Старушка повернулась, чтобы уйти. Отец Григорий лихорадочно писал. Люди молчали, про полуросликов ходили старые легенды, да и теперь иногда встречались полурослики. Страшно узнать, что они не настоящие.
Вунь решил развеять поселившееся вокруг них молчание.
- Да не дергайтесь, мы же живые.
- Какие же вы древние, - выдохнул образованный Мухмур Аран.
- Да, наверно, мы одни из самых древних, но вроде бы еще живут на земле нимфы, кицунэ, эльфы и черные маги, - посмеялся Вунь.
Его бабушка неодобрительно крякнула.
- А причем здесь черные маги? - подивился отец Логорифмус.
Отец Григорий строчил свои записи с такой скоростью, что на вопросы не оставалось сил. Он получал сведения о первых существах на земле.
- Так черные маги и создали этот мир, - чуть недоуменно подсказал Вунь.
- Да? - единовременный всеобщий выдох.
- Конечно, а почему тогда все здесь так несовершенно? Если бы мир делали белые маги, то мы бы жили совсем по-другому.
Разговор затих на этой ноте. Хэсс вспомнил давний разговор об устройстве мира. Этот не шел ни в какое сравнение с тем.
Утром первыми отправилась группа на кодрах, чтобы найти место следующей стоянки. Хэсс получил свой завтрак, на этот раз не сильно вкусный, но питательный. Повар Грим с многочисленными маленькими помощниками вынужден был готовить много еды.
"Это все дороги", - прозвучал в голове у Хэсса знакомый голос.
"О чем это ты?", - не понял он.
"Ты все думаешь, почему мы за два дня уходим из Темных земель, когда вы столько дней ходили по ним", - благозвучно утренней прохладе пояснил кодр.
"Извини, не думал, что это так глубоко засело в голове, что тебя стало беспокоить", - покаялся Хэсс.
"Этот тот вопрос, на который я могу ответить", - кодру нравилось общаться с Хэссом.
"Это ты к тому, что есть вопросы, на которые ты не можешь ответить?", - за вчерашний день Хэсс больше освоился в общении с мохнатыми зверями, чем за все предыдущее время.
"Уйма", - кодр кого-то спародировал своим ответом, но Хэсс так и не понял кого именно, хотя знакомые нотки послышались.
Хэсс на своей лошадке Ле с Вунем за спиной ехал вдоль обочины дороги. Ему надо было следить, чтобы никакое глупое животное не вздумало свернуть с пути. В случае, если подобное случалось, Инрих научил Хэсса, как действовать палкой, чтобы загнать животное обратно в общий поток.
Ехать по дороге пришлось необычным способом все время, мотаясь взад-вперед. Хэсс подумал о собаках, которые бы могли прекрасно стеречь этих животных. Подумав о собаках, по ассоциации пришла в голову мысль о золотой рыбке. Покричав отцу Логорифмусу, что ему надо срочно отлучиться, Хэсс свернул с дороги. Ему довольно быстро удалось найти ручей между редкими деревьями.
Вунь остался в седле, но вопросами донимал своего личного духа:
- А что ты будешь делать?
Хэсс пребывал в сомнении. С одной стороны, золотая рыбка - это все, с другой стороны, сейчас она нужнее. Использовать шанс сейчас на не слишком значительное для него дело и попросить сторожевых собак, или оставить все как есть, и с рыбки возможно попросить что-то потом.
- Хэсс! А что ты молчишь? - Вунь наклонился вперед и стал съезжать с седла. - Хэсс! - это уже маленький человечек завопил, чтобы удержаться на месте.
Хэсс повернулся и подхватил Вуня.
- Ты чего? - Хэсс все же решился и снял с пальца кольцо.
- Я тебя зову! А ты все молчишь! - Вунь пялился на колечко в руке Хэсса. До этого он не замечал кольца. - А колечко то самое волшебное. Как глаза отводит.
- Это не колечко, это рыбка, - Хэсс кинул кольцо в воду и стал ждать.
- Рыбка? Та самая? Так их же всех того! Хэсс! Я хочу все знать! - Вунь уже голосил.
Пришлось Хэссу частично рассказать о его встрече с рыбкой. От Вуня он получил только один комментарий, да и то не понял, к кому конкретно он относился.
- Разводила, разводила, разводила, - недовольно буркал Вунь. Успокоившись после рассказа Хэсса, Вунь полюбопытствовал, что делать Хэсс.
- Я бросил ее в воду, но что-то кольцо так и лежит, - Хэсс видел на дне колечко.
- А ты бы что сказал, - Вунь понимал, что без желания Хэсса рыбка не обернется.
- Пусть колечко снова станет рыбкой, - покорно согласился Хэсс.
Своим золотым хвостом рыбка подняла столько брызг, что и Вунь, и Хэсс и лошадка Ле промокли.
- Спасибо, - рыбка плавала кругами.
- Не за что. Я вообще собирался тебя озеро выпустить, но...
- Понятно, - рыбка вроде как посочувствовала. - Приспичило. Ну, выкладывай.
- Собачек бы нам сторожевых. Мы перегоняем этих мленков и трудно нам все это дается. Я вот и подумал, что возможно ты бы могла помочь.
Рыбка опять забила хвостом. Сквозь поднявшийся шум, они услышали:
- За ручей спасибо, а в озеро я не хотела.
Когда шум закончился, Хэсс и Вунь смотрели друг на друга.
- И что? - Вунь потребовал ответа у личного духа.
- Откуда я знаю. Собак нет.
- Может они скоро будут? - понадеялся Хэсс. Ему не казалось, что рыбка его могла обмануть.
- Поехали-ка назад, - Вунь, ставший не в меру рассудительным, жаждал вернуться. Было у него предположение, собаки уже есть и есть они у стада.
- А что она про ручей и озеро сказала? - спросил Хэсс у Вуня, когда они двигались назад.
- Так реки, как дороги, постоянно переплетаются. Она и до моря доберется, а в озере ей тяжело было бы выжить. Пришлось бы стать каким-нибудь чудовищем озера, чтобы отвадить жадных.
- Ага, любопытные бы их забили в очереди к озеру, - Хэсс ответил в тон Вуню.
Зря, конечно, Хэсс не уточнил свои требования к рыбке. Она все сделала, как он попросил, не предположив, что этим может сильно напугать людей.
Отец Логорифмус не из пугливых, но волосы у него встали дыбом, а сердце замерло, когда впереди на дороге он увидел два десятка больших собак.
Стая стояла молча, ожидая подхода стада. Логорифмус не встречался со специальными пастушьими собаками. В долю секунды он представил, что собаки кинутся на него и животных, будет бойня, в которой уцелеть будет весьма проблематично. Остановить сейчас движение стада в восемь сотен голов практически нереально, да и особо это ничего не даст. Логорифмус приближался к собакам и напряженно думал, что делать. Он разглядел вытянутые собачьи морды, умные глаза, поднятые загривки, раскрытые пасти.
Положение спас отец Григорий. Он делал объезд, и решил добраться до своего товарища, чтобы поведать новую мысль, пришедшую в голову. Незаметно он материализовался рядом с Логорифмусом.
- Тебе, что небо благоволит? - Григорий был до потери пульса рад, что увидел впереди собак.
