Ознакомительная версия.
С этими словами Сунь У-кун вытащил посох, спрятанный за ухом, помахал им, отчего он сразу стал толщиною с плошку, и направил удар прямо в лицо даосу, но тот поспешно увернулся и, выхватив меч, ринулся навстречу.
Шум встревожил девиц-оборотней, которые находились в заднем помещении. Они разом выскочили и закричали:
– Брат-наставник! Не трать напрасно свои силы. Мы сейчас схватим его!
Сунь У-кун при виде девиц-оборотней еще больше обозлился, начал вращать посох обеими руками и ринулся на них, нанося удары куда попало. Но он все же успел заметить, что девицы стали расстегиваться, обнажили свои белые животы и после какого-то заклинания у них из пупков с шумом стали выходить толстые шелковые шнуры, которые придавили Сунь У-куна.
Чувствуя, что дело дрянь, Сунь У-кун быстро перевернулся, прочел заклинание, совершил прыжок через голову, пробил сеть, накрывающую его, и умчался. Он застыл высоко в воздухе и, сдерживаясь от ярости, наблюдал, что происходит. Блестящие шелковые шнуры, испускаемые оборотнями, переплетаясь рядами крест-накрест, словно их плел ткацкий челнок, окутали в очень короткий срок весь даосский монастырь со всеми его башнями и строениями, так что и тени от него не осталось.
– Ну и здорово! Вот здорово! – восклицал Сунь У-кун, пораженный этим зрелищем. – Хорошо, что я не попался им в лапы! Нет ничего удивительного в том, что бедняга Чжу Ба-цзе столько раз падал и разбивался! Как же мне справиться с ними? А тут еще наставник и оба мои брата наглотались яду. Видно, все эти оборотни-бесы действуют заодно. Интересно бы узнать, откуда они взялись. Постой! Дай-ка я снова обращусь к этому старику, духу местности, пусть он мне все расскажет!
И Сунь У-кун, прижав к земле край облака, щелкнул пальцами, прочел заклинание, начинающееся словом «Ом», и опять вызвал к себе духа местности.
Трясясь от страха, старец опустился на колени у обочины дороги и стал отбивать земные поклоны.
– Великий Мудрец! Ты же отправился спасать своего наставника, почему же вернулся обратно? – спросил он Сунь У-куна.
– Я давно уже спас его, – ответил Великий Мудрец, – мы пошли дальше и вскоре увидели даосский монастырь. Я с наставником и двумя другими учениками решили посетить этот монастырь. Нас приветливо встретил сам настоятель и хозяин монастыря. Мы пустились с ним в разные разговоры о том о сем, а он тем временем опоил отравленным чаем моего наставника и обоих моих братьев. Я, к счастью, не пил чая, схватил свой посох и принялся бить даоса, тогда он рассказал мне всю правду, как наставник ходил за подаянием в Паутиновую пещеру и как произошло купанье в источнике Омовения от грязи. Тут я сразу же смекнул, что этот даос тоже оборотень. Только было я начал драться с ним, как вдруг вбежали семь девиц-оборотней и при помощи волшебства выпустили из себя несметное количество шелковых шнуров. Хорошо, что я кое в чем сведущ и благодаря этому удрал от них. Думаю, что ты, живя здесь, знаешь, откуда взялись эти оборотни. Расскажи, что они собою представляют, тогда я пощажу тебя и не стану бить.
Дух еще раз совершил земной поклон и сказал:
– Эти оборотни поселились здесь лет десять назад. Мне же удалось видеть их в изначальном облике только три года назад, вскоре после проверки всех духов. Они оказались оборотнями пауков, а шнуры, которые они выпускают из своих животов, не что иное как паутина.
Эти слова очень обрадовали Сунь У-куна.
– Судя по твоим словам, они никакой опасности не представляют, – сказал он. – Ну, вот что, иди-ка к себе, а я с помощью своего волшебства покорю их!
Дух еще раз совершил земной поклон и удалился.
Тем временем Сунь У-кун подошел к даосскому монастырю и, находясь еще за его пределами, вырвал у себя из хвоста семьдесят волосков, дунул на них своим волшебным дыханием и приказал: «Изменяйтесь!» Волоски сразу же превратились в семьдесят двойников Сунь У-куна, только совсем маленьких. затем Сунь У-кун дунул на свой посох с золотыми обручами и снова произнес: «Изменись!» И посох сразу же превратился в семьдесят рогатин с двумя остриями каждая. Сунь У-кун раздал своим крохотным двойникам по одной рогатине, себе тоже взял одну и стал в сторонке. Двойники начали дружно наматывать шнуры на рогатины и вскоре изорвали их на клочки, причем на каждую рогатину намоталось более десяти цзиней, затем из середины они вытащили семь огромных пауков, величиною с целую мерку для риса. Пауки отчаянно шевелили своими лапами, вытягивали головы и вопили: «Пощадите! Помилуйте!». Но семьдесят двойников Сунь У-куна крепко прижали к земле семерых пауков и не отпускали их, несмотря ни на какие мольбы.
– Пока что не бейте их! Пусть освободят моего наставника и его учеников! – приказал Сунь У-кун.
– Брат-наставник! – стали кричать пауки. – Отпусти Танского монаха! Этим ты спасешь нам жизнь!
Даос выбежал на крик из внутреннего помещения.
– Сестрицы! – вскричал он. – Я уже собрался есть Танского монаха, так что мне не до того, чтобы спасать вас.
– Если ты сейчас же не вернешь мне моего наставника, то смотри, что я сделаю с твоими сестрицами!
Молодец Сунь У-кун! Он помахал своей рогатиной, и она вновь превратилась в железный посох. Подняв его обеими руками, он стал бить пауков без всякой жалости и превратил их в бесформенную массу. Затем он вильнул раза два хвостом и вобрал в него все выдранные волоски. После этого Сунь У-кун кинулся на даоса, размахивая своим тяжелым посохом.
Даос видел, как Сунь У-кун убил его сестер в монашестве, и страшно ожесточился. В ярости он выхватил меч и бросился на Сунь У-куна. Тут между ними, обуреваемыми злостью и ненавистью, разразился небывалый поединок, в котором каждый изощрялся во всех своих чародействах. Вот что написано об этом в стихах:
Колесом вращается меч даоса,
Храбро оборотень сражается.
Сунь У-кун высоко свой посох заносит, –
Сразить даоса старается.
Враг врагу удары ужасные
Наносит с ожесточением,
Семь девиц в борьбе за монаха Танского
Пали на поле сражения.
Теперь же, озлобясь, вступили в сражение
Оба противника главные.
Бьются они не страшась поражения.
В мощи и мужестве равные.
Оба могущественны и решительны,
В тайных науках сведущи.
Кто же за теми семью девицами
Окажется жертвою следующей
Сунь У-кун, чей дух колебаний не знает,
Или отшельник озлобленный?
Тела их в жестокой борьбе сверкают,
Словно узоры огненные.
Звон оружия грозного слышится,
Сталь с железом сшибаются.
Тела врагов с напряженными мышцами,
Как тучи над степью, свиваются.
Брань, словно клекот обеспокоенных
Орлов, далеко разносится.
Движения ловкие бьющихся воинов
На картину художника просятся,
Шум битвы великой ветер рождает,
Зверя и птицу пугающий,
Пыль к небу туманный покров свой вздымает,
Созвездье ковша застилающий.
Даос раз пятьдесят, а то и больше, схватывался с Великим Мудрецом Сунь У-куном и почувствовал, что руки у него слабеют. Он воспользовался моментом, быстро ослабил мускулы, расстегнул одежды, развязал пояс – раздался резкий звук, и черная ряса-халат упала к ногам. Сунь У-кун рассмеялся:
Ознакомительная версия.
