Борко наклонившись, что-то говорил Самдею. Тот так же тихо отвечал. Через несколько минут, когда нужно было сворачивать на улицу, ведущую к темнице, Самдей вдруг громко сказал:
— Прости, друг! — и ударил Борко так, что тот отлетел, ударился о стену дома и сполз на камни мостовой. А Самдей бросился вперед и успел вырубить еще одного стражника прежде, чем на него налетели двое оставшихся. И тут вперед бросился Алин. С размаху ударил одного из стражей по голове и когда тот упал повернулся к другому. Но он уже лежал на земле — Космин отряхивая руки ошалело смотрел на него.
Самдей вскрикнул, схватил парня и дернув за грудки, притянул к себе:
— Ты ума лишился?! Ты на стража его светлости руку поднял, Алин! — повернулся и увидев остальных схватился за голову:
— Ой, горе вы моё! Вы что тут делаете?! Куда пошли?! Зачем вмешались?!
— Не кричи, Самдей, — пробормотала Риа шепотом, оглядывая картину. — Мы поглядеть хотели куда тебя поведут…
— Поглядели?! Глядельщики! Что теперь будет то?!! Мне — все одно, пропадать! Так и вы за мной!
— Идите домой! — прошептал он, сделав шаг к ним. — Заприте двери и молчите, что из дому выходили!
— А ты куда?! — испуганно спросил Космин.
— Туда, — неопределенно махнул рукой Самдей. — Все, нельзя тут стоять. Идите.
Он быстро зашагал прочь по улице.
Переглянувшись, охотники пошли за ним следом. Самдей больше ничего не сказал им, лишь досадливо покачал головой.
— Может тебе вернуться, Риа? — шепотом предложил Алин. — Муж у тебя все-таки…
— Вот ты и возвращайся, а я не дура совсем, возвращаться! — так же тихо отрезала женщина.
— Риа права, проговорил Лионелл, теперь-то добра нам не будет. Стражи герцога так, или иначе за нами придут. Дело серьезное — дочь эльфийского посла похищена, а мы все с Самдеем ходим, это весь город подтвердит. А теперь, когда за Самдеем пришли, да он убёг по дороге, кого пытать об этом будут? Верно — нас. Накинуться маги со своими зельями: что видел, да куда Самдей подевался. Тут мы все им и расскажем и за нападение на стражей на виселицу вместе пойдем. Нет, нам пути домой уж не будет. Отрезано, — и он горько вздохнул.
В молчании добрались до городской стены. Риа первая перелезла наружу, остальные следом.
Пригибаясь и прячась от стражей, охотники побежали, за Самдеем, спешащим к спуску, ведущему в Пустошь. Быстро спустились вниз привычным путем, побежали прочь от освещенного обрыва. На миг Риа обернулась, бросила взгляд на родной город, тяжело вздохнула, и больше уже не оборачивалась.
Шли всю ночь так, будто снова бежали от волколаков.
— Странно это. От людей бежим, как от чудовищ… — пробормотал Алин.
— Люди иногда хуже бывают, — ответил Космин.
После этого никто не проронил ни слова, и несколько часов, до тех самых пор, пока над горизонтом не появилась розовая, рассветная полоска, молчали.
Когда начало светать, Самдей оглядев посеревшие от усталости и тревоги лица, сказал:
— Давайте поспим, ребята. Потом и поговорим.
— Впервые! — истерично хохотнула Риа и остальные непонимающе на нее посмотрели.
— Впервые Самдей не орет «Всем спать! Быстро!»
— Ладно… ты главное успокойся, — проговорил Лионелл и погладил ее по спине.
— Давай ты сейчас расскажешь нам все, — попросил Космин. — Не до сна нам. Куда мы бежим? От кого?
— Эх! — присев прямо на землю сказал Самдей. — Бежим мы от стражей герцога, от его магов. А куда… За Сэмом. Теперь дело для меня самое первое — Сэма найти.
— Чтоб помочь? Тебя Киприан попросил, да? — спросил Космин.
Помотав головой Самдей ответил:
— Нет. Не просил он, да я его и не видел. Как узнал, что маг у Киприана секреты выпытывает, так и понял, скоро все, что мы с ним скрывали, выплывет наружу. И тогда я решил, что коли так случилось, то выход у меня только одни — сделать то, о чем мы с Киприаном двадцать лет назад договорились.
— Да что сделать то?!
— Найти Сэма и… и убить его.
Никто не проронил ни слова. Все молчали, ошеломленно глядя на Самдея.
— Расскажу вам, что двадцать лет назад случилось… Чтоб понятно было. С чего начать то… — на миг замолчал Самдей. — Ну ладно. В те времена Пустошь еще не была Пустошью, а была она долина под горой. Были тут деревушки, леса, рощи и пахотные земли. В лесах звери бегали. Медведи, волки, белки. Эх, как вспомню то райское время… — махнув рукой он продолжил:
— Так вот, было мне тогда восемнадцать, как Сэму сейчас. И с отцом мы тут охотились, промышляли зверье. Дом у нас в Галаше стоял, но мы там редко показывались — матушка почти как одна жила. Отец мечтал дом в Фешети купить, и чтоб деньгу накопить, все мы с ним и охотились. Случалось так, что в Галаше по месяцу не бывали. Тогда труднее деньги давались — со всего нужно было налог заплатить. Мураки господами были и мы платили им за все — за землю, за воду, за то что торгуем и за все, что вырастили. Так что не один год мой отец копил денежки.
— И вот, как-то раз вернулись мы в Галаш, и узнали, что матушка моя мертва уже недели две как. Оступилась она в доме, упала неловко и умерла. Соседка лишь на другой день нашла ее. Как отец про это узнал, так на охоту больше не ходил. Запил по-черному. Сидел в Галаше и пил пока деньги были. И сколько я его не просил, сколько не умолял, все без толку. Так и не бросил… — Самдей махнул рукой. — После он пропал куда-то. Взял котомку и ушел. А я один остался. Тогда у меня депрессия началась…
— Это еще что такое? — переспросил Лионелл и Самдей пояснил:
— Это когда у тебя горя много накопилось, а выхода ему нет, и оно вроде как на тебя сверху ложится. И носишь его на себе. Вроде как тяжесть на тебе лежит. Спрессовало тебя, значит, как в кузне. Это я в столице слыхал такое слово.
— Ясно…
— Спрессовало меня тогда так, что ушел я вниз долину и жил тут, скитался, как дикий зверь, спал на земле, никого знать не хотел. В Галаш совсем ходить перестал. А чего мне там? Никого нет, я один как перст. Ходил я тогда по всей долине. До города мураков даже добирался. В сам город не ходил, но издалека видел и дивился. Всякие поселочки, что вокруг города стояли, тоже видел. Сейчас то они заброшенные все, а тогда там мураки жили, все чистенько было. Трава зеленая, стены из стекла. Много чего там было интересного — и тележки, что сами по себе ездят и всякие другие чудеса. Близко я подходил, разглядывал неведомую жизнь…
— Я и не знал, что война у мураков началась, — продолжил Самдей. — Слышал только, что в городе у них что-то взрывается. Спал в лесу и тут как грохнет! Я проснулся и чуть не ослеп: небо как днем, светлое. Тут же все погасло, а оттуда грохот всю ночь доносился — будто взрывы помельче, но много!
Так продолжалось неделю, наверное. Потом стихло. Я и решил пойти, поглядеть. Молодой был, глупый. Ну и пошел. Только пошел, как снова — грохот. И рев, да так близко! Мне страшно стало, развернулся я было обратно, да слышу, будто женщина кричит. Кричит не своим голосом, будто отбивается от кого. А еще взрывы опять и рев, как медвежий, но не медведь. И будто много зверей ревет разом… Я подумал немного и встал на месте, не знаю куда мне — то ли туда, то ли бежать. И интересно и страшно. И вдруг вижу — бежит женщина. Беременная, а лицо в крови. Я к ней. А она кричит:
— Не спасемся! Вот-вот догонят.
Я ее подхватил под руку и побежали мы вместе. Я все спрашивал — кто она, от кого бежит и что в городе творится, но у нее сил не было отвечать.
— И тут за спиной у нас заскрежетало. Я обернулся и чуть на землю не сел, когда такое увидел…
— Что там было то? — спросил Йэнеку, видя, что Самдей долго молчит. — Чудовище?
— Нет, — помотав головой проговорил Самдей. — Не чудовище. Хуже. Чудовище, оно хоть живое. А это…
— Мертвое? — догадалась Риа.
— И не мертвое. Ни живое и ни мертвое. Огнем плюется, глаза алые и не живые. Ох, как же я испугался! Я в жизни такого не видел, да и вам даже рассказать не смогу, что я видел тогда. С тех пор, как встретил того… его… Я уж больше ни демонов, ни чудищ не боялся. Потому, что они не такие страшные рядом с тем казались.
