Расположенная под самой крышей комнатка, выбранная Серегилом, была тесной, между скошенных стен еле нашлось место для кровати и умывальника, на котором в щербатом подсвечнике стояла дешевая сальная свеча. Алек зажег ее от своего огарка, потом распахнул ставни окна над постелью. Эта часть гостиницы, опирающаяся на сваи, выходила на озеро; выглянув в окно, Алек обнаружил, что стена обрывается прямо в воду.
Яркая, почти полная луна протянула серебряную дорожку по черной поверхности озера. В комнате было тихо и тепло. Алек подумал о том, что мог бы пересчитать по пальцам одной руки случаи, когда он оказывался в настоящем доме, да еще один в комнате, и к тому же на верхнем этаже. Но позволить себе наслаждаться непривычным ощущением долго он не мог; со вздохом юноша снова спустился вниз.
Оглядев шумную таверну, он заметил Серегила, беседующего с хозяином, и еще раз подивился тому, как различаются два человека — Серегил и Арен: и движения, и походка, и выражение лица — все было настолько непохожим, словно это на самом деле были разные люди.
Как раз в этот момент Серегил поднял глаза, заметил Алека и нетерпеливо поманил его. Уворачиваясь от служанок с деревянными подносами, уставленными кружками, паренек пробрался сквозь толчею.
— Конечно, мы совсем недавно прибыли в город, — говорил Серегил трактирщику, — но я намерен представиться достопочтенному мэру завтра же. — Слегка покашляв в кулак, он добавил: — Я, кажется, немного застудил сегодня горло, но уверен — ночной отдых пойдет на пользу моему голосу. А пока, конечно, вас развлечет мой ученик.
Трактирщик заметно помрачнел, а Алек бросил на Серегила испуганный взгляд, который тот игнорировал.
— Ты не беспокойся, — продолжал Серегил. — Этот мальчик просто поражает меня тем, как быстро всему учится. Вот сегодня он и продемонстрирует свои таланты.
— Что ж, посмотрим, — с сомнением протянул хозяин. — Твой парень тут распинался, как полезны для моей торговли ваши выступления. Вот пусть поскорее и начнет.
Хоть великан хозяин и поклонился Серегилу при этих словах, Алек был уверен, что в глазах его появился злорадный блеск.
— Ну. ты времени зря не терял, — сухо бросил Алек. Серегил, настраивая арфу. Завсегдатаи таверны придвинулись поближе, предвкушая развлечение.
— Но ведь с твоим голосом все в порядке! — прошептал охваченный паникой Алек.
— У меня тут есть некоторые дела, так что мне не годится весь вечер быть в центре внимания. У тебя все прекрасно получится, не беспокойся. Как я понял, тебе удалось сбить цену за комнату до полутора марок. Не думал, что старый разбойник согласится меньше чем на две. Но вот что мне интересно — это как ты собираешься заманить сюда пленимарцев?
— Сам не знаю, — признался Алек. — Просто в тот момент мне показалось, что хозяин на это клюнет.
— Ну, остается только надеяться, что мы смоемся отсюда прежде, чем придется выполнять все твои обещания. Но если мы задержимся, послушай совета: держись подальше от солдат, особенно когда ты один. Эти пленимарские головорезы способны на все, если ты понимаешь, о чем речь.
— Боюсь, что не понимаю, — ответил Алек, озадаченный встревоженным тоном Серегила.
— Тогда запомни вот что: у них есть поговорка «Когда нету шлюхи, сойдет и мальчишка». Теперь понял?
— Ох… — Алек почувствовал, как вспыхнули его щеки.
— Ну, я тебя предупредил. Теперь, мой ученичок, время показать, на что ты способен.
Серегил встал, прокашлялся и заговорил прежде, чем Алек успел возразить.
— Добрые люди, — объявил Серегил, жестом требуя тишины, — я — Арен Виндовер, скромный бард, а это мой ученик. К несчастью, по дороге в ваш славный город я несколько простудился. Тем не менее я надеюсь, что вам понравится наше выступление.
Он снова сел под радостный гомон и стук кружек. Посетители начали выкрикивать названия своих любимых песен и баллад и требовать еще пива. У Алека язык прилип к гортани, когда он оглядел обращенные к нему в ожидании лица. Ему раньше случалось присутствовать на таких сборищах, но он никогда не оказывался главным действующим лицом.
Серегил протянул ему кружку эля и заговорщицки подмигнул.
— Да не бойся ты их, — прошептал он. — У них уже больше пива в животах, чем в кружках.
Алек сделал большой глоток и слабо улыбнулся в ответ.
Серегил знал, какие песни известны Алеку, и соответственно откликался на просьбы слушателей. Первая баллада, выбранная им, оказалась «Далеко за морями скрылась моя любовь».
Хоть голос Алека и не походил на голос настоящего барда, собравшиеся остались довольны. Он спел им все рыбацкие песни, какие знал, и несколько эпических баллад, которым его научил Серегил за время путешествия через холмы. Слушатели прониклись самыми горячими чувствами, тем более что пение сопровождалось искусной игрой Серегила на арфе. Когда Алек стал уставать, Серегил добавил к арфе губную гармошку и заиграл залихватский танец.
В таверну набивалось все больше народа по мере того, как известие о прибытии бардов распространялось, и посетители требовали новых песен и побольше пива. Среди них выделялись несколько человек разбойничьего вида в кожаных доспехах и шлемах с забралами, вооруженные длинными мечами. Алек догадался, что это те самые пленимарские головорезы, о которых его предупреждал Серегил. Да, от таких лучше держаться подальше…
Алек пел еще в течение часа, потом Серегил объявил перерыв для отдыха.
— Побудь здесь и присмотри за арфой, — велел он юноше, сунув ему в руки инструмент. — И пусть служанка принесет тебе воды промочить горло. Эль хорош для поднятия духа, но голосу певца он не на пользу. Молодец, ты здорово справляешься!
— А куда…
— Я скоро вернусь.
Алек посмотрел ему вслед; Серегил проскользнул в дальний угол, где в одиночестве сидел высокий широкоплечий человек. Лицо его было затенено глубоко надвинутым капюшоном, но по потертой кожаной кирасе и длинному мечу на поясе Алек заключил, что на жизнь себе верзила зарабатывает, охраняя в пути купеческие караваны. Серегил обменялся с ним приветствиями и уселся на скамью. Мужчины тут же углубились в разговор.
Поняв, что его присутствие поблизости нежелательно, Алек принялся рассматривать собравшихся в таверне. Его внимание привлекла представительница касты дризидов, расположившаяся около двери. Женщину в простом платье и с бронзовым кулоном на шее в виде свернувшейся восьмеркой змеи сразу же окружили жаждущие исцеления. Они молча стояли рядом, со смесью почтения и надежды наблюдая, как жрица осматривает новорожденную девочку.
В темной косе, соскользнувшей с ее плеча, когда женщина наклонилась вперед, было много седины, лицо прорезали морщины, но руки, касавшиеся младенца, были уверенными и умелыми. Жрица осторожно ощупала крошечное тельце, потом подняла ребенка и приложила ухо сначала к груди, потом к животику. Стиснув рукой посох, прислоненный к скамье, жрица прошептала что-то над девочкой, потом передала ее матери.
