— Ничего, — бесцветно ответил он и выключил купол над столом.
Завораживающий танец объективов прекратился. Я нехотя приподнялась и села. Мне очень хотелось снова лечь.
— Что ничего? — осторожно спросила я.
— Ничего, — повторил он, пожав плечами. — Никаких отклонений. Всё в норме.
Я нахмурилась и потёрла лоб ладонью.
— Может, датчики заклинило, и там не было никакой радиации? — спросила я.
— А, может, тебе это всё вообще снится? — язвительно уточнил он.
В дверь кто-то решительно постучал и она тут же распахнулась. На пороге возник старший радист Антон Вербицкий, тоже бледный с тёмными кругами вокруг глаз. Он вместе со связистами станции бился над системой связи, пытаясь реанимировать её, правда, безуспешно. Однако сейчас он был возбуждён и явно обрадован.
— Дарья Ивановна! Кавалерия прибыла! Встречаем!
Кирилл всё-таки выполнил задание, и на подходе к станции была ни много ни мало мобильная ремонтная база «Милуоки» размером с хороший крейсер. Связи по-прежнему не было, но Проктору удалось, наконец, запустить реактор, включить маневровые двигатели и выровнять станцию на орбите. После этого база пристыковалась к «Крузенштерну» и ремонтники хлынули на борт, свежие, деловые и надёжные, как родная земная твердь.
— Я чего задержался-то, — объяснял Кирилл, перейдя с базы на звездолёт. — Передатчик не заработал. Я и так, и этак. Думаю, может, облако ещё влияет, отлетел дальше — ноль внимания! В общем, прикинул, вызывать помощь всё равно надо, доложить о происшествии — тоже. Запросил киберпилот, отыскал ближайшую базу с передатчиком — ригорскую. Оказалось до неё лететь трое суток. Полетел, а что делать? Они ещё не сразу допёрли, чего мне от них надо, хорошо в люк не спустили, похоже, желание было. Однако, потом всё-таки дали мне связь с Ригором, а там уж я с диспетчерами быстро договорился, и они всё нашим передали. Ребята меня накормили, спать уложили, а проснулся, уже сообщение рядышком лежит: с Новой Британии стартанула ремонтная база «Милуоки». Я хотел назад лететь, но ригорцы, оказывается, обо мне позаботились, обо всём договорились. База на полчасика вынырнула из подпространства в нескольких единицах от их посудины, и меня на боте подхватила. Так что я вернулся. Можете меня разжаловать за самоуправство.
— В следующий раз… — проворчала я и, похлопав его по плечу, добавила: — Молодец!
Всё разом закончилось. Забота о дальнейшей судьбе станции была переложена на ремонтников «Милуоки», и они со спокойной уверенностью взялись за дело.
Прощание с «Крузенштерном» было кратким и без пафоса. Мы были измотаны и сил для бурного ликования по поводу спасения станции ни у кого не было. Зато было желание выспаться. Мы с Проктором пожали друг другу руки, он, устало взглянув мне в глаза, глухо выдохнул: «Спасибо, командор». «Удачи, командор», — ответила я и вернулась на свой звездолёт. Мои ребята потихоньку перетекли следом и заняли свои места. Отстыковавшись, мы развернулись и двинулись прочь из этой захламлённой системы, искренне надеясь больше никогда сюда не возвращаться.
Только увидев на фронтальных экранах, как начала постепенно отдаляться тускло поблескивающая и постепенно тонущая в красноватом тумане станция, я, наконец, позволила себе вздохнуть с облегчением и поверить, что весь этот кошмар остался позади, и мы снова общими усилиями выполнили своё задание.
Я собиралась взяться за штурвал, чтоб начать осторожный выход из заполненной мусором системы, когда Хок развернулся в своём кресле и, взглянув на меня, тихо, но твёрдо произнёс:
— Иди спать. Мы тут разберёмся.
Посмотрев на него, я благодарно кивнула и, отодвинув штурвал, встала и вышла из отсека.
Спала я плохо. Сны сплетались из мелких обрывков и чёрно-белых кадров весьма мрачной тематики, какие-то вспышки, крики птиц и внезапное пугающее мелькание совсем близко перед глазами. Смутное пробуждение принесло скорее облегчение, чем недовольство. Я просто услышала рядом тихие звуки и почувствовала движение в каюте.
— Свет, — проговорила я хриплым со сна голосом, и потолочные панели залили спальню каюты Джулиана мягким светом. Он стоял возле шкафа и обеспокоенно смотрел на меня.
— Я всё-таки тебя разбудил, — он был в форменных брюках и белой футболке. Его рука лежала на ручке шифоньера. — Нужно было с вечера достать новую форму, но я даже не заметил, как запачкал чем-то прежнюю.
— Я сама проснулась, — пробормотала я и села, подтянув колени к груди.
Он открыл дверцу шкафа и снял с вешалки куртку. Я задумчиво наблюдала, как он надел её, застегнул «молнию», а потом провёл рукой по тёмным лентам, висящим на внутренней стороне дверцы, наконец, выбрал чёрную бархатную и, собрав длинные русые волосы в свободный хвост на затылке, перевязал его. На меня он не смотрел.
— Злишься? — спросила я.
— Смысл? — откликнулся он. Конечно, он злился, на мою жертвенность и свою беспомощность в этом деле. — Я бы поступил так же. В конце концов, ангелы не умирают от радиации, как и демоны. Спи. Рауль вполне может справиться на мостике до выхода из системы без тебя.
— Он устал не меньше меня, — заметила я.
— Он — мужчина и старпом, — безапелляционно заявил Джулиан.
Мне не хотелось вставать, но воспоминание о рваных будоражащих душу снах было неприятным. К тому же Хок устал за эти дни.
— Я пойду на мостик, — вздохнула я.
— Запрещаю, как врач. Тебе нужно отдохнуть.
— А ты не можешь подежурить рядом, как врач?
— Твоё состояние не так уж плохо. Просто нужен отдых.
— А тебе — нет?
— У меня много дел. Я должен проверить состояние экипажа, просмотреть данные биоконтроля, осмотреть каждого. Ты же их знаешь, где-то ударился, где-то потерял равновесие, где-то рука соскользнула. Поболит и перестанет, а мне потом выправлять неправильно сросшиеся рёбра и ключицы и выводить шрамы. К тому же все измотаны, нужно скорректировать рацион питания, подобрать витамины и минералы. Мне на ближайшие сутки работы хватит. А ты спи… — он нагнулся и поцеловал меня в щёку. — Будь послушной девочкой.
Я кивнула и легла. Он поправил на мне одеяло и, негромко скомандовав: «Выключить свет», вышел из комнаты. Стало тихо. Я лежала в темноте и думала, что уснуть мне всё равно не удастся.
Потом из тишины выплыл мягкий зуммер, который меня разбудил, а следом раздался щелчок, и я услышала голос Хока:
— Командор, через полчаса мы выходим из системы, и можно будет установить связь с Землёй.
— Спасибо, старпом, — пробормотала я сонно и потянулась.
Как бы там ни было, но эти несколько часов сна позволили мне немного восстановиться, и пора было возвращаться к работе.
Гулкое пространство высокого зала командного отсека вернуло меня к текущим делам. На мостике было пусто и тихо. Только экраны и пульты жили в своём привычном режиме, но кресла перед ними были пусты, кроме одного. Мой старпом Рауль де Мариньи или просто Хок, сидел на своём месте, небрежно положив правую руку на выдвинутый штурвал.
— Ну, что у нас? — спросила я, подойдя к нему, и посмотрела на экран.
Красноватая взвесь на нём была теперь едва заметна и сквозь неё уже проглядывали бледные звёзды окраины Галактики.
— Порядок, — кивнул он, — на одном участке пришлось устроить настоящий слалом между осколками, но обошлось. Несколько столкновений, которых не удалось избежать, погасили силовые щиты. Механики сейчас заканчивают полную диагностику, — он посмотрел на боковой экран на пульте. — Пока никаких отклонений не выявлено.
— Ты спал? — я села на своё место и окинула взглядом центральный пульт.
— Пару часов, когда меня сменил Кроу. Потом вернулся, парню тоже надо отдохнуть. Скоро выйдем, и придётся всех будить.
— Всех не будем. Поговорим с Землёй, выясним, что делать дальше, и поднимем только тех, кто нужен для выхода в скачок.
— Мудро, — кивнул он и вздохнул. — Вербицкого всё равно надо будить. Без него нам из этой дыры связь не установить, — он нажал на клавишу связи. — Антон, спускайся. Нужна связь с Землёй.
