– И я снова отвечу тебе. Нет! Я не позволю!
– Вы все здесь умрете! Истар сложит голову из-за глупости одного старика!
Герцог застыл, забыв и об осаде, и о сотнях гоблинов.
– Ты смеешь мне…
Тут вдруг заговорил второй. На памяти герцога он ранее не произнес ни одного слова за все то время, что находился в Граде Рейнгвальда:
– Мы хотим всего лишь спасти город, ставший нам надежным убежищем. – Голос был глубоким и сильным. Лорд Тенор поймал себя на мысли, что его убаюкивает этот мягкий, словно волна, тембр, плавно переходящий в грозовые раскаты.
– Я не могу позволить, нетопырь, – твердо сказал Рене Тенор. – Я не допущу богомерзкой скверны в моих стенах! И не хочу, чтобы мои люди стали вашим обедом.
– Тогда твои люди станут обедом для Гаручей. Я клянусь тебе на своей крови, герцог, что не трону людей. Ни я, ни мой слуга не тронем людей. Я, граф Илеас Д’Антрева из Ротнии, которой больше не существует на ваших картах, клянусь тебе в этом…
– Что ты будешь делать, граф? – Герцог знал, что клятва на крови для благородных вампиров свята, и нарушившим ее грозят такие кары, что простому человеку и в страшном сне не представить. За двадцать лет, которые беззубые живут в его городе, только сейчас он узнал, что под его кровом обитает древний вампирский граф. Вот так новость! И все же сейчас он колебался…
– Позвольте, герцог, ну позвольте же нам вернуть наши сущности! – взмолился вампир. Печаль, запертая в душе нежити на много десятилетий, прорвалась. Такого голоса, лорд Тенор мог поклясться, от этих кровососов не слышал никто и никогда. И он был не совсем рад тому, что стал первым.
– Мы не тронем людей! – вторил графу его товарищ. Этот даже сложил руки в молящем жесте.
Гоблины приближались. Какой-то воин в зеленом кафтане упал с криком в снег. Еще один солдат попытался отбиться от десятка карликов, но они его просто-напросто смяли числом. Бедняга исчез под их ногами. Статуя Алигенты шевельнулась. С ужасом герцог увидел, как Гаручи, закинув на шею деревянному изваянию крепкие веревки, умудрились сдвинуть ее с постамента. Лорд Тенор бросился к древней святыне, намереваясь остановить ужаснейшее из всех злодеяний, придуманных этими никчемными тварями, пришедшими войной к его крову. Но он не успел… Огромная фигура покровительницы Истара, стоящая здесь с самого основания Града Рейнгвальда, а может быть, и еще раньше, накренилась и с диким грохотом упала, разбившись на несколько изуродованных кусков.
– О, предки! – У герцога даже руки опустились, когда он понял, что произошло. – Отец мой! Деды мои! Простите меня! Простите вашего никчемного потомка!
– Спасибо, – только и прошептал граф, вскидывая руки вверх. Длинные тонкие пальцы со скрюченными острыми когтями, казалось, хотели захватить звезды и луну.
Преобразование было почти мгновенным, но застывший в ужасе герцог увидел все его детали до боли четко. Прекрасные, идеальные лица вампиров изменились, превратившись в морды хищных зверей: носы слились с лицом и сморщились, ноздри увеличились, а разрез глаз расплылся – они вытянулись и приобрели багровый оттенок. Длинные волосы опали и прижались к телу, превращаясь в шерсть, уши полностью исчезли, на их месте остались лишь большие рельефные дыры, словно у летучих мышей. Из плеч вырвались огромные черные крылья, руки слились с ними и исчезли. Тела быстро росли и с каждой секундой все больше утрачивали человечность. Переродившиеся исчадия мрака покрылись темно-сиреневой шерстью, они стали размером с небольшой дом каждый, а на коротких задних лапах прорезались чудовищные когти. Огромные белые клыки вырвались из увеличившейся в несколько раз пасти.
Только сейчас герцог Тенор понял, кому он предоставлял кров столь долгое время. Просто знать, что они вампиры, не видя их тайного обличья, – это не страшно. Но лицезреть воочию истинный облик этих монстров… Хотелось просто вжаться в землю, прикрыв голову руками. Хотелось забыться и не осознавать всех тех кошмаров, которым он стал свидетелем.
Две черные тени взмыли в небо. На миг их крылья закрыли собой звезды. Два огромных пятна мрака пронеслись над городом и ринулись в самый центр атакующей волны гоблинов.
* * *
Яркая синяя звезда стремительно приближалась. Небеса сотряс рык, от которого затрещали деревья в лесу Дерборроу. Все без исключения взгляды, как по команде, устремились в ночь над головой. Гоблины восторженно закричали: «Злобный Логр!» Люди сжались от обреченности и страха. Если кровожадных Гаручей еще можно было бы отогнать от Града Рейнгвальда, притупив мечи об их шкуры, то громадному древнему змею, дышащему всепоглощающим льдом, никто из ныне живущих, казалось, не в силах был противостоять. Да, в древности могучие герои, случалось, покрывали себя бессмертной славой, сражая драконов, но все-таки не таких огромных и жутких, кажущихся неуязвимыми, как Лаграон Безжалостный, да и где они теперь, эти герои?
Лишь один воин радостно улыбнулся, заметив пикирующего из поднебесья дракона: в том единственном мгновении, когда зверь испустит последний вздох, он видел смысл своего существования. Гном Долдур сжал до болезненного скрипа зубы, перехватил поудобнее секиру и спрятался за одним из домов, готовясь и выжидая: дракон слился в ночи с крылатой черной тенью – один из вампиров бросился на него в атаку.
Друзья гнома сражались возле родного «Вереска». Гоблинов здесь было хоть отбавляй, а когда в небе над городом показался дракон, Гаручи словно обезумели. Сотни их были уже внутри стен, тысячи новых выходили из леса, и кто знает, скольких еще скрывали предательские чащобы.
Волшебник и бывший некромант дрались рука об руку. Картнэм колдовал, некромант прикрывал его, разделяя эту задачу с невысоким, но яростным Ангаром. Гоблины наводнили главную улицу, убивая всех, до кого дотягивались их кривые мечи, ножи и острые желтые когти. Волшебник делал все, что мог. А мог он многое – Истар был средоточием его силы, располагаясь в центре лесов, построенный из дерева и дышащий лесным воздухом.
– Е Abstulisse e Conspectu Alicujus[29], – прошептал Безымянный, сотворив в воздухе фигуру, и проткнул ее длинным птичьим пером, которое только что извлек прямо из воздуха.
В тот же миг лучники «Зеленые Стрелы», что прикрывали кого-то с крыш домов на боковых улицах, вдруг вскрикнули, точно соколы, и резко дернули головами, будто в судороге. Каждый из стрелков болезненно зажмурился, слезы выступили на ресницах. После этого «Зеленые Стрелы» открыли глаза: вертикальные птичьи зрачки сменили их собственные под действием заклятия, в то время как несколько благородных птиц с глазами человеческими опустились на верхушки огромных сосен в Дерборроу, ожидая, когда все снова встанет на свои места. Лучники смогли видеть ночью, словно днем, зрение усилилось в десятки раз, а мельтешащие внизу враги предстали как на ладони…
