Повелитель теней. Том 1
Глава 1
— У меня поисково-спасательный звездолёт, а не трамвай, — раздражённо проговорила я, застёгивая клапан защитного костюма. — У меня не летают стоя, держась за петлю, свисающую с потолка. Я не могу эвакуировать пять тысяч человек на такое расстояние.
Я невольно зашипела от боли, потому что Хок, помогавший мне одеваться, слишком сильно прижал внутренний контакт к плечу.
— Извини, — пробормотал он. — Может, всё-таки лучше пойти мне?
— Расслабься, — посоветовала я, оглядываясь в поисках шлема.
Командор Проктор мрачно смотрел на меня.
— Ваше геройство ни к чему, — проговорил он. — Это ничего не изменит. Вы зря рискуете жизнью. Станция обречена. Нужно спасать людей.
— Мне надоело ваше нытьё, — процедила я сквозь стиснутые зубы.
Мне было наплевать, что рядом стоят его подчинённые. Возможно, он был прав, на его плечах лежала большая ответственность. Он отвечал за всех. Впрочем, как и я. Хок молча подал мне шлем. Перед тем, как надеть его, я невольно взглянула в сторону пульта управления реактором. Мои механики и механики станции развернули кресла в нашу сторону и пристально смотрели на меня. Взгляды их выражали одно и то же: «Должен идти я! Не командир поисково-спасательного звездолёта! Не женщина! Я — механик, я знаю начинку взбунтовавшегося реактора до последней микросхемы. Я — мужчина, наконец!»
Но они молчали. Споров не было. Я слишком устала, чтоб спорить и кому-то что-то доказывать. Я просто приказала всем заткнуться и приготовить защитный костюм и инструменты. Это была последняя попытка спасти станцию «Крузенштерн» от падения в метановый океан гигантской тёмной планеты, последняя попытка спасти труд многих тысяч и мечту миллионов землян. Если не получится, придётся снимать людей. Возможно, им придётся в течение нескольких суток полёта спать сидя или по очереди, но мы эвакуируем всех. Однако надежда ещё оставалась. Маленькая и хрупкая надежда на то, что Блуждающие Боги никогда не спят. И Воины Света моего уровня не умирают от ударных доз радиации. Ангелы, кажется, тоже.
— Это глупо, — неожиданно проговорил Проктор. — Этого никто не выдержит. Не надо так рисковать.
Он уже просто не знал, что сказать. Возможно, он считал, что, как командир станции, отвечает и за меня. Я надела шлем.
— И где этот ваш стрелок, которого отправили за помощью?
Если б я знала! Я сама беспокоилась о нём.
Хок проверил герметичность шлема и в очередной раз посмотрел на экран датчика радиации, вмонтированный в наручь. Кивнув ему, я взяла с пластиковой табуретки чемоданчик с инструментами и пошла к шлюз-камере.
У меня было время подумать, совсем немного подумать о том, что происходит. Последние несколько суток у меня не было на это ни минуты. Я не помню, когда спала последний раз. Видимо просто иногда уставший мозг на какие-то доли секунды, а, может, и на минуты отключался, чтоб скинуть накопленное напряжение.
Мне было горько, я чувствовала разочарование. Мне казалось, что всё идёт не так, как должно идти. Мы слишком уверовали в наши фантастические возможности, поверили, что можем всё, и в результате оказались на грани провала. И это только начало.
Земляне очень экспансивны, их тянет за горизонт. Они никак не могут избавиться от желания расширить сферы своего влияния, и наше Звёздное Отечество уже начинает напоминать империю Александра Македонского, слишком большую, с размытыми границами, слабыми гарнизонами на рубежах и огромными расстояниями от них до центра, не позволяющими быстро прийти на помощь в случае опасности. О ней никто не думает, вернее, её учитывают, но думают именно о новых горизонтах, о новых горизонтах Пространства, новых горизонтах науки, новых горизонтах самопознания через познание мира.
Мне тоже эта идея казалась красивой. Около трёх десятков лет назад начался суперпроект Дальней Разведывательной Флотилии, когда сотни исследовательских кораблей, оборудованных как маленькие самообеспечивающиеся планеты, разлетелись в разные стороны на поиски новых миров, новых цивилизаций, новых необитаемых планет, которые можно колонизировать. Проект удался. Потеря нескольких планетарных комплексов, отдельные поломки и гибель исследователей в процессе обследования космических объектов уложились в норму естественной убыли.
Настал новый этап проекта. Станции разлетелись слишком далеко, чтоб Земля с её многочисленными и далеко распылёнными колониями и базами могла обеспечить необходимую поддержку и защиту. Поэтому решено было создать сеть форпостных баз, огромных станций, где люди могли бы жить, работать, отдыхать и обеспечивать освоение уже очень дальнего космоса.
Три первые станции: «Беллинсгаузен», «Крузенштерн» и «Лазарев» были построены на орбите Венеры. За строительством с энтузиазмом и гордостью следило всё Человечество. Их торжественно сдали, и они с полными экипажами численностью более пяти тысяч человек каждый отправилисьсвоим ходом к местам дислокации, на самые окраины Галактики.
Кто считает, что Земля располагается как раз на окраине, тот видимо не летал в другую сторону от ядра. Мы ещё достаточно близко к центру. И если двигаться вглубь Галактики к Ядру, то всё чаще встречаешь населённые миры, цивилизации всё более развитые, всё более продвинутые в научном и духовном развитии, всё более доброжелательные. Там форпосты не нужны.
А вот в другую сторону, куда ещё далеко простираются просторы нашей родной галактики, где и звёзд, и друзей уже куда меньше, как раз и направились под звуки оркестра в сиянии фейерверков наши суперстанции. Я, как и другие, проводила их с наилучшими пожеланиями и уверенностью, что всё будет хорошо.
Я уже давно отказалась от членства в Высшем Совете Космоплавания, Генеральной Ассамблее и прочих органах Объединения Галактики, решив, что это игры для молодых. У меня семья, работа, к тому ж и о душе забывать нельзя. Потому все эти новации я воспринимала со стороны, как прочие обыватели. Правда, непомерное разрастание сферы влияния Объединения, куда Земля входит одним из самых активных Членов, я уже успела почувствовать на собственной шкуре. Эта экспансия значительно увеличила район обеспечения безопасности, возложенного на Поисково-Спасательные Флоты планет-членов, в частности на наш. И потому всё чаще наше подразделение, созданное совсем для иных целей, вынуждено подключаться к общей схеме патрулирования, в народе красиво называемом свободным поиском. Ничего красивого и свободного в этом нет. Просто целый месяц мы скачем по установленным маршрутам протяженностью в несколько парсеков, прослушивая космос на предмет сигналов бедствия и ощупывая его своими сверхчуткими радарами в поисках лишившихся связи и попавших в беду звёздных кораблей.
На исходе именно такого поиска мы и получили с Земли приказ срочно выдвинуться в систему, докуда долетел «Крузенштерн», и где с ним прервалась связь. Мы были ближе всех, и нам пришлось лететь до него на форсированной скорости двое суток.
Система красного затухающего гиганта встретила нас тревожным туманом, состоящим из газов и крупной космической пыли, перемешанной с мусором размером от куриного яйца до Луны. И едва мы вошли в эту облачность, у нас пропала связь. Мы поняли это позже, когда попытались связаться со станцией, как-то слишком низко зависшей над угрюмой планетой, утопающей в газовом тумане.
Только пристыковавшись, мы узнали, в чём дело. Эта система привлекла внимание научного руководителя станции, он убедил коллег и уломал командира ненадолго войти в неё, чтоб сделать замеры физических характеристик облачности и взять образцы взвеси. Едва станция вошла в систему, у неё отказало локационное оборудование, а заодно и связь. Видимость была слабая, и в отсутствие радаров станция столкнулась с крупным осколком разрушенной планеты, которая видимо когда-то крутилась в этой системе. Хорошо, что это была не комета, мчащаяся на всех парах.
