туннелях утеса были брошены, и теперь норукайцы прочесывали туннели, захватывая пленников и убивая тех, кто сопротивлялся.
Ильдакар исчез. Бэннон был сам по себе.
Когда похитители провели его по деревянному трапу на палубу змеиного корабля, Бэннон словно попал в ужасный кошмар из детства, когда покрытые шрамами налетчики пришли на остров Кирия, избили его и отвели в пещеру. Теперь, спустя годы, Бэннон снова оказался в руках этих монстров.
Король Скорбь и Мелок тоже пережили падение, и от этого Бэннону было еще хуже. Скорбь стоял среди выживших налетчиков и взывал к своим бойцам:
— Обыщите все туннели и посмотрите, что наверху. Залезьте по утесу на равнину.
Белый шаман переплел свои узловатые пальцы:
— Да, равнина и весь мир! Там наша судьба, мой Скорбь, мой король Скорбь. Они все будут скорбеть!
Норукайский король фыркнул.
— Я теперь не знаю, как тебе верить, Мелок. Твои видения ни на что не годны.
— Нет, мой Скорбь! Я видел битву. Видел холод, снег и лед. Помнишь? Помнишь, мой Скорбь? Холод, лед, холод! — Он указал на освобождавшуюся ото льда реку и ледяные глыбы, соскальзывавшие со скал. — Ильдакар не победил, и у нас есть то, что после него осталось. Это твое, мой король, мой Скорбь. Ильдакара больше нет! Я говорил об этом.
— Это не то, чего я ожидал.
— Никогда не бывает того, чего ждешь, — сказал шаман. — Но я знаю, что в конечном итоге мое видение сбудется. Иди на равнину, и увидишь, как завоевать весь мир.
Бэннон сражался с веревками.
— Ты падешь. — Его голос походил на карканье вороны. — Древний мир восстанет против тебя, а лорд Рал и д'харианская армия уничтожат тебя.
Скорбь ударил Бэннона по голове окованным железом кулаком. Парень рухнул, едва удерживаясь на грани сознания. Он лежал спиной на холодной и скользкой от крови палубе, моргая и пытаясь разглядеть реку, полностью дезориентированный.
Он видел норукайские корабли и множество налетчиков, ворвавшихся в туннели, чтобы подняться туда, где стоял исчезнувший город. Он видел осыпающиеся камни, реку и густые заросли вдоль берегов. Краем глаза он уловил стройную женщину, одетую лишь в полоски из черной кожи. Лила? Прежде, чем он успел сфокусировать взгляд, она нырнула в тень и скрылась между низкими деревьями.
— Если собираемся захватить мир, — снова заговорил король, — нам понадобится много пленников, рабов и рабочих. — Массивным подбородком он указал на лодки и отдал приказ: — Отныне убивайте, только если придется. Нам нужно провести еще сотню налетов, чтобы пополнить ряды и захватить пленников. Думаю, придется убить немало людей, чтобы до них дошло.
Бэннон сопротивлялся, пока его тащили мимо дрожавших пленников. Не обращая на него внимания, король указал на утес:
— Поднимемся через туннели, Мелок. Я хочу посмотреть, что ждет нас на равнине.
* * *
После бесконечно долгого путешествия Никки вынырнула из колодца. Скорее, ее с отвращением из него выбросили. Она упала на землю и перекатилась на живот, хватая ртом воздух и пытаясь вытолкнуть из легких неосязаемую сущность сильфиды. Что-то было не так. Она чувствовала странную слабость, в ушах звенело.
Вместо сырого помещения с каменными стенами Никки оказалась под открытым ночным небом, на разбитой каменной брусчатке. Вокруг были поваленные каменные колонны толщиной с могучий дуб. Большие мраморные плиты торчали под странными углами, словно древний город был разрушен. На дальнем конце площади лежала статуя мужчины размером с дракона, разломанная на куски.
Луна светила из высоких клочковатых облаков, озаряя руины огромного города. Огромные башни превратились в груды обломков, а величественные арки поросли мхом и виноградом. Зубчатые силуэты горных вершин маячили позади безмолвных и безжизненных строений. Единственными огоньками, помимо звезд, были крошечные светлячки, которые кружили вокруг со скоростью метеоров.
Не было ни костров, ни света в окнах домов. Ни единого признака жизни. Никки повернулась к сильфиде, которая выглядывала из круглого колодца.
— Где я? Это не Ильдакар. — На нее накатило головокружение и тошнота. — Что ты со мной сделала?
Сильфида, напоминая злого духа, нависла над ней. Серебристая фигура смещалась и таяла, словно ей было трудно сохранять форму.
— Ильдакара больше не существует. Я не могу доставить тебя туда. Я пыталась, но... меня отбросило. Города нет.
— Как нет? — Никки шагнула к колодцу. — Мы пришли оттуда. Мне нужно путешествовать. Доставь меня в Ильдакар.
— Я отказываюсь. Ильдакара нет. — Ее лицо исказилось от гнева. — И я не твоя рабыня. Если Сулакан мертв, то дело потеряно. У меня нет цели. Ты обманула меня, и я не стану тебе помогать.
Никки поняла, в каком положении оказалась. Она могла застрять здесь. Это существо было ее единственной связью с миром, единственным способом вернуться.
— Нет, сильфида! Если не можешь доставить меня в Ильдакар, тогда верни в Серримунди. — Она оглянулась на покинутый город. — Не оставляй меня здесь.
— Ты никогда не будешь путешествовать во мне. — В голосе сильфиды звучала опасная твердость. — Я должна восстановиться.
Никки бросилась к колодцу, но было уже поздно. Сильфида исчезла, отступив в бездонные глубины со стремительно удаляющимся звуком. Никки молча стояла среди обломков пустого древнего города, отрезанная от друзей и всего, что знала.
* * *
Разведчики Утроса галопом возвращались из пустоши на речном обрыве, где раньше стоял Ильдакар. У первого солдата было слишком уж встревоженное лицо.
— Генерал! С Киллрейвен поднимаются воины. Тысячи солдат!
— Они вооруженные и злые, — сказал раскрасневшийся второй разведчик. — И уродливее всех, кого мне доводилось видеть.
— Другая армия? — шагнул вперед Енох. — Откуда они пришли? Они собираются сражаться с нами?
Утрос посмотрел в сторону реки и увидел беспорядочный строй, идущий к ним. Его армия, пострадавшая от огненного шторма, все равно превосходила числом любую вражескую силу. И все же другие воины продолжали забираться на вершину утеса.
Утрос стиснул зубы и кивнул
