… Бой кончился неожиданно. Только что мы еще кого-то рубили, я оставив меч в грудной клетке одного мечника, второго вообще душил голыми руками — хорошо, кстати получилось. Правда, Валешка его все равно прирезала, но ценный опыт надо запомнить — удары-то у нас так себе, кости слишком легкие… хотя, конечно, есть еще и бронированные перчатки… А вот, чтобы сломать шею или просто придушить живого силы как раз хватает. Хотя лучше бы проверить. И тут-то, только я хотел ради эксперимента, а заодно по той причине, что мечник с моим мечом завалился куда-то в бок, выпав из радиуса досягаемости, придушить еще одного живого, как выяснилось, что они кончились — последних двоих в зале только что порубили у другого входа, откуда вывалилось пятерка весьма потрепанных солдат… Очень, очень знакомых солдат…
— Третий десяток нашей сотни — помните их? — Валешка рассматривает содат не менее пристально, чем я. Благо это первый наша встреча после того памятного обстрела в ущелье. А вопросов после показухи со знаменем у нас накопилось немало. Я, кстати, вообще думал, что их обратно в землю закопают за такую самодеятельность… Но господин решил иначе: и к моменту этой осады знамена стали мелькать в поле зрения все чаще и чаще. Так что сейчас у меня был первый реальный шанс узнать, как же относится наш повелитель к мыслящим немертвым, — а в том, что среди них есть изменившиеся тем же образом, что и мы, я нисколько не сомневался. Да, заодно можно и выяснить, как именно они сюда попали — впереди же должна быть передняя стена крепости и куча злых врагов, а никак не свои силы… Точнее свои тоже должны быть — но под стеной и в состоянии "восстановлению не подлежат":
— Приветствую. Как вы обогнали нас? Как осада?
— Все живые на стене мертвы… Мы шли следом за вами, но потом срезали через двор… На стенах уже были наши — первая атака, как оказалось, была лишь прикрытием, потом в бой пошли настоящие силы, а трупы павших помогли им не скользить на льду. Под атакой с двух сторон их оборона быстро захлебнулась. Да, вашу десятку срочно хотел видеть сотник — вам приказано ожидать его. А как у вас — все ли убиты внутри боковой стены?
Чтобы понять, что он подвергся изменениям мне достаточно было лишь услышать его голос — все остальное: построение предложений, более плавная, чем у обычного немертвого речь — все это лишь усилило мою уверенность. Он такой же, как мы.
— Убиты все. Благодарю за переданный приказ. Меня зовут Кэр. А ваш имя, десятник?
— Я… — перед глазами встала та ночь, когда такой же вопрос я задал Валешке — ну, что ж вот сейчас нас и станет четверо…
— Да, я помню… помню! Мое имя…
Крик полный гнева и боли не дал ему закончить… Из третьего прохода, ведущего откуда-то с внутреннего двора один за другим выбежали трое людей. Перепачканных кровью, наверняка раненных, но живых людей. И прежде, чем я успел сказать лишь слово, мой уже почти новый знакомый рванулся наперерез, вскидывая меч…
Живой, бежавший первым, даже не сбился с шага — просто изогнулся уходя от удара, а сам как бы походя одним ударом отделил череп от шеи… И все… лишь грохот доспехов, которые вместе с костями рассыпаются по каменным плитам пола.
Следом за троицей беглецов уже были слышны шаги погони… не успевающей на доли секунды. Ибо двух моих бойцов и трех солдат из третьего десятка смели тут же, на одном дыхании… Нож, брошенный, оказавшимся наиболее удаленным от врагов, Фалком лишь звякнул о нагрудник одного из живых… Я уже ясно видел, как эти трое раздавят всех, кто встанет на их пути и-таки прорвутся — уж не знаю куда… Впрочем, это знание бессмысленно для таких, как мы: я все равно встал между ними дверью — во-первых, таков был мой долг, во-вторых… никто не смеет убивать моих солдат. Не важно живые они или немертвые.
Меня бы смели… Так же, как и того десятника — мимоходом. Но тут в дело вступила Валешка… Задний из тройки попробовал было отмахнуться от нее, как и от других наших… и покатился по полу, зажимая обрубок правой руки… второй уже обернулся готовясь к бою, как нож ударился ему в шлем, отвлекая внимание… Надо ли говорить, что Валешке хватило этих мгновений… Впрочем, последнему оставшемуся тоже хватило. Меня он просто обошел — отбив удар с такой силой, что на пол посыпались искры, а мне чуть не сломало кость руки…
А затем на его пути встал сотник. Честно, говоря живому просто не повезло, что сотник прибыл именно поэтому коридору — сверни человек в сторону внешней стены и прожил бы дольше, а так… Мечи скрестились еще раз и тут же за спиной сотника тренькнули арбалетные тетивы. Но человек еще был жив, пока сотник ударом рукояти не сломал ему шею. И все кончилось.
— Разговор не терпит отлагательств, десятник. — воины первой десятки прочесывают коридоры в поисках таких же выживших — все же в гарнизоне помимо просто хороших солдат, оказались еще и матерые ветераны, каждый из которых стоит пяти немертвых. Вот с ними-то нам к несчастью и довелось столкнуться, хотя большинство все же полегло от рук Черного полководца, когда он лично повел солдат на приступ. Все это мы узнаем, пока сотник как обычно быстро и резко раздает приказы — лишь затем он обращается к нам.
— Сначала вы опознали гвардейца. Теперь нашли обходной путь в крепость. Все это наводит на мысли, десятник. На странные мысли. — мы переглядываемся с Фалком и Валешкой — приказа не убивать своих все еще не было — на крайний случай, может, прорвемся, а там будь что будет.
— Черный полководец хочет видеть вас. Немедленно. Выберите лучшего бойца из десятки и отправляетесь к нему. — слова падают на нас, как камни на осаждающих. Полководец? Зачем? Убить? Наградить? Пустить на опыты? Сотнику, кажется, видны наши сомнения — хотя как? Мимики-то у нас нет!
— У него есть для вас… поручение. Так случилось, десятник, что именно моя сотня стала источником наиболее умелых бойцов в этой армии. Один уничтожил катапульты в горах — другой отыскал проход в крепость и самостоятельно занял стену. Вы гораздо лучше обычных бойцов, хотя это и удивительно. Так что вы нужны господину для… особых целей. А теперь идите и побыстрее… Ах, да… Еще одно, десятник… — я уже сделавший было шаг к выходу, поворачиваюсь обратно:
— Лучше оставьте девчонку здесь. И уберите руку с меча — это приказ. И он касается всех, понятно? Вот вам совет, десятник Кэр, не считайте командира идиотом — даже если он мертв. Я обладал относительной свободой воли еще до того, как вас подняли из могилы, так что не надо делать из меня дурака. Или вы думаете у обычных солдат хватит ума набрать во фляжку свежей воды? — будь он человеком, сейчас бы победно улыбался
