С тех пор каждое утро, пока месяц не превратился в полудиск, Крамер обнаруживал рядом с собой кувшин с молоком и кулечек с лесными ягодами. Карми его больше не будила, но среди дня, бывало, появлялась рядом. Так однажды она неожиданно возникла рядом, когда он стоял около придорожной виселицы и с отвращением смотрел на повешенного.
— Ты что, знал его? — спросил знакомый голос.
— Нет, не знал, — оборачиваясь, ответил Крамер. — Привет, Карми, как дела?
— Лучше, чем у этого.
Они пошли дальше. Крамер спросил:
— За что его?
— Не знаю, — пожала плечами Карми. — Вор, наверное. Повешенный явно не был для нее интересной темой.
В другой раз он встретил ее, свернув с дороги пообедать. Опять он сначала услыхал голос, а потом увидел ее. На этот раз Карми расчищала засорившийся родник и напевала старинную песню, обращенную к духам воды.
— Я думал, ты не поклоняешься древним богам, — сказал Крамер, садясь на траву.
— Не поклоняюсь, — ответила Карми, не отрываясь от дела. — Но надо уважать их. Они не заслужили обид. — И она продолжила свою песню.
— Разве они не умерли?
— Они живы, хотя люди теперь редко видят их.
— Может быть, и ты — древнее божество? Ты так неожиданно появляешься и исчезаешь…
Карми выпрямилась и посмотрела на Крамера с презрением:
— Слушай, Крамер, у вас там все такие придурки? Ты же как ребенок беспомощный, тебя прирезать — умения не надо. Мимо тебя целый полк пройдет — ты не заметишь.
Крамер смутился.
Карми опять опустила голову и замурлыкала новую песенку духам.
Крамер, помедлив, спросил ее:
— А тебе не опасно разговаривать со мной? Ваш король…
— Если бы было опасно, я бы к тебе не подошла, — перебила Карми. — Если уж помирать, так не ради твоих прекрасных глаз. — Она посмотрела на Крамера и продолжила, не смущаясь: — Тебе говорили, что ты некрасивый?
— Некоторым женщинам я нравился, — усмехнулся он.
— Странно, — пробормотала Карми себе под нос.
— Почему же ты таскаешься за мной? Мы прошли за эти дни такое расстояние…
— Ты забавный, — заявила Карми. — И беспомощный. Глупый, как птенец. И странный. Почему ты не летаешь, как твои собратья?
Крамер, не зная, смеяться ему или обидеться, рассказал Карми свою историю. Она будто и не слушала — работала и еле слышно напевала. Но едва Крамер замолчал, сказала:
— Каким богам ты молишься? Они хорошо охраняют тебя от бед этого мира. Ты очень везучий.
— Везучий? Я? — засмеялся Крамер.
— Очень везучий, — повторила Карми, но не стала объяснять свои слова.
Потом Крамер не видел ее два дня, на третий день она появилась на его пути вечером. Она вышла навстречу из-за поворота, и это было настолько не в ее правилах, что Крамер решил: Карми чем-то озабочена.
— Случилось что-то?
Карми не ответила. Она встревоженно оглядела окрестности.
— Карми, в чем дело? — повторил вопрос Крамер. Она сказала:
— До Валлоа рукой подать, ты знаешь?
— Да, совсем близко, — согласился Крамер. — Я уже и местность узнаю. День пути остался.
— Ночь, — поправила Карми.
— Ночь? Карми, я устал, да и не пойду ночью. Это же не дорога, а тропинка, тут заблудиться впотьмах — раз плюнуть. Лучше я ночь посплю, зато уже завтра вечером дома буду.
— Днем идти нельзя, — качнула головой Карми. — Разве ты не знаешь, что над долиной Валлоа хокарэмская застава?
— Хокарэмы? Но, Карми… — Крамер замялся, не имея слов для объяснения. — Карми, хокарэмы нас не трогают.
— Да, когда вы летаете на ваших дурацких летающих лодках, — медленно сказала Карми. — Но ты пешком, ты один, ты явно пропал без вести… Тебя нет, ты сгинул, понимаешь? И ты исчезнешь.
Крамер молчал.
— Не веришь? Не верь, как хочешь. Но ты должен быть осторожен.
Крамер недоумевающе покачал головой:
— Они никогда не нападали на нас.
Карми поняла, что запугать Крамера хокарэмами ей вряд ли удастся. Он знал об их страшной репутации, но весь его опыт противоречил словам Карми, и ему было трудно переменить мнение.
— Ладно, — продолжала Карми. — Скажу тебе больше. Сейчас на заставе не только хокарэмы. Я видела там офицера Марутту. Марутту вас терпеть не может, он прикажет похитить тебя без лишних колебаний.
— Но почему именно сейчас? Я шел больше двух недель… Карми посмотрела на него как на ребенка.
— Ты в самом деле глупый, — наконец сказала она. — Если бы люди Марутту украли тебя в Киву или Карэне, поднялся бы большой шум. Не-ет, милый Крамер, взять тебя можно только тогда, когда ты пересекаешь границы долины Валлоа, когда ты уже на пороге дома. Для одних наблюдателей ты перешагнул порог, для других — тех, кто ждет тебя дома, — ты так и остался без вести пропавшим. Что тут непонятного, Крамер?
— Н-нет, не понимаю, — пробормотал Крамер, запинаясь. — Разве наш ночной переход спасет меня от хокарэмов?
Карми сквозь зубы процедила древнее обращение к богам, которое, как знал Крамер, майярцы употребляют, столкнувшись с человеческой тупостью.
— Да, я идиот, — упрямо сказал Крамер, — но я не понимаю.
Это искреннее заявление смягчило Карми.
— От хокарэмов ночью не спрячешься.. А от маруттского офицера — укроешься. Если он не заметит — ни один хокарэм и пальцем не шевельнет. К чему замку Ралло неприятности.
Такое объяснение Крамеру было понятно.
— Да, теперь понял, — проговорил он. — Но… тебе не опасно встревать в это дело?
— Я тебя брошу сразу же, как запахнет жареным, — успокоила его Карми.
И они после недолгого отдыха пошли вперед.
Крамер и днем-то был ходок не из лучших, а уж впотьмах и подавно; он шел, спотыкаясь об огромные узловатые корни, чертыхался, бормотал себе под нос: «Откуда же у этих прутиков такие корни…»
Карми шикала на него, потом, не выдержав, закатила ощутимую оплеуху и прошипела: «Ты совершенно не способен ходить тихо, да?»
На удивление, оплеуха вернула Крамеру ясность мысли, и он вспомнил, что у него в кармане есть бинокль. Достал, установил режим «один к одному, инфракрасный» — мир приобрел иной, призрачный вид.
Карми обернулась через некоторое время, удивленная необычно тихой поступью Крамера, увидела странные очки, спросила еле слышно, что это такое. Крамер объяснил, Карми попросила посмотреть, повертела в руках — неизвестно, что она там в потемках разглядела, — потом нацепила на глаза. Крамер ожидал другой реакции: Карми всего-навсего пробормотала «Жуть», вернула ему очки и пошла дальше.
И Крамер поплелся за ней. Шли они долго, изнурительно долго, а когда наконец он решил взмолиться хоть о коротком отдыхе, оказалось, что небо уже светлеет.
Карми остановилась.
