Тимоха, как выяснилось, был сыном одного из солдат из десятка, что «прикомандированы» к их экспедиции. Он как раз этим летом закончил ту самую школу, из которой батюшка король забрал Базиля — страшно подумать, как это было давно. В задумках с катамараном он разобрался быстро, приглядевшись к каркасу, на который плетельщик корзин уже прилаживал основу обшивки, достаточно уверено заявил, что лучше ластохода, движителя для этой затеи не найти, а собственно ласту — эластичную пластину переменной жёсткости, выпишет из одной мастерской, которую знает в столице. Там вообще-то доспехами занимаются, и упругие материалы, что получают из сока молочая, часто применяют в разных защитных устройствах. Так что по его эскизу легко сделают то, что нужно. А он пока над приводом покумекает — надо ведь вписаться в скромные габариты крошечного судёнышка.
* * *
А вот идея с конопатным клеем едва не провалилась. Для его приготовления как раз и потребен тот же самый сок молочая, которого в Заболотье нет. Сами-то растения в этих местах встречаются, да только в нужные сроки никто их не заготавливал, вернее, не собирал жидкость из их стеблей. Плакать бы всей затее, но советник давно уже похлопотал, выписал этого самого клея несколько бочонков, поскольку о планах Базиля знал и действовал по своему разумению. Одним словом возникновение затруднения и его разрешение по времени отстояли друг от друга недалеко, поэтому до глубокого уныния от осознания своей непредусмотрительности Его Высочество дойти не успел. А вот на ус кое-что намотать ему пришлось. Это на счёт того, что ко всякому делу готовиться следует заранее, и хорошенько продумывать, загодя припасая нужные материалы.
Когда пропитку и просушку судна завершили, игрушка вышла — загляденье. Окончания поплавков торчали вперёд и назад из-под кабины как раз на один шаг. Высота помещения позволяла в нём беспрепятственно лежать, причём мужчина помещался даже поперёк, потому что боковые стенки являлись продолжением бортов — рубка накрывала всю ширину настила. Гребец, сидящий в задней части кабины лицом вперёд, должен был выставить голову из расположенного здесь же люка — иначе сидящий человек здесь не помещался. Только если бы опустил ноги в трюм — в поплавок.
Раскачивая расположенный между коленей рычаг, приводящий в движение ласту, гребец и кораблишко гнал вперёд, и рулил — движитель отклонялся и вправо, и влево, насколько позволяли ему поплавки. В результате поворотливость вышла приемлемая. А если нужно развернуться на месте, или попятиться — то тут, конечно, нужно выбираться наружу и работать вёслами.
А еще в настиле между поплавками оставили люк санитарно-технического назначения. Глиняная печка-горшок и матрасик дополняли список удобств. Кабинка три шага шириной и четыре длиной для двоих дозорных или разведчиков — это очень хорошо. Плавучий такой домик.
Испытания провели втроём — Базиль, Тим и плетельщик корзин. На дворе уже осень, дождики часто бывают, а в сухом помещении тепло и уютно. И тесновато. В длительное плавание лучше отправляться вдвоём. Выявили и устранили массу мелких неудобств. А некоторые устранить не удалось, но на следующих образцах они их учтут и сразу сделают правильно.
Одним словом катамаран теперь пропадал в плавнях неделями, и широкополые шляпы, которые надевали на выставленные из люка головы, чтобы почти не прекращающиеся дожи не моросили внутрь, стали постоянной частью корабельного имущества.
Зеркальный дальномер на крышу рубки Тим соорудил легко, можно сказать играючи, а вскоре вслед за этим многие детали ранее отснятых планов местности стали находить на карте свои более точные места. Базиль очередной раз пожалел о том, что в своё время лишился возможности посещать школу, которую успешно закончил его старый приятель. Там постоянно что-нибудь мастерили на занятиях, и обещали, что когда начнутся уроки физики — вот тогда и станет по-настоящему интересно.
А еще его новый «придворный механикус» жёг земляное масло в горшочке, куда подкачивал воздух, и занимался всякими хитрыми измерениями, соорудив что-то вроде весов, но измеряющих не вес, а силу, действующую горизонтально. И не какую-нибудь абстрактную силу, а ту самую, с которой пламя, вырывающееся из горшочка, этот самый горшочек толкает. Пороховые-то ракеты на сухопутье военные применяют обычно для подачи сигналов, или против плотного строя, чтобы вызвать панику и расстроить неприятельские ряды. Или, скажем, по осаждённому городу их пускают в расчете поджечь деревянные постройки. Прицельность у этого вида оружия никудышная, да и в тех местах, откуда производятся пуски, бывает горячо, так что моряки с этими порождениями огненной стихии не связываются. А вот теперь Тим явно что-то новенькое затевает.
На козлах в корабельном сарае собирается второй катамаран. Болота ждут своих исследователей.
* * *
Население городка, именуемого теперь Болоцком, поскольку герцог, в нём осевший носит это имя, переехало в большой дом. В палатках стало холодно, да и от сырости они защищают неважно. А тут тепло, хотя и тесновато.
Строительные работы прекращены. Основные силы брошены на заготовку топлива и ивовых прутьев. Дрова массово пережигаются в древесный уголь, а с плетёными конструкциями агроном что-то затевает, причём сразу в огромных масштабах. Толкует о илозадержании в период высокой воды. Длинные низкие плетни готовят в огромных количествах и расставляют там, где он указывает. К началу весеннего сева будущие поля должны покрыться сплошной сетью, задача которой не позволить плодородной субстанции быть унесённой куда попало. А на некоторые участки эти самые плетни просто кладут, прижимая сверху камнями или пришпиливая к грунту сучковатыми палками — это там, где в результате корчёвки пней, оставшихся после валки деревьев, был повреждён дёрн.
Мудрит амазонянин — так нынче называют мужчин, прибывших в эти края вместе с жёнами-воительницами. Хотя, на счёт воинственности, это совершенно незаметно. Женщины, как женщины. Чуть удобней одеты — так шаровары уже и другие переняли, особенно молодёжь, в них ловчее. Что по три раза в день занимаются гимнастикой — так не только девушки или матери семейств к ним присоединяются, а и парни, и даже люди в возрасте — уж очень зажигательно у них выходит. Когда не в разведке — рукодельничают или на кухне хлопочут, а то и приборкой займутся. Как-то весело с ними. Мужчины в их присутствии подтягиваются, приосаниваются и глядят соколами.
Тренировки с оружием они проводят отдельно от солдат Большого Королевства. Мечут камни пращой, из самострелов стреляют и очень много бегают, одновременно выполняя упражнения с длинными дубинками — палками длиной в полтора человеческих роста.
