Королева приняла хлеб и съела половину, согласно традиции, остальное положила на камень, прежде чем снова двинуться в путь. Процессия проследовала вокруг тронов и остановилась с северной стороны у второго камня. Хенон взял заранее приготовленную чашу с водой и протянул ее королеве:
— Ват, эта вода очистит тебя.
Амина приняла чашу, но выпила только половину и снова поставила ее на камень, полагая, что это всего лишь символ благодарности, как было с хлебом и солью.
Среди друидов послышался легкий ропот, на который королева, похоже, не обратила внимания. Но Хенон как ни в чем не бывало снова двинулся в путь. Конечно, он знал, что королева должна была выпить чашу до дна. Этот ритуал значил, что принимающий полностью очистился. Ни один молодой друид не совершил бы подобной ошибки. Но Амина не потратила семи лет, постигая символы ордена. За несколько дней она не могла узнать всего. Конечно, она приложила все усилия, чтобы выучить и даже понять смысл ритуала собственного посвящения, но ей не хватило времени, и сейчас она совершила первую ошибку. Однако Хенон не счел нужным ее поправлять. То ли боялся оскорбить королеву, то ли считал, что и поделом ей, а это очищение наполовину только позабавило его. Королеве удалось заставить друидов принять ее в свой орден, и Хенон был зол на нее за это, а потому рад был отомстить. Он молча продолжил ритуал, и все друиды наверняка поняли, что он хотел этим сказать. Королева посвящается против его воли, он не в силах помешать этому кощунству, но он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь ей.
Держа голову прямо, Хенон подвел королеву к последнему камню на южной стороне тронного круга. Он вынул факел, укрепленный на гладкой плите, и протянул Амине:
— Ват, вот огонь, он осветит тебя.
Королева взяла факел обеими руками и последовала за Хеноном к центру большого круга, ступая по белому льняному полотнищу, растянутому на земле и покрытому омелой.
Совет еще не избрал Архидруида, и у подножия старого дуба сидел Тиернан.
— Великий Друид, — провозгласил Хенон, торжественно поклонившись, — представляю тебе вата Амину, которую мы считаем достойной стать друидом.
Тиернан склонил голову, потом выпрямился и спросил:
— Все ли согласны?
Друиды и Великие Друиды ответили хором:
— Все!
— Что ж, — проговорил Тиернан, — если все согласны, начнем.
Хенон отступил, оставив королеву одну на льняном полотне перед Тиернаном. На нее были обращены все взгляды как небольшой группы друидов, так и тех, кто сидел на трибунах и лужайках.
— Во имя Мойры, ват Амина Салиа, мы спрашиваем тебя, клянешься ли ты, возведенная в священный сан друида, служить тому, что сочтешь истинным Благом?
Королева невольно улыбнулась.
— Клянусь всем сердцем, я буду стараться, — твердо ответила она.
Тиернан продолжал:
— Обещаешь ли помнить свой долг — с помощью Великой Мойры подавать пример достойной жизни любому, кто тебе доверится?
— Обещаю.
— Обещаешь ли хранить как зеницу ока, как священное наследие власть и силу, которой будешь наделена?
— Обещаю, — повторила королева, и в ее глазах зажегся новый огонь.
— Клянешься ли служить людям, насколько хватит твоих сил?
— Клянусь.
— Да хранят тебя наши предки, возлюбленная сестра, и да укрепят они тебя в новом сане.
На мгновение королева осталась стоять неподвижно. Потом медленно повернула голову влево, туда, где стоял Хенон. Он не спускал с нее глаз. Но сейчас победила она. Наконец-то она добилась того, в чем орден всегда ей отказывал. Ее лицо засветилось гордостью.
И только потом — этой минуты ждали все собравшиеся — она встала на колени.
— Теперь ты вправе учить тех, кого сочтешь достойным знания, всему, что посчитаешь полезным и нужным. И ответственность за это ляжет на тебя одну, ибо ты приобщена к тайне.
Тиернан выступил вперед и простер руки над склоненной головой королевы.
— Я, Халдир Морнак, сын Найдсу, по прозвищу Стан-бард, друид по имени Тиернан, Великий Друид священного крута Лорильена, возвожу перед лицом гаэлийцев Ее Величество Амину в сан друида. В честь этого события и потому, что наставники считают ее справедливой женщиной, отныне братья и остальные люди станут называть ее Айслин. Да хранит тебя Мойра, Айслин!
Зрители разразились аплодисментами, друиды и простецы поздравляли королеву с ее новым саном. Тут рука Тиернана легла на лоб Амины, и сайман медленно проник в ее мозг.
Толпа видела, как Амина опрокинулась на спину, будто кто-то невидимый толкнул ее, и потеряла сознание. Придя в себя, она с помощью Тиернана, пошатываясь, встала, и Великий Друид протянул ей белый плащ и дубовый посох.
— Теперь ты друидесса, Айслин. Бери, это принадлежит тебе.
Собравшись с силами, Амина приняла подарок. Руки ее дрожали, но взгляд оставался цепким. Она одержала победу. И это только начало.
Через несколько минут те самые друиды, которые так долго отвергали ее, предложат ей место Архидруида. Ей. Амине Салиа. Девчонке из Саратеи.
Теперь ее власть безгранична.
Имала, Тайброн и Тамаран медленно приблизились к молодому неосторожному волку. Ветер немного заглушал шум их шагов. Белая волчица, отойдя от самцов, зашла с западной стороны, чтобы отрезать врагу дорогу, если он попытается бежать к холму, куда шла его стая.
Молодой волк быстро почуял опасность, но не увидел врагов. Вместо того чтобы бежать к своим, он подался вперед и глядел вдаль, пытаясь понять, откуда ждать угрозы. Он слышал какой-то шум и чуял запах трех волков, но пока никого не видел. Тогда он беспокойно заскулил и стал отступать назад. Но за его спиной был обрыв, он оказался в невыгодном положении. Один, на чужой территории, а родная стая наверняка слишком далеко, чтобы прийти на помощь.
Внезапно Тайброн появился из-за кустов и встал перед молодым волком. За ним следовал Тамаран. Испуганный волк едва успел метнуться в сторону, потом, не оборачиваясь, стал пятиться подальше от нападавших. В то же мгновение выскочила Имала, и на этот раз пришелец не успел уклониться. Когда он заметил что-то белое, падающее на него сверху, было уже поздно. Имала схватила его за горло и, будучи гораздо тяжелее, подмяла под себя. Молодой волк упал, но откатился в сторону и сумел вырваться из зубов белой волчицы.
Тайброн и Тамаран тут же напали снова, набросившись на молодого с диким ревом. Тот снова упал, и в этот раз ему не удалось сбросить противников. Подоспела Имала, и волки прикончили чужака, безжалостно вонзив в него клыки. Тот издал последний, пронзительный вой и с разорванной глоткой испустил дух.
