«Триглав», — подумал Фарлайт.
Женщина и мужчина в синем демонстративно отвернулись.
Демон снова засмеялся.
— Я понимаю Нельжиа — как никак, стремление к прекрасному. Но вы, Ирмитзинэ… Ваши эксперименты по изменению плоти не идут в сравнение с моими скромными опытами.
— Мы меняем только неживую материю. И только в лучшую сторону, — фыркнула смортка.
— Не буду спорить о вкусах. Для кого-то лучше — внешний облик, для кого-то — практичность этого облика.
— Вернёмся к делу, — пробормотал Норшал.
— Начнём сначала, просветим непросвещённых, так сказать. Да будет вам известно, дорогие мои братья (ну и сестра, конечно же), что мы не единственные восьмиранговые во Тьме… — сказал демон.
Нельжиа всплеснул руками.
— Что? Быть такого не может!
— Мы ещё не знаем, на что способна Тьма. Мы были наивны, полагая, что обуздали её.
— Было ясно, что Тьма не покорилась, ещё тогда, когда она создала Землю, — прощебетала Ирмитзинэ. — Вспомните притчу о земном крестьянине, который построил мельницу и посмеялся ветру в лицо, считая, что поработил его. А на следующий день ураган снёс его дом.
— Но мы считали, что Тьма успокоилась.
— Это так. Продолжайте, не буду перебивать вас, — попросила Ирмитзинэ демона.
— Недалеко от школы для кшатри, в Вершанте, что на юго-западе Северной области, произошёл необъяснимый случай… Мне удалось выяснить немного. Четверо малолетних кшатри, прогуливая занятия, наткнулись на хижину старой смортки Тевенры, поговаривают, она была не вполне в своём уме… Детишки нечаянно потоптали на её огороде редкие травы, и стали объектом её колдовства. Смортка бросила им в ноги набитую опаснейшими из этих трав куклу, которая не преминула взорваться и окутать всё туманом. Вернувшись в школу, кшатри помнили только, что ведьма кричала заклинание, на одном месте странно закашлялась, но продолжила. Вскоре дети услышали страшный крик, они сказали, что ведьма растворилась, и произошло, как я понял, непредсказуемоеискажение пространства. Никому об этом происшествии они не рассказывали, пока не заметили странность. Эти кшатри побеждали в любом тренировочном бою, хотя раньше их показатели были средними. Вскоре их поставили биться со старшими, но и в битве с ними они играючи одерживали победу. Дошло до того, что кто-то из них вызвал на бой учителя. Что вы думаете? Снова лавры победителей. Затем в школу заглянул проезжавший мимо шестиранговый рыцарь… Он дрался с этими детьми — им было тогда шесть, семь, девять и десять лет — они выступали против него парами. Прославленного рыцаря разбили в пух и прах. Учителя подали прошение судье Норшалу, который занялся этим делом… Он взял юных кшатри под своё крыло, и даже разгадал несколько их секретов. Например, то, что кшатри должны подпитываться живыми душами, чтобы поддерживать в себе эту силу… Судья не посмел красть людей, даже из темниц, потому выпускал своих кшатри на Землю во время затмений, когда всё живое там билось в страхе… Когда затмений не случались слишком долго, он пытался вызывать их сам, искусственно. А потом просил помощи у меня. Люди в Срединной земле пропадают постоянно, никто их не ищет…
Восхищённый взгляд Раутура, рыцаря с топором. Удивлённый взгляд Нельжиа. Возмущённый взгляд Ирмитзинэ.
— Какая мерзость… Это, вы говорили, человекоподобные кшатри? Точно не демоны?
— А как же иначе. Они бы умерли без подпитки энергией, — пожал плечами Норшал.
— Может, надо было действительно дождаться, пока они сгинут в муках? — усмехнулся Гардакар. — Уважаемые судьи, их амулеты показывают семь лун…
— И это у детей? — спросила смортка.
— Нет, они давно уже взрослые. Сейчас кшатри уже около триста двадцати — триста тридцати лет.
— Сколько-сколько? — спросила Ирмитзинэ. — Как… как вы скрывали от нас всё это столько времени? Как вы вообще смотрите нам в глаза после такого?
— Ну вот, решили рассказать, — развёл руками демон. Пасти на его запястьях оскалились.
— Ты решил, — заметил Норшал.
— И все должны быть мне за это благодарны. Где же аплодисменты?
— Ближе к делу, пожалуйста, — сказала Ирмитзинэ.
— Итак, кшатри давно восьмого ранга, хоть и не знают об этом. Они вообще неуязвимы для оружия.
— Я зачаровал их лунники, — вставил Норшал. — Никто ведь не должен был знать… Я хотел подробнее изучить этот феномен. Поглощение душ, усиливающее силу… Очень интересно. Я даже открыл, что взятие энергии из растений и животных, тоже может давать силу, только медленнее.
— К чему я и вёл разговор! — заключил демон. — Этот эксперимент надо прекратить. Завтра кто-нибудь из них спьяну проболтается, как брать силу из людей. Они же молчали триста лет, представляете, как им свербит? Все тут же начнут резать друг друга и пить энергию! Или один из этих кшатри потеряет зачарованный медальон, купит новый, и увидит восемь лун? Они могут попытаться устроить переворот.
Судьи задумались, но Ирмитзинэ нарушила молчание.
— Но все они одной касты — кшатри? Ведьма, каким бы мастерством она ни владела, не могла даровать четырём кшатри силу… Да ещё такую громадную.
— Сначала я думал, что это была аномалия, — сказал Норшал.
— Тогда почему она произошла не в городе, где каждый день творят сотни заклинаний? — перебила его Ирмитзинэ.
— Вот именно. Потом я пришёл к другому выводу. Эту силу трем мальчикам и одной девочке дала сама Тьма. Они — потенциальные борцы… против нас. Вот я и решил их приручить.
— Даже так… Но если вы правы, то почему там было четыре кшатри, а не кшатри, тридан, маг и сморт?
— Не забывайте, что Тьма стихийна, — вставил Гардакар. — У неё лишь подобие разума, а не Разум. Тем мы и отличались от неё, именно это подвигло нас отделиться. Или вы думаете, что Тьма понимает тот уклад, который мы устроили, дав ей плоть? Потому она так затянула с исполнением своего приговора. Для неё даже не существует времени!
— Лично я тут уже ничего не понимаю, — с этими словами смортка отправилась к дальнему в зале окну и принялась отламывать от цельного металлического узора, украшающего стекло, тонкие завитки.
Нельжиа забегал туда-сюда, интенсивно растирая виски. Описав круг по периметру залы, он остановился и изрёк:
— Всё равно не сходится! Судей ведь пятеро! Или, дражайший Гардакар, Тьма вас не считает Судьёй?
Демон, надо полагать, улыбнулся — его оскал немного изменил форму.
— Не может быть такого, чтобы великая сила не взяла меня в расчёт. Повторяю, разум Тьмы стихиен. Не исключено, что в будущем она попытается создать ещё одного… Пока это не произошло, надо уничтожить тех четверых кшатри.
— Они бессмертны, как мы! Вы забыли? — спросил Норшал.
— Вечно я вас спасаю! — сказал демон. — Вы уже научили их ходить в мир Земли? Прекрасно. Теперь надо, чтобы они полезли на свет, но по своей воле. Если мы заставим их, они могут оказать сопротивление. Нельжиа, вы могли бы сочинить пророчество, а мы напишем его где-нибудь в руинах… Остаётся выбрать место. Как насчёт Туилина?
Смортка подала голос.
— Не делайте вид, будто не знаете, что Туилин цел.
— Это пока.
— И вместо того, чтобы защищать моих граждан от сумасшедших демонов, я обсуждаю с вами беспочвенные теории…
«Туилин ещё цел? Неужели я в прошлом?» — подумал Фарлайт. Тем временем великий северный маг повернулся к зеркалу и поправил на себе мантию. Этого времени хватило, чтобы Фарлайт успел заметить разницу во внешности Норшала из прошлого и Норшала из настоящего. Увиденное отражение энергичной личности лишь издали ассоциировалось с высохшим, подозрительным судьёй, которого они с Нефроной встретили в столице.
— Я вам ещё не сказал? Туилинский бунт и есть то, что я уже предпринял.
— Так это твоих рук дело, грязный чёрт? — вскричала Ирмитзинэ. — Мерзавец! Второй по значимости город на Востоке!
Она вынула из складки тёмно-серой рясы горгулью, пробормотала заклинание, и её втянуло в статуэтку. Горгулья мгновенно выросла, ожила и, взмахнув кожистыми крыльями, вылетела в окно, разбив стекло и раздробив железный узор решётки.
