Танский монах, ощущая необыкновенный прилив сил, шел за Сунь У-куном прямо в храм Раскатов грома. Там навстречу им выступили четыре хранителя Будды – махарачжи.
– Это ты, праведный монах, явился? – спросили они.
Танский наставник учтиво поклонился.
– Да, это я, смиренный Сюань-цзан, – отвечал он и хотел было войти в ворота, но хранители Будды остановили его.
– Обожди немного, праведный монах, – сказали они. – Дозволь нам прежде доложить о тебе.
Один из хранителей у первых ворот направился к четырем хранителям у вторых ворот и сообщил им о прибытии Танского монаха. Тогда один из хранителей Будды у вторых ворот передал эту весть хранителям Будды у третьих ворот, где, собственно говоря, находились благочестивые монахи, прислуживавшие Будде. Узнав, что прибыл Танский монах, они поспешили в храм Будды и доложили досточтимому Татагате Сакья-муни:
– К тебе, на твою драгоценную гору прибыл за священными книгами праведный монах Танского двора! – возвестили они.
Досточтимый Будда очень обрадовался и тотчас же призвал к себе восемь бодисатв[77], четырех хранителей-махарачжей, пятьсот архатов, три тысячи подвижников, постигших учение Будды, духов – правителей одиннадцати светил и восемнадцать духов – хранителей кумирен. Он расставил их в два ряда лицом друг к другу и после этого повелел пригласить Танского монаха. Повеление Будды передавалось от ворот к воротам. Наконец оно дошло до самых последних ворот.
– Просим Танского монаха пожаловать! – раздался голос.
Сюань-цзан благоговейно вошел в ворота монастыря в сопровождении Сунь У-куна, Чжу Ба-цзе и Ша-сэна, которые вели коня и несли поклажу.
По этому случаю сложены следующие стихи:
В том памятном году далеком,
Душою к Истине влеком,
Он рьяно принял назначенье
Быть государевым послом.
Взял грамоту из рук владыки,
Простился, из цветных палат
Сошел по яшмовым ступеням
И в путь пустился на закат.
Не раз прохладными утрами,
На запад обращая взор,
Он шел сквозь росы и туманы
По кручам неприступных гор,
А в сумерки, ложась устало
На выступе холодных скал,
Покрытый мглой и облаками,
Сном беспокойным засыпал.
Блюдя монашество сурово
И предан Истине навек,
Он пересек в пути далеком
Три тысячи бурливых рек,
Простым, безвестным пилигримом
Шел к рубежам святой земли
Через бесчисленные горы,
Тянувшиеся сотни ли.
Все помыслы и все желанья,
Упорство всех душевных сил
К высокому перерожденью
Он, непреклонный, устремил.
И наконец сегодня утром,
Войдя в тысячесветный зал
Пред вечным Буддой Татагатой
Святым просителем предстал.
Все четверо путников, подойдя к престолу Будды, пали ниц, совершили земные поклоны, после чего стали раскланиваться налево и направо с приближенными Будды, каждому отвешивая по три поклона. Затем Танский монах, не поднимаясь с колен, вручил Будде свою подорожную.
Будда внимательно просмотрел ее и вернул обратно. Совершив поклон, положенный для послов, Танский наставник начал рассказывать:
– Я – Сюань-цзан, твой смиренный ученик, прибыл к тебе, обитающему на сей драгоценной горе, по повелению императора великого Танского государства, расположенного в восточных землях, чтобы поклониться тебе и попросить книги твоего священного учения на благо всем живым существам. Молю тебя, Будда прародитель, яви свою милость и пожалуй мне эти книги, дабы я смог скорее вернуться на родину!
Тогда Будда открыл свои уста и, обращаясь к Сюань-цзану, молвил:
– Восточные земли, о которых ты говоришь, расположены на острове Наньшаньбучжоу. Там изобилие плодов земных, да и людей очень много. Но среди них немало стяжателей, убийц, прелюбодеев, лжецов, обманщиков и обидчиков. У вас там не соблюдают учения Будды, не устремляют сердца свои к добру, не почитают трех источников света[78], не ценят пять злаков. К старшим и родителям не проявляют преданности и почитания, не знают чувства долга и человечности, идут против совести, обсчитывают и обвешивают, убивают, совершают грехи, творят зло, и за все это в конце концов приходит возмездие. Из-за этого на земле происходят бедствия, какие бывают только в аду. Вот почему многих жителей вашей страны ждет вечная кара в Подземном царстве, где им придется переносить всевозможные нестерпимые мучения: их будут сверлить, толочь, сдирать с них кожу и размалывать кости, они превратятся в домашних животных; у них отрастет густая шерсть на теле, на голове вырастут рога, они будут продаваться в рабство за свои долги, будут кормить людей своим же мясом. Их ввергнут на веки вечные в Преисподнюю Аби, из которой они уже никогда не смогут вырваться и вновь переродиться в высшие существа. И все по той же причине. Хотя и был у вас некто из рода Кун[79], создавший учение о человечности и справедливости, о вежливости и благоразумии, но ваши правители и государи ввели законы и казни; они ссылали на каторгу, вешали, отрубали голову, а люди по-прежнему остались неразумными глупцами, и ведут разнузданный образ жизни! Здесь у меня собраны три свода священных книг – «Трипитака». В них сказано, как избавиться от бедствий и грехов. В «Трипитаку» входят: свод священных книг о законах Будды, где говорится о жизни на небесах; другой свод с рассуждениями о Будде, там говорится о жизни на земле, и третий свод – каноны, в которых содержатся поучения о спасении душ умерших. Всего насчитывается тридцать пять названий книг, состоящих в общей сложности из пятнадцати тысяч ста сорока четырех тетрадей. Эти книги указывают кратчайший путь к тому, чтобы стать праведником. Они являются как бы вратами в царство подлинного добра. В них записано все, что известно о небесных светилах, об устройстве земли, о людях и вещах, о птицах и зверях, о цветах и деревьях, о посуде и утвари и о людских делах. Ты со своими учениками прибыл издалека, – продолжал он, – и я охотно даю все эти книги, чтобы ты их взял с собою, но предупреждаю тебя, что люди твоей страны неразумны и невежественны. Они издеваются над верными словами учения, не разумеют сокровенного смысла слов наших подвижников-шраманов, которые проповедуют наше учение.
Он тут же подозвал своих учеников:
– Ано! Цзяшэ! – сказал им Будда. – Проводите этих четверых монахов в Жемчужный терем[80], там внизу сперва накормите их, а затем откройте Драгоценную палату, отберите по нескольку экземпляров тетрадей из тридцати пяти священных книг моего собрания «Трипитака», дайте им, – пусть они распространят их в восточных землях. И пусть на эти земли снизойдет мое благословение.