ее.
Теа же склонялась, что расу прокляли. Не может болезнь взяться ни от куда и передаваться непонятно как. Это нелогично. Значит, магия все же виновна в создании оружия убийства драконов. Только вот по какому принципу она выбирает жертв, неясно. Возможно, если между убитым найти связь, то и картина прояснится. Теадора попросила Хайрона и Зига найти карточки по всем больным. Придется, искать ниточку. Не может быть такого, что один заболел, а рядом стоящий с ним нет. И пора бы уже все рассказать народу. Это проблема всех, а не только избранных, которых привлекли к делу.
Из-за всего этого Теадоре становилось грустно. От мысли, что все, и люди, и волки, и драконы, и маги, одинаковые. Все думают только о себе.
Девушка боялась представить, что вот так кто-нибудь из близких умрет, а ей не дадут проститься, не дадут подержать руку в последние минуты… Это жестоко так ломать психику своего же народа.
— Так как зовут нового преподавателя? — спросила Теа монотонным голосом, лишенного всякого интереса.
— Саргатанос Фаэр Эрмирн Деугорс, — злобно выпалил Эоран, — Я с ним не знаком, но он мне уже не нравится. Не люблю демонов.
— Я тоже, — кивнула Теа.
Где-то внутри нее что-то резко ухнуло вниз. Казалось, что легкие налились свинцом, а сердце бьется, словно ненормальное.
«Он здесь. Инстинкты не лгали», — сглотнула волчица.
Сжала руками колени. Парные татуировки вызвали лишь злость. Почему, ну, почему, нельзя от них избавиться?
Какое провидение придумало создавать каждой твари пару? Для чего?
— Вы притихли, Теа.
— Просто задумалась, что не знаю, как избежать общения с этим… рогатым.
«Я тоже рогатая, ведь мне столько раз изменяли», — волчица внутри заскулила, вспомнив о запахах чужих женщин в парных снах.
О том, как он изводил ее там. О том, как раз за разом доказывал, что Теадора псина и не достойна его. Унижая, он убивал ее. Девушка мечтала, чтобы демон сдох.
Вчера вечером, она сидела на фонтане с близнецами, которые рассказывали про работу, про поход в бордель, про то, что успели заметить на улицах Кейрона.
Город порождал воображение. Да, он был красивым снаружи, но внутри был пустым. Только дети могли искренне улыбаться, веселиться, хулиганить. Взрослые же… На их лицах будто застыли вежливые улыбки, а в глазах обречение. Это понятно… Бояться, что ты можешь стать следующим, пытаться уберечь себя и детей, а в итоге…
Омнибус остановился недалеко от врат дворца. Эоран расплатился с извозчиком и помог выбраться девушке.
— Добро пожаловать в сердце Кейрона.
— Здесь нет стражей, — удивленно заметила Теадора.
— У нас и нет врагов. Последние волнения были очень и очень давно, Теа. В нашем государстве безопасно. Нет переворотов. Все живут, благодаря Властителя за спокойствие и процветание. Во дворце есть охрана, — он вел Теадору за руку, — Врата заколдованы и настроены на ауру. Незнакомец сюда не войдет, а если попытается, то пойдет сигнал прямиком к начальнику стражи.
— Но, как тогда мы…
— Я еще в первый день сделал слепок вашей ауры, — они остановились у врат, — Касаемся замочной скважины пальцем, — ректор продемонстрировал, — И дверка открывается. Идемте, нас ждут.
Теа завороженно смотрела. Она любила глазами. Ведь приятно смотреть на прямые линии, а иногда на и вихреватую поверхность. Дворец Кейрона предстал перед ней именно таким. Величавым, прямым и витиеватым. Крыша остроконечная упиралась в облака. Теа знала, что это невозможно, потому что облака — это сгустки энергии, посланные богами для дождей. Но тем не менее, здесь было прекрасно. Воздух свежий, цветочный, аура теплая… Такую она находила дома со стаей. Ей не хватало близнецов рядом с ней, но Эоран предупредил, что насчет них распоряжений не поступало и если девушка хочет их присутствия в замке, то ей стоит самой договариваться с Его Величеством.
Внутри дворец оказался почти золотым и драгоценным.
— Мы любим богатство, Теа. И каждый ищет в вещах утешение. Молодняк изначально не предает помешательству значения, но позже понимает его суть. Когда живешь столетия один, только вещи могут согреть сердце. А потом это переливается в привычку. Даже когда дракон находит пару, то продолжает коллекционировать свою страсть. Как вы справляетесь с одиночеством?
— Стая — это большая семья. Нам, волкам, не бывает одиноко. Мы есть друг у друга. И поверьте, Эоран, я бы хотела коллекционировать что-то, нежели зависеть от провидения богов. Мне, как волчице, больше близки традиции своего народа. Но ваш… Он завораживает. Словно я попала в сказку, если опустить болезнь… Все неизведанное притягивает.
— Теадора, — Эоран сжал руку девушки, — Я приглашаю вас завтра на прогулку, где вы сможете покататься верхом на драконе.
Он развернул девушку к себе и посмотрел в глаза.
— Клянусь, что не сделаю ничего против вашей воли, но вы мне, действительно, нравитесь. Да и, вам, Теа, нужно идти дальше, — Эоран поднес руку к губам, — Не смотря ни на что, — запечатлел недолгий поцелуй, — А теперь нам пора, Властитель ждет.
******
Ректор отвел девушку в оранжерею. Властитель находился именно там, потому что после утреннего приема жителей, на тронную срабатывал рвотный рефлекс. По крайней мере, Ивар именно так отшучивался. Мужчины часто выпивали вместе. Когда ты Властитель, то преданных тебе драконов нужно держать подле. Особенно, когда пришла на их землю болезнь. А Эоран, несмотря на маловажные обиды, служил верой и правдой. У Властителя было мало друзей. Несмотря на спокойное время, отсутствие интриг, доверять все равно не можешь себе позволить в большей степени. Всегда сомневаешься… Ведь власть слепит глаза. Особенно драконам, которые слишком часто переоценивают свою суть. Эоран не скрывал, что у его вида были пороки, что некоторым ящерам нужно было бы заткнуть рот… Ивар считал иначе.
«Пусть говорят», — ухмылялся он, — «Пустозвоны всегда проигрывают, Ро. Всегда».
Мужчина посмотрел на девушку, которая склонила голову.
— Ваше Величество, я хочу представить вам одаренную целительницу из Эрихарда, присланную к нам по обмену. Теадора.
Теа подняла голову. Еще в проходе, она рассмотрела мужественную фигуру Властителя. Он отличался от большинства драконов, которых она видела на улицах. Был больше, шире, рельефнее. Густые золотистые волосы спадали на плечи и тянулись почти до бедер, покрывая белую рубаху, заправленную в свободные брюки. Лицо квадратное, темпераментное. Теа сделала предположение, что Властитель уперт и упрям, судя по слегка выпирающему подбородку. Нос прямой, аккуратный, а улыбка широкая, снисходительная. В голубых глазах сиял интерес наравне с осторожностью. Он оценивал девушку точно так же, как делала это и она.
— Приятно наконец увидеться, Ваше Величество, — криво улыбнулась, обращая внимание на оранжерею, где было
