— Хотите сказать, с ней что-то случилось в моём доме? — проворчал старик, разглядывая списки, пытаясь подслеповатыми глазами прочесть мелкий почерк писца.
— Нет, господин Арнольди сказал, что его мать часто использовала ваш дом, чтоб избавиться от слежки. Входила в одну дверь, выходила в другую. Господин Жерон выяснил, что его супруга в ту же ночь велела запрячь карету и отбыла на воды, взяв с собой некие предметы, предназначенные для магического ритуала. Я отправил своего человека выяснить, выезжала ли она из города, караульные на воротах должны были видеть карету, если это так.
Бургомистр мрачно взглянул на него, а потом сделал приглашающий жест. Они прошли в покои Карлотты, светлые, красиво обставленные изящной мебелью. Оглядевшись, Марк сразу же направился к небольшому изящному секретеру и осмотрел хранившиеся там бумаги. Как ни странно, там нашлись и любовные письма от нескольких почитателей её красоты, и посвящённые ей мадригалы, и переписка с Флорой Альбой довольно нескромного содержания, но ничего магического там не было. Марк огляделся, думая, где ещё могли быть спрятаны важные бумаги, но его опередил бургомистр. Он прошёл в уютную туалетную комнатку, где стоял хорошенький столик с большим хрустальным зеркалом, а на нём — шкатулка с драгоценностями. Поколдовав над ней, он выдвинул потайной ящичек, в котором лежали свёрнутые в несколько раз листы бумаги, развернув которые он убедился, что они соответствуют тем, что показал ему барон.
— Это всё Беатриса, — проворчал он, тяжело присаживаясь на изящный бархатный пуфик возле стола. — После смерти матери моя бедная девочка чувствовала себя такой потерянной, и эта змея заползла в самое её сердце и свела с этой распутницей казначейшей, которая смущала её рассказами о своих любовных похождениях. Мне не нравилось, что она так часто остаётся с ними наедине, но что я мог поделать, если она уже не ребёнок, а взрослая девушка? Но я и подумать не мог, что они втянут её в какие-то колдовские дела!
— И господин Арнольди, и господин Жерон упоминали баронессу де Витри, — заметил Марк.
— Правда? — старик поднял голову и взглянул на него. — Неужели она добралась до моей Карлотты?
— Вы думаете, она могла причинить ей вред?
— Возможно. Дело в том, что мы, я и казначей Альба, в какой-то мере повинны в смерти её матери Греоны, той самой ведьмы, о которой написано здесь! — он передал барону все три списка. — Мы тогда были молоды и в силу своего наследственного положения уже занимали посты в магистрате. Слухи о том, что Греона де Витри похищает и убивает детей и девственниц, несколько лет сковывали страхом всю округу. И именно мы с Альбой предложили магистрату положить этому конец. Мы вдвоём ездили в Магдебург и пригласили очень известного тогда белого мага-экзорциста, а потом вместе с ним организовали толпу горожан, которая под прикрытием вооружённой стражи ворвалась в замок. Греону повесили на воротах. Её дочь пощадили. Это нежное дитя с круглым личиком и огромными синими глазами, смотревшими на нас так испуганно, выглядело совершенно невинным. У нас просто не поднялась рука причинить ребёнку вред, и мы остановили расправу, на которую уже были готовы наши люди. Увы, это было ошибкой. Лучше б мы взяли этот грех на душу, но сейчас не страдали бы… — он тяжело поднялся. — Идёмте, барон, я пойду к казначею вместе с вами. Я найду слова, чтоб убедить его дать вам ту информацию, которую вы ищите.
Они спустились в нижний холл, но здесь их уже ждали все три сыщика, которых Марк отправлял с заданиями. Один из них сообщил, что городская стража хорошо знает карету Жерона, и стоявшие в ту ночь в карауле стражники подтвердили, что она выехала из города. Второй сыщик так же подтвердил, что такая карета проезжала внешние посты лагеря, при этом караульных смутило, что два коня, впряжённые в карету были совершенно разными, а сзади к карете были привязаны ещё два, тоже разной масти и породы. Поэтому караульные осмотрели карету, но увидев в ней четырёх дам, которые пояснили, что следуют в купальни и собираются кататься верхом, они успокоились и пропустили карету дальше. Описанные постовыми дамы имели приметы пропавших. Третий сыщик доложил, что не смог встретиться с казначеем, но опросил прислугу, и служанка госпожи Альбы, очень обеспокоенная её исчезновением, поведала, что та ушла из дома ночью, велев сказать мужу, когда он вернётся с пира в ратуше, что у неё заболела голова, она приняла снотворное и крепко спит. При этом она велела конюху вывести из конюшни своего белого иноходца и уехала на нём.
— Не думаю, что вам стоит терять время на разговор с Альбой, — произнёс бургомистр, выслушав их. — Если б у меня и были сомнения в честности ваших караульных, то в городской страже я не сомневаюсь. Они подтвердили, что карета с пропавшими женщинами выехала из города. Значит, здесь их нет.
— Куда они поехали? На воды, как и говорили? — с сомнением спросил Марк.
— Эту вероятность стоит проверить, — проговорил бургомистр, — но сначала я советовал бы вам съездить в замок баронессы де Витри. Возможно, там вы и найдёте ответ. А я пойду к Альбе и постараюсь убедить его открыть хранилище, но мы сделаем это не раньше, чем будем убеждены в том, что ваши люди совершенно непричастны к исчезновению наших дам.
— Хорошо, как только что-нибудь выясню, я вам сообщу, — Марк кивнул сыщикам, но бургомистр добавил:
— Возьмите с собой отряд хорошо вооружённых людей. Эта чертовка Жеанна не любит непрошеных гостей.
Марк вернулся в гостиницу и убедился, что из своих людей он может взять с собой только трёх, остальные либо всё ещё отсыпались, либо отсутствовали. Немного подумав, он велел Арно, Фонтейну и Бенару седлать коней, а сам отправился на постоялый двор, где остановились гвардейцы. На удачу, Карнач был там, и его друзья тоже. Они сидели за столом в зале, но, должно быть, ещё не успели выпить слишком много и были вполне в состоянии держаться в седле. Они с готовностью согласились поехать с ним, и тут же отправились в свои комнаты за оружием. Спустя некоторое время отряд из одиннадцати вооружённых всадников вылетел из городских ворот и промчался по лагерю меж шатрами к дальнему лесу.
Им пришлось обогнуть горную гряду, где находились купальни, а после проехать по дороге через тёмный еловый лес, который даже светлым днём выглядел сумрачно и негостеприимно. Миновав его, они разглядели вдалеке холм, где на утёсе стоял небольшой, хорошо укреплённый замок. Приблизившись к нему, они с удивлением увидели опущенный надо рвом мост и поднятую решётку. Ворота были открыты, и они въехали в небольшой, мощёный камнем двор. Навстречу им тут же бросился человек в чёрном, который кричал что-то и размахивал руками. Когда он подбежал, они услышали, что он гонит их прочь, потому что баронесса не принимает.
— Меня она примет! — прорычал Марк, спешившись и взяв слугу за грудки. — В городе пропали четыре дамы: Беатриса Арнольди, Флора Альба, Карлотта Вебер и Аманда Жерон. В их исчезновении обвинили подданных моего короля, и он в ярости. Я знаю, что эти дамы были подругами твоей госпожи и, если она не согласится обсудить со мной эту проблему, я разнесу её замок ко всем чертям. Осадные орудия у нас с собой!
— Вы не поняли, сударь, — злобно глядя на него, проворчал тот. — Она не может вас принять. Она больна!
— Веди меня к ней! — рявкнул Марк, достав из ножен стилет, и кивнул Корначу, который тоже спешился и положил руку на эфес меча.
Что-то бормоча себе под нос, слуга пошёл по двору, за ним отправились Марк, Карнач и Валуев с Москаленко. Они вошли в нижний зал донжона, по лестнице поднялись на верхний этаж, где располагались жилые помещения и, пройдя через несколько комнат, подошли к дверям, возле которых толпились чем-то напуганные слуги.
Войдя, Марк остановился, с недоумением глядя на древнюю старуху, лежащую на широкой кровати под массивным балдахином. Она выглядела так плохо, что невозможно было представить, как она дожила до таких лет. Её желтоватая пергаментная кожа была изборождена морщинами, белые клочки волос кое-как местами прикрывали голый череп, а беззубый рот щерился в безумной улыбке.
