Ар-Шарлахи усмехнулся.
– Я долго учился в Харве, – пояснил он. – Большей частью, правда, пьянствовал, но и учился тоже… В промежутках между загулами…
– Расскажи, – внезапно потребовала Алият.
– О чем? О загулах?
– Нет. О горах. Что там, с той стороны?
– Видишь ли… – сказал Ар-Шарлахи. – С горами – как с морем. Никто ничего в точности не знает, но спорят – чуть ли не до драки. У одного моего знакомого, досточтимого Гейки в домашней коллекции хранился свиток, якобы собственноручно исписанный Арегугом – тем самым, которого еще при жизни прозвали безбожным. Все это, конечно, чепуха, никакой Арегуг к этому свитку даже и не прикасался, но все равно документ интереснейший…
Лицо Ар-Шарлахи над приспущенной почти до кончика носа повязкой оживилось, морщины на лбу разгладились.
– Так вот, – продолжал он, – если верить свитку, за горами точно такой же мир, только пустынь в нем почти нет – там в основном степи. Предки наши жили в предгорьях, очень похожих на Харву, строили города, торговали. Кораблей у них не водилось, зато были верблюды… И вот лет двести с лишним назад на них напали…
– Кто?
– Враги, естественно. Правда, нападение было как бы вынужденным. Пришельцы сами уходили из-под удара, их тоже согнали со своей земли… Понимаешь, там, за горами, все племена пришли в движение, один народ вытеснял другой, и наши предки в итоге оказались прижаты к предгорьям…
– А почему?..
– В смысле: что явилось первым толчком?.. – Ар-Шарлахи несколько замялся. – Тут я даже не знаю, насколько можно верить этому свитку… Уж больно сведения там… даже не сомнительные, а… сказочные, что ли… Там написано, что будто бы из моря…
– Из моря?
– Да. Надо полагать, что за горами тоже где-то есть море… Так вот, из моря вышли некие «разрисованные» и принялись уничтожать людей. И началась такая вот сумятица…
– Что это значит – «разрисованные»?
– Понятия не имею. Вообще там дальше идут сплошные небылицы. Якобы эти выходцы из царства мертвых (думаю, что слово «море» употреблено именно в этом смысле) умели летать на огромных деревянных птицах, бросали огонь чуть ли не на несколько миль… Ну и так далее. Сказка – она и есть сказка. Главное – что? Главное, что наши предки, спасаясь от нашествия, ушли в горы, довольно долго плутали по ущельям и перевалам и наконец, погубив по дороге всех верблюдов, вышли на эту сторону, в предгорья Харвы.
– И их не преследовали?
– Н-наверное, нет. Наверное, враги никогда до этого не видели гор (вроде тебя) и просто не решились углубиться…
Алият задумалась.
– А вдруг это все вранье? – вызывающе спросила она.
– Да наверняка, – согласился Ар-Шарлахи. – Хотя… Всякое может быть…
Они еще немного поговорили, а потом их стало клонить в сон. Первой прилегла Алият, выбрав по обыкновению самый темный угол, а потом, глядя на нее, принялся устраиваться на ночлег и Ар-Шарлахи.
Однако поспать им так и не удалось. Истошный человеческий вопль ворвался в не успевшее соткаться толком сновидение и подбросил обоих с пола. А потом словно дрожь прошла по деревянным ребрам «Самума». Внизу забегали, загомонили, забренчали цепями. Приглушенный нарастающий рев прокатился от носа к корме.
– Что происходит? – упавшим голосом спросил Ар-Шарлахи.
Алият сидела неподвижно. Впервые темные глаза ее были широко раскрыты. Разбойница, казалось, обезумела от страха. Или от внезапной надежды.
– Держи! Держи!.. – простонали где-то совсем рядом. – Спрыгнет сейчас!..
Послышались звуки борьбы, несколько глухих ударов, потом стремительно приближающийся топот – и дверцу распахнули рывком. Ар-Шарлахи вскочил, ударившись маковкой о низкий потолок, короткая цепь натянулась, браслет больно впился в запястье.
Преследуемый по пятам кипящим лунным светом, в отсек ворвался погонщик «Самума», молоденький и голорылый. Тот самый, что заглянул вчера в рубку узнать, кто это скомандовал изменить курс. Он кинулся к узнику, дрожа всем телом, вцепился мертвой хваткой в рукав плаща и завизжал, как подбитый песчаный заяц:
– Шарлах! Шарлах! Шарлах!..
Далее в дверцу, заслонив на миг лунное кипение, рыча, ввалился рослый плечистый матрос. Прежде чем Ар-Шарлахи успел выпростать рукав и таким образом освободить хотя бы одну руку, блеснуло железо, ужаснул хрустящий удар, в лицо и на повязку брызнуло горячей кровью – и тонкий отчаянный крик погонщика прервался.
…Матрос стоял, медленно опуская тесак, и, казалось, сам не понимал, что произошло.
– За что? – сдавленно спросил Ар-Шарлахи, тщетно пытаясь разжать хватку теперь уже мертвых пальцев.
Матрос поднял на него пустые, наполненные лунным светом глаза – и попятился.
– Ключ! – Голос Алият щелкнул, как стальной замок иноземной работы. – Быстро!
Матрос спиной вывалился в дверцу, метнулся вправо, влево, потом вдруг остановился и взревел, жалобно и угрожающе:
– Ключ, вараны! У кого ключ? Шарлах не раскован!..
Рукав наконец удалось освободить, и тело убиенного мягко осело на пол, в черную, сверкающую под луной лужу.
– Да что же это такое? – еле вымолвил Ар-Шарлахи.
– Бунт, – произнесла сквозь зубы Алият. – Идиоты! До сих пор стоят… Сейчас ведь всех повяжут! Отрываться надо…
Ар-Шарлахи со страхом поглядел на труп молоденького погонщика, потом резко повернулся к Алият:
– Твоя работа?
– С ума сошел! – сердито ответила она. – Когда бы я успела?..
– Так кто же их тогда подбил?
Белоснежная повязка, принявшая в лунном свете зеленоватый оттенок, шевельнулась, выдавая язвительный оскал.
– Шарлах, конечно. Кому ж еще?..
Почувствовав слабость, он привалился лопатками к переборке и едва не сполз по ней на пол, к мертвому погонщику. Весь ужас его положения проступил вдруг с беспощадной ясностью. Никого теперь не убедишь, что головной корабль взбунтовал не он. А самое страшное заключается в том, что именно он и взбунтовал. Само присутствие на борту разбойника Шарлаха уже порождало мысль о мятеже… Да еще и в ночь полнолуния…
Если за несколько секунд до этого у него еще мелькала мысль покинуть борт «Самума», как только снимут цепь, то теперь Ар-Шарлахи осознал все безумие этой затеи. Его тут же казнят как главаря – по закону пустыни…
В отсек влезли два матроса с ключами. Спотыкаясь о мертвое тело и немилосердно его топча, торопливо отомкнули браслеты.
– Выбить колодки! – скомандовала Алият. – Каторжан – к ведущему барабану!..
Матросы растерянно уставились сначала на нее, потом на Ар-Шарлахи. Выполнять приказ женщины им еще не доводилось.
– Делайте что сказано, – процедил Ар-Шарлахи.
– Каторжане раскованы…
– Какая разница? Палубных, каторжан, зеркальщиков – всех к барабану!.. Уходим, покуда целы!..
