И вдруг его маленький двойник застыл. Что-то изменилось в лице Эрика: он будто вслушивался в себя, уловив отзвуки далекого голоса. Торопясь, Эрик перехватил у напарника управление, вплыл лицом прямо в кудрявый затылок мальчика. И уже из его глазниц взглянул в лицо убийцы, надвинувшегося вплотную, — теперь их разделял только труп старика.
Он был совсем еще юн, этот Хранительский лазутчик, — почти подросток. Но в его угловатой фигуре, в колючих глазах и стылой ухмылке читалось одно — свирепая, волчья безжалостность.
— Провалиться мне в Подземелье, — с трудом вымолвил Эрик. — Это же Биер!
— Ты уверен?.. Впрочем, похож.
— То-то меня так к нему тянуло!.. Это мой рок.
— Что ж, вполне может быть, — согласился Горн. — Должны же среди людей обретаться и полномочные посланники Духов?
Руки маленького Эрика внезапно скользнули к поясу трупа и вырвали из ножен два широких кинжала. Резко он распрямился и принял безупречную стойку. Биер растянул тонкие губы еще шире.
— Звереныш, — процедил он. — Я сломаю тебе хребет!
Будто снова услышав Эрика, мальчик пружинисто скакнул в сторону, лишая себя последнего заслона и тем приглашая к атаке.
— Ну, мой сладкий, ты сам этого хотел, — произнес Волк, бросаясь на жертву. Его длинный меч со свистом рассек воздух, но, опередив убийцу на миг, Эрик изящным вывертом увел удар в сторону и вогнал второй кинжал противнику под ребро, пропоров сочленение лат, — так уверенно и хладнокровно, словно фехтовал в учебном бою против верзилы Дана, когда затупленные клинки могли лишь погружаться в рукоять.
Биер издал короткий вопль и отшатнулся, глядя на маленького бойца с изумлением. Скользящим шагом мальчик двинулся на него, вращая клинки все быстрей, и Волк попятился, прижимая ладонь к боку.
— Дьявол! — выкрикнул он напуганно. — Кто тебя научил?..
Развернувшись, Биер со всех ног кинулся в угол, и сияние поглотило его, тут же померкнув. В комнате остались только два изувеченных трупа и маленький непобежденный Эрик, еще дрожащий от возбуждения.
— Молодчина! — пророкотал Горн. — Я и сам не надеялся.
— По-твоему, лучше ненавидеть, чем бояться? — отозвался Эрик, с трудом усмиряя ликующую улыбку. — На чем же тогда поймали тебя?
— Ненависть ведь и порождается страхом, — возразил исполин. — Меня до колик напугали рабством — я и взбесился… А гнев, праведный и утоленный, стихает быстро, затем уходит и скорбь. Все поправимо — кроме страха. Впрочем, разве ты сейчас не разорвал Кольцо?
— Во мне должно что-то измениться? Но я не чувствую!..
— Уж очень ты скор, — проворчал Горн. — Это проявится не вдруг — если проявится.
Не выпуская из рук кинжалов, маленький Тигр направился к экранам, почтительно переступил через бездыханное тело Дейва, сел за пульт. Он был пока неважным оператором, однако других здесь не осталось, и теперь от малыша зависело многое. Впрочем, не похоже, чтоб это его смущало.
— Кажется, наше время вышло, — сказал Горн. — Чувствуешь?.. Нас выдавливает обратно.
Внезапно обернувшись, Эрик окинул настороженным взглядом комнату, но перемен не обнаружил и вернулся глазами к экранам.
— Прощай, малыш, — прошептал Тигр. — Пусть тебе повезет больше.
Их вышвырнуло из смежного мира (или что это было?) с такой беспощадной силой, что даже у Горна потемнело в глазах. И неудивительно, ибо он удерживал капсулу в чужеродной среде до последнего, пока непрерывно нараставший расход энергии не превысил даже нынешних его ресурсов. По всем измерениям Вселенной теперь разбегались неистовые волны — капсулу подбрасывало и кружило на них, словно щепку, а Горн даже не мог прекратить болтанку, поскольку ощущал себя выжатым и опустошенным, как в худшие времена. И если их незримая защита даст трещину хотя бы на миг — что станет с ними тогда?
— Долго нас еще будет мотать? — спросил Эрик, недовольно морщась. — А ну-ка дай я… — Неожиданно он попытался протиснуться к управлению, словно и в самом деле посчитал себя надежней Горна.
— Ну-у, малыш, все же не забегай вперед, — проворчал тот, отстраняя юношу деликатным волевым нажимом. — Не то нас размажет по всем галактикам и временам…
— Но ты же устал?
— Я в норме.
Тело капсулы вновь затряслось, точно в агонии, и Эрик смолк — надолго ли? С трудом гигант погасил вибрацию, гадая, что же означает эта внезапная буря, охватившая, видимо, все слои разом. Или прав был Хранитель, и они действительно сокрушили Вселенную?.. Видят Духи, подумал Горн, не этого я добивался, но лучше уж гибель, чем вечное рабство.
— Дружище, — заговорил Эрик снова, — а ты уверен сейчас в своем прошлом? Лично у меня в памяти все двоится, будто из глубины накатывает волна.
Еще новость!.. Горн покосился на оживленное лицо юноши, но не разглядел там ничего, кроме жгучего любопытства. Кажется, перспектива собственного безумия Эрика забавляла — и только. Кстати, отблески похожего чувства мерцали и в глазах Ю, но что-то покоробило Горна в таком единодушии. Разве это слияние? Девочка сменила хозяев, вот и все.
— Как ни переставляй прежние события, — ответил он, — но мы сейчас вместе и здесь, а значит, и в остальном настоящее не изменилось.
— Но ведь могли же мы в нынешнее состояние прийти иными путями? Предположим, в тот раз победил мой отец…
— Ну и что — разве он отменил бы рабство? Или отказался бы от услуг Божественных?
— Зато он наверняка бы восстановил древний культ, и тогда мы с Ю составляли бы сейчас Божественную пару — почему нет?
— Малыш, а если то давнее событие изменилось только в твоей памяти — что тогда?
— Но ведь и ты это видел?
— Потому что хотел этого не меньше тебя, — сказал Горн. — Однако увидел лишь твои грезы.
— И все равно, новый поворот событий теперь заслонил для меня прежний, — упрямо возразил Тигр, — а значит, так все и было. Чем ты можешь доказать обратное?
— Но тогда тебе придется наново строить и остальную цепочку. Хватит ли у тебя фантазии на все десять лет?
— Я постараюсь, Горн, — заверил юноша. — Я буду вспоминать свою новую жизнь день за днем — и отца, и Дана, и Тигров, и Ю… Я верну их всех!
— Ты решил стать Создателем? Так это место уже занято другим.
— Это место свободно для всех, — не согласился Эрик. — Важно не бояться.
— И только? — Гигант усмехнулся. — Имей в виду, малыш, это ведь даже не первый уровень — выше.
— Ну и что, Горн? Разве тебя это пугает?
— Меня? Просто это не мое, вот и все. Я — Сокрушитель.
— Тогда я сделаюсь Создателем — для равновесия. В конце концов, я же не покушаюсь на судьбы Вселенной, а только хочу воссоздать собственную жизнь.
— По-твоему, это проще? — Горн покачал головой. — Вот уж не уверен. Пусть даже ты полностью отбросишь прошлое — но как быть с настоящим? Ведь каждый существующий факт должен укладываться в твою новую схему.
