, где семеро дев-оборотней опустились перед ним на колени.
– Брат-наставник! – возмолились они. – Выслушай нас, твоих сестриц!
Даос стал поднимать их.
– Вы сегодня ранним утром явились сюда, желая мне что-то сказать, но я занялся изготовлением пилюль, которые не допускают сближения с женским полом, и не имел времени выслушать вас. Сейчас у меня гости. Скажете мне о вашем деле попозже.
– Дорогой брат-наставник! Осмелимся доложить, что как раз из-за твоих гостей мы и пришли сюда, чтобы пожаловаться тебе на них; а когда они уйдут, то и говорить будет не о чем.
– Что вы, – засмеялся даос, – как могло случиться, что вы исключительно из-за гостей пожаловали сюда! Уж не с ума ли вы сошли? Даже если бы я не принадлежал к тем, кто пребывает в духовной чистоте и совершенствуется в том, чтобы стать бессмертным, а был бы простым мирянином, имеющим жен и детей и занятым домашними делами, и то я не смог бы заняться разговором, пока гости не уйдут. Отчего же вы хотите поступить так неразумно, да и меня поставить в неудобное положение?! Нет уж, отпустите меня.
Но девицы-оборотни вцепились в него и не отпускали.
– Брат-наставник, ты только не гневайся на нас! Скажи, пожалуйста, откуда прибыли твои гости?
Даос плюнул и ничего не ответил им.
– Только что служки готовили здесь чай, и мы слышали, как они говорили, что пришло четверо монахов.
– Ну и что из того, что четверо монахов! – сердито переспросил даос.
– Среди этих четверых есть один полный, с белым лицом. У другого длинное рыло и огромные уши. Брат-наставник! Неужели ты не спросил их, откуда они прибыли?
– Среди них действительно есть такие, о которых вы го – ворите, – удивленно произнес даос. – А откуда вы знаете? – заинтересовался он. – Уж не видались ли с ними где-нибудь?
– Брат-наставник! Вот видишь, ты, оказывается, и не знаешь, какую обиду они причинили нам! Тот – белолицый-монах из Танского государства. Он послан на Запад к Будде за священными книгами. Сегодня утром он явился к нам в пещеру за подаянием. Мы узнали его, а затем схватили.
– А зачем вы это сделали? – спросил даос.
– Мы давно слышали о том, что у этого монаха, прошедшего в течение десяти перерождений в веках очищение от всех грехов, совершенно чистое тело и если съесть хотя бы один только кусочек его мяса, можно обрести вечную и безмятежную жизнь. Вот почему мы и схватили его. А потом появился еще один монах, с длинным рылом и длиннющими ушами, который задержал нас в купальне у источника Омовения от грязи. Сперва он похитил у нас одежду, а потом, прибегнув к волшебным превращениям, стал купаться с нами вместе, и мы ничего не могли сделать. Он прыгнул к нам в воду, превратился в сома, юлил у нас между ног, явно глумясь и пытаясь совершить насилие над нами. Он вел себя неподобающим образом! Затем он выскочил из воды и принял свой первоначальный облик. Видя, что мы не поддаемся на его обольщения, он пустил в ход свои грабли с девятью зубьями и хотел прикончить нас всех. Если бы не наша сметливость, то так бы оно и случилось, и пали бы мы от его злодейской руки. Дрожа от страха, мы пустились бежать и спаслись от него. Затем мы велели твоим маленьким племянникам, нашим приемным сыновьям, сразиться с ним. Не знаем, сколько из них погибло в этой борьбе. И вот сейчас мы пришли к тебе, брат-наставник, искать защиты. Надеемся, что ты вспомнишь то время, когда мы вместе совершенствовались, пожалеешь нас и отомстишь нашим обидчикам!
Даос сразу же вскипел гневом, выслушав этот рассказ.
Изменившись в лице, он сказал:
– Так вот, оказывается, какие наглецы эти смиренные буддийские монахи! Ну и наглость! Будьте покойны! Я с ними расправлюсь!
– Брат-наставник! – обрадовались девицы-оборотни, преисполнясь чувством благодарности к своему заступнику, – мы поможем тебе бить их.
– Не надо бить! Не надо! – остановил их даос. – Есть пословица: «Кто раз ударит, тот на треть унизит свое достоинство!» Идите за мною.
Девицы столпились вокруг даоса, и они все вместе ушли во внутреннее помещение. Там даос достал лестницу, поставил се за постелью, полез вверх и достал с балки маленький кожаный сундучок. Он был вышиною в восемь цуней, в длину один чи, а в ширину четыре цуня; сверху он был закрыт маленьким медным замком. Затем даос поспешно достал из рукава носовой платок из тонкого блестящего шелка с привязанным в одном из его уголков маленьким ключиком. Этим ключиком он открыл сундук и вынул оттуда пакетик с зельем. Вот какое оно было:
Помет всех горных птиц собрали
В количестве тысячи цзиней;
Его как следует размешали
И в медный котел положили.
Топливо под котлом горело
Медленным, ровным огнем,
Тихо пузырилось и кипело
Снадобье это на нем.
Влага излишняя испарялась,
Гуща томилась и прела,
То немногое, что осталось,
Еще не годилось в дело
Снова тушили гущу и парили
В ковшике небольшом,
Когда же взвесили это варево,
Оказалось три фэня в нем.
Вес невелик, но до веса меньшего
Снадобье довели,
И снова, тщательно перемешивая,
Калили, коптили, жгли.
И получилось зелье бесценное:
Тот, кто его попробует,
К царю Ян-вану, в царство подземное,
Пойдет кратчайшей дорогою!
– Сестрицы! – сказал даос, обращаясь к девицам-оборотням. – Это мой самый драгоценный талисман. Если дать простому смертному всего лишь одну крупицу весом в один ли, он сразу же помрет, как только проглотит, а праведнику достаточно три ли, чтобы наступила смерть. Боюсь, что эти буддийские монахи имеют кое-какие заслуги и причисляются к праведникам, а потому им надо будет дать по три ли. Живей несите сюда аптекарские весы!
Ознакомительная версия.
