- Тебе, что небо благоволит? - Григорий был до потери пульса рад, что увидел впереди собак.
- Ты о чем? - Логорифмус из-за своего напряжения не понимал, что говорят. - Собаки смотри.
- Да, их только приспособить и дело пойдет быстрее, - Григорию хотелось кричать от радости. Не смотря на то, что животных они гнали только второй день, но он уже сильно вымотался.
- Что? - зашептал Логорифмус, так и не отведя взгляда от собак.
- Это же пастушьи. Откуда они здесь взялись? - Отец Григорий пришпорил свою лошадку, чтобы первым подъехать к стае.
Что-то гортанно затянув, отец Григорий приблизился вплотную к собакам. Вожак подпрыгнул, Логорифмус понял, что сейчас Григорию перегрызут горло. Но нет, вожак буквально выбил ученого из седла, и стал облизывать.
Плюнув на стадо, Логорифмус рванулся вперед. Животные тупо шли за ним, но скорости не прибавили.
- Григорий! - Логорифмус уже был рядом.
Григорий поднялся с земли, его лицо было заплаканным.
- Это же Хандро! Он у нас вожак! В моей деревеньке.
- Ага, - ничего не понимая, но, соображая, что стадо вот-вот будет рядом и просто затопчет Григория, согласился Логорифмус.
Григорий тоже уловил, что к нему приближаются мленки, подергал собаку за уши, и замахал руками. Вожак, повернулся, видимо провел короткое совещание с остальными членами стаи, и собаки разделилась. Они волной разбились в разные стороны. С Логорифмусом и Григорием остались две собаки. Один из них был вожак - Хандро.
Григорий ушел с пути мленков, одна собака побежала перед стадом, вожак отирался рядом с Григорием.
Для остальных вынужденных пастухов появление собак произошло менее драматично, но не менее впечатляюще. Они просто появились рядом, и стали оббегать опекаемых мленков.
Логорифмус сообщил по цепочке остальным, что теперь с ними собаки, людям стало значительно легче.
К обеду прилетел кодр с питанием от повара Грима и сообщил сколько еще надо будет гнать стадо. Выходило, что гнать придется почти до глубокой ночи.
Вунь и Хэсс вернулись на место, и полюбовались на результаты своего желания. Обед им привез Недай и рассказал, что переброску багажа и малышей они закончили. Девушки под руководством Илисты занимаются их устройством на ночь. Повар Грим кашеварит, как заведенный. Так же он пересказал новости, которые пропустил Хэсс, о первой встрече с собаками на дороге.
Когда уехал Недай размеренный ход беседы Хэсса и Вуня нарушил директор. Он долго ничего не говорил, просто ехал рядом и слушал, как Хэсс и Вунь обсуждают влияние маленьких человечков на людей. Когда Вунь в своих аргументах стал повторяться, Инрих внезапно спросил:
- Собаки твоих рук дело?
Хэсс виновато опустил глаза. Он уже знал, как передергался отец Логорифмус.
- Э...
- Ясно, - директор действительно все понял. - Мог бы предупредить.
- Да я не знал, получится ли это, - Хэсс все еще чувствовал себя неудобно.
- А что могло получиться что-то другое? - директор слегка ужаснулся.
- Э...
- Понятно, - Инрих в который раз подумал, что непредсказуемей типа он еще не встречал. - Расскажешь что да как?
Хэсс был рад, что все обошлось, и поэтому все же поведал директору свои похождения по покоям Мастеров и про общение с золотой рыбкой.
- Да, Хэсс, ты полон сюрпризов и сравнить не с кем, - директор получил массу удовольствия от рассказа. Ему было приятно, что в чем-то они обошли этих самых Мастеров.
- Так уж и не с кем? - Хэсс попытался пошутить, но Инрих воспринял его вопрос серьезно.
- Не с кем это точно. А вот с чем тебя сравнить я, пожалуй, понял. В тебе больше секретов, чем в нашем законодательстве.
- Да не может быть, - вот в такое Хэсс решительно не мог поверить.
- Я много законов изучал Хэсс, мне по занятию положено. Грамоту гильдейскую я не получил, там чтобы это все знать надо лет тридцать учиться. Но и то, что я знаю, лишь подтверждает мое мнение о тебе, - директор был все еще предельно серьезен.
Вунь с какого-то места разговора директора и личного духа упустил нить беседы, говорили о непонятных ему вещах. Но сейчас он загордился, так как понял, что Хэсса сравнили с чем-то исключительным.
Инриху хотелось побольше пообщаться с Хэссом. Он решил, что вполне может ехать рядом и разговаривать, благо собаки гораздо лучше справлялись с перегонкой стада мленков. Хэсс тоже был рад возможности пообщаться. Оба понимали, что это лишь временное затишье, дальше предстоят битвы и волнения. Они везут такие перемены, что предположить, как развернутся события дальше просто невозможно.
- Хэсс, а случаем ничего больше ты не спе... взял там? - директор старался быть предельно корректным.
- Нет, - Хэсс был уверен в своих словах. О мече и скатерке он пока был не в курсе.
- Жаль, хотя и это хорошо. И как тебе нравится быть создателем чуда?
- Какого? - юноша не понял, что директор говорит о рыбке.
- Так ведь твоя спасенная рыбка еще много дел натворит. Не думаю, что будет сидеть тихо. Сначала разговоры пойдут, потом легенды.
- Надеюсь, что про меня не узнают, - весьма легкомысленно отмахнулся Хэсс.
- А ты не жалеешь, что отпустил ее за собак? - Инриху было действительно важно узнать ответ на этот вопрос.
Хэсс подумал минуты две, послушал себя:
- Нет, в моих делах она мне не помощник, - решил он.
- А почему?
Объяснять директору, что воровать с золотой рыбкой будет явно не правильно, Хэсс не стал. Он нашел другой приемлемый аргумент.
- Вы посмотрите, что она сделала с собаками? Она виновата, что ученые были напуганы. Еще не известно, как бы все сложилось, если бы не коротышка Григорий.
- Так ты думаешь, что она больше бы навредила, чем помогла? - таких пояснений своим поступкам Инрих от Хэсса не ждал.
- Где-то так, Инрих. Людские дела лучше делать людям. Насколько я помню, эльф тоже отказался от рыбкиных желаний.
- Да, - директор все сильнее проникался внутренним убеждением, что этот парень преподнесет еще много сюрпризов себе и окружающим.
Они продолжили свой познавательный разговор, неспешно двигаясь по обочине. Вунь, навострив уши, слушал и тоже делал свои, пусть весьма не однозначные выводы.
Добраться до места, указанного дотошным и слегка нудным колдуном из Белой Башни, Сентенус успел вовремя. Колдун заверил его в своей обычной хамской манере, что на этом месте растут две косых ивы, в окружении черных дубов. Дорога там делает поворот на восток, а по ее обочине растут маленькие беленькие цветочки, которые раскрывают свои бутоны по ночам. Сентенусу однажды показалось, что он добрался до указанного места, но цветочки там не росли, и поэтому, он поехал дальше. До того самого места, он добрался точно через три дня пути. Радость ожидания и почти близкой победы заполнила его до краев, но макушку все же не захлестнула. Сентенус достал из дорожных припасов сыр и сладкие ватрушки, оставшиеся на дне корзинки от колдуна. Запивая все водой из фляги, Сентенус размечтался, что впереди его ждет беззаботная жизнь. Одновременно ему в сердце закралась мысль о том, что кто-то наслал на него порчу. Ну, не может он такой удачливый во всех смыслах этого слова человек, вдруг оттяпать на свою голову - в прямом и переносном смыслах этого слова - мешок неприятностей. "Найду кто, запытаю в подвале", - измыслил будущий король Эвари.
