из кос прядей. — Отныне следи, чтобы подобные инцидентов не повторялись, ты меня поняла?
Дели кивнула, рука Розанны соскользнула с ее головы.
— Амина, искупай Делию и следи за ее состоянием. Ей нужен покой. А ты, Феония, — Розанна грозно посмотрела на старшую дочь, — возвращайся к занятиям. Никаких визитов к сестре, пока я не дам на это добро. Поняла? Или есть возражения?
— Я все поняла, матушка.
Феония аккуратно приподнялась и с опущенной головой поплелась вслед за матерью.
Дверь закрылась, над комнатой тяжестью повисло молчание.
— Амина, — обратилась к служанке Делия, — а матушка всегда была такой строгой?
Горничная пожала плечами.
— Мисс, вы же не думали, что госпожа будет радоваться, застав дочь почти бездыханной, да еще и с переломанными ногами?
— Нет, конечно, но ведь я пришла в чувства… Теперь я в порядке.
— Физически вы, может, и выглядите в порядке, но как уже заметила ее светлость Розанна, вы многое позабыли. Можно ли считать подобное в порядке вещей?
Нет? Или да? Не могла же Делия объявить, что забыла все не только из-за падения, но и из-за странного пробуждения… Неужели все последние годы ее жизни были только сном страдающего от жара ребенка? Может быть, то будущее и впрямь было ненастоящим, а сейчас она вернулась к жизни? По-настоящему вернулась во времена, когда могла жить?
— Кстати, а какой сейчас год и… Хм, месяц?
Служанка на секунду застыла, а когда пришла в чувства, тут же запричитала, умоляя богов даровать ей как можно больше сил и терпения.
— Два месяца, как вам исполнилось одиннадцать лет, госпожа, сейчас август.
Выходит, это не то происшествие, из-за которого Делию настигло беспамятство. То приключилось зимой… Что же тогда послужило причиной?
— Хотите узнать что-то еще? Мое имя, как вижу, вы помните.
«Как такое можно забыть?» — чуть не воскликнула Делия, но вовремя сдержала себя.
— Так ведь матушка тебя им назвала… Со слухом у меня все в порядке.
— С языком, как смотрю, проблем тоже нет. Ладно, давайте отложим беседы и для начала выполним поручение вашей матушки.
Умело расстегнув крошечные пуговицы на рукавах детского платья, Амина стянула с маленькой госпожи ночную рубашку. Для Делии все это выглядело и ощущалось так четко, будто и впрямь происходило взаправду. Руки и голоса, теплое и знакомое окружение…
Будучи сосланной в Пустошь, Делия думала, что все позабыла. Но, как ни странно, впервые за долгое время она ощущала, что вернулась домой. «Дом». Неужели она все еще считала это место безмятежным пристанищем?
Усмехнувшись этой внезапной мыслишке, Делия опустила задумчивый взгляд на свои ноги, и сердце ее тут же пропустило удар.
Вдоль бедер вплоть до самых колен тянулся ряд тонких полупрозрачных рубцов. Это были они — вычерченные перед явлением на помост символы снятия боли.
— На что вы так удивленно смотрите, госпожа? Пытаетесь найти шрамы? Или думали, что кости так и будут торчать? — заметив негодование Делии, поинтересовалась служанка.
Удивленный взгляд Делии метнулся в сторону горничной, но Амина не видела тонкие следы символов, оттого и недоумевала от взгляда хозяйки.
— Шрамов нет?
— Конечно, их нет. Вас лечили лучшие врачеватели.
Дели дотронулась до кожи и провела по ней маленькими непослушными пальцами. Покров был гладким и бархатистым, а шрамы выглядели будто не настоящими. Словно они были нарисованы поверх кожи невесомыми красками, а не выцарапаны до крови изломанными ногтями.
Делия засмеялась.
«Достопочтенные боги, — усмехнулась она про себя, — да что со мной происходит?»
Глава 5. «Розанна»
Храм Осколка Судьбы, герцогство Таутен
Настоящее время
— Да не толкайся ты! — крикнул озлобленный мальчик сидящему рядом ребенку.
— Тогда отодвинься!
— Я сюда первый пришел, поэтому ты уходи!
— Тише-тише, милые детки, вам не следует так кричать, — прошептал подошедший к зачинщикам шума юноша в светло-фиолетовой рясе. — Особенно так нельзя делать в храме.
Сейчас за стенами храма судьбы стояло августовское утро, и небо, что было на редкость чистое и прозрачное, одаривало народ яркими полуденными лучами. Немудрено, что дети вместо храмовой лекции предпочли бы прогулку, не удивительно, почему сейчас они злились. Тем не менее ребятня уже здесь, потому обязана соблюдать тишину.
Юноша в рясе присел на корточки и оглядел двух мальчишек. Он решил: слишком строгим с маленькими проказниками быть нельзя, однако дать им почувствовать себя пристыженными можно.
— Что следует сделать, если кого-то обидел? — спросил он, уперев руки в бока, стараясь походить на сердитого взрослого.
— Извиниться… — буркнул толкнувший соседа ребенок.
— Правильно, а что следует сделать, когда кто-то просит прощения? — вполголоса обратился мужчина ко второму дитя.
— Мне следует простить его…
— Верно, а теперь поскорей помиритесь и продолжайте слушать наставления старших, они говорят очень важные вещи.
Про себя улыбнувшись, молодой священнослужитель похлопал одного из мальчиков по плечу, после чего вытянул обе руки вперед и ненадолго сжал их в кулак. Стоило ему вновь разомкнуть свои тонкие пальцы, как из его аккуратных ладоней тут же вылетели две золотистые бабочки. Они обе вспорхнули, мелькнув перед детишками парами мерцающих крылышек, пролетели несколько сантиметров, а после растворились в воздухе, будто их никогда здесь и не было.
— Как вы это сделали?! — в два голоса закричали мальчишки, но юноша не торопился ответить. Он снова растянулся в хитрой улыбке, поднес ко рту палец, прося детишек молчать, и кивнул в сторону, где стояла ведущая лекцию настоятельница Арьям.
— Непоседливые детишки, если хотите знать больше о магии, то следует внимательно слушать, а не шуметь! — со вздохом сказала престарелая женщина, видя, как Ивтеил наконец успокоил крикливых детей.
Вот уже больше сорока лет преподобная Арьям вела богословие детям, приходящим в церковь судеб с семьей. К своему почтенному возрасту женщина хорошо знала, что справиться с десятком непоседливых деток своими силами ей, увы, не под силу. Однако подобные Ивтеилу, молодые и неискушенные подвигами благословленные, часто ее выручали.
— Понимаю, теория не так увлекательна, как практика,
