лагере становилось все меньше, поэтому, были принято решение нанести удар по другому лагерю, в коем все еще правит жуткая тирания С’ер-аир.
Език собрал всех конелюдов, что особенно отличились на тренировках и в операциях по захвату экипажа. Теперь, им предстояло сделать куда более серьезный шаг в их восстании, нанести удар уже не по мелкому экипажу, а по целому вражескому лагерю. Сотня конелюдов будет принимать участие в этом захвате. Именно перед ними, Език начал читать свою речь:
-Братья, нам предстоит серьезное задание. Во много раз серьезнее, всех предшествующих ему. Совет заранее отправлял разведчиков к ближайшему лагерю, теперь у нас есть кое-какая информация о нем. Очень близко к лагерю находится бархан черного песка. Мы можем подойти незаметно и напасть из-за бархана. Тогда, надсмотрщики смогут увидеть нас только когда мы будем уже практически у стен лагеря. К слову, про стены, их мы, по плану, должны снести. Опять же, благодаря моим разведчикам, мы знаем, что недавно на тот лагерь совершала нападение крупная группа инфеситов и эти инфеситы снесли как раз ту стену, рядом с которой находится бархан. Вроноли еще не успели восстановить каменную стену, и существенная ее часть сейчас состоит из дерева. Мы пробьем дерево и ринемся в бой. В это время, второй отряд атакует лагерь со стороны ворот, и пока основные силы вроноли будут заняты у стены, второй отряд ударит им в спину и поднимет на восстание местных конелюдов. Да, я понимаю, эта атака будет тяжелой, не все переживут ее. Поэтому, я заявляю, что я пойду в атаку с вами, в первом же ряду. Если вы будете рисковать своими жизнями, я рискну своей на ровне с вами, братья.
Из рядов раздались крики: «Ура». Рядовые революционеры были поражены тем, как тот, кто был назначен командовать всем восстанием отправляется в бой вместе с ними. Под предводительством Езика, восставшие бравым маршем двинулись в сторону тюремного лагеря.
Крупный отряд восставших уверенно двигался вперед, по темным пескам, разрубая всех попавшихся на пути инфеситов. Эти конелюды были уверенны в своей победе и готовы биться до конца, а присутствие их лидера, только сильнее приободряло восставших.
Вскоре, отряду на горизонте показалась крупная дюна песка, за которой виднелись некоторые двухэтажные здания в тюремном лагере. Уже при виде этой дюны, Език отдал приказ:
-Нарушаем строй и стараемся идти как можно быстрее!
Все конелюды послушали распоряжение. Маршевый строй, форма построения которого, была украденна армией восставших у своих же палачей, был разбит, и восставшие побежали крупной толпой, прикрываясь от видимости лагерных охранников высокой дюной песка.
Вот отряд уже в двух сотнях метров от лагеря, вот в сотне, вот в пятидесяти. Дюна продолжала скрывать их, не давая надсмотрщикам заметить надвигающуюся угрозу. Как только же отряд Езика обогнул дюну, открывшись взору вроноли, было уже слишком поздно.
Большая часть конелюдов немедля набросилась на деревянные укрепления, что служили временной заменой каменной стены, мощным натиском сминая эти укрепления, открывая брешь в защите. При виде этой бреши, в лагере немедля подняли тревогу. Надсмотрщики вроноли похватали свои хопеши и прикрываясь щитами, строем выдвинулись против во много раз превосходивших их конелюдов, кричащих о неизбежности революции.
В это же время, вспомогательный отряд конелюдов, призванный оказать подмогу основному, зайдя в лагерь через ворота, у этих самых ворот столкнулся с не большой группой вроноли, по всей видимости, так же решивших пойти в обход. У ворот завязалась потасовка.
Вот, конелюд отрубает руку-крыло надсмотрщику вроноли, вот вроноли резким ударом снимает конскую голову с человечьих плеч. В воздухе проклятых земель зазвенела бронза, засвистели острые лезвия тяжелых хопешей, кровь вырывалась из тел, выплескиваясь на черные пески.
Вроноли превосходили конелюдов по боевой подготовке, но в этом сражении так же сыграло роль численное превосходство. Вспомогательный отряд конелюдов перебил большую часть группы надсмотрщиков, заставив оставшихся в живых отступить к основному строю.
Ситуация с самим же основным строем была не многим лучше. Хоть за счет боевого построения, вроноли умудрялись удерживать позиции, конелюды постепенно выбивали из построения, то одного надсмотрщика, то другого, заставляя ряды неприятеля сжиматься все туже. Как только же на подмогу основному отряду подошел еще и вспомогательный, стало окончательно ясно, у надсмотрщиков нет шансов на победу. К тому же, к восстанию присоединились и заключенные этого лагеря, понявшие что к чему и зачем сюда пришли эти вооруженные конелюды. Местные ссыльные, что, хватая свои кирки и лопаты, бросились на подмогу товарищам. Надсмотрщики, практически полностью перебитые, сложили оружие.
Выигравшие бой конелюды ликовали. С рук пленных срывали кандалы, у стражников отнимали оружие. Еще в одном лагере удалось свергнуть власть С’ер-аирской империи. Как и в лагере, породившим восстание, все выжившие стражи были казнены отрубанием головы, ко всем капо была применена жестокая ритуальная казнь, как к предателям народа конелюдов.
Кроме того, здесь, как и в основном лагере, была установлена та же система с управляющим лагерем советом, назначенным самими же заключенными лагеря. Единственное отличие этого совета, от совета в лагере, в коем было поднято первое восстание, заключалось в том, что этот совет подчинялся совету из лагеря, в коем началась революция. Это подчинение было необходимо для того, чтобы, действия восставших во всех лагерях были максимально слажены.
Установив лагерный совет, Език передал этому совету общую стратегию, объяснил, какие меры необходимо принять, для организации новой власти, и оставил несколько доверенных конелюдов, проконтролировать ход дальнейшего развития событий.
Революционерам удалось захватить еще один лагерь и организовать в нем революционную боевую ячейку. Да, не мало крови было пролито в бою с угнетателями. Език распорядился похоронить всех павших конелюдов с почетом. Выжившие же, возвращались в свой лагерь, под ликование всех, кто не участвовал в захвате. И погибшие, и выжившие, были признаны героями и воспринимались как герои.
Через пару дней, случилось событие, которое можно назвать радостным. В основной лагерь вернулась группа гонцов, отправленных во Вронгорон, сообщить Ксеронею о начавшейся революции и необходимости поднять восстание уже во Вронгороне. Ксероней, получивший известие, прислал Езику ответное послание, со следующим содержанием:
-Приветствую тебя, Език. Ты поведал мне о начале восстания. Должен сказать, новость сея меня, как и порадовала, так и опечалила. Я искренне рад тому, что восстание за независимость нашего народа началось. Но меня расстраивает та мысль, что революционные ячейки во Вронгороне и в прочих городах, как С’ер-аирских, так и исконно конелюдских, пока что слишком слабы. У нас мало средств и мало конелюдов. Я опасаюсь провала революции. Однако, не смотря на все трудности,
