— Все хорошо, — заверяю я их достаточно громко, чтобы они все меня услышали, но недостаточно, чтобы голос проник за стены. — Мы пришли помочь. — Не знаю, понимают ли они меня, но, думаю, это не страшно.
Минуту никто не движется, и я не могу винить их за это. Сколько их здесь гноили? Что с ними творили? У них нет ни единого повода доверять могам… и, даже насколько я знаю, людям. Та химера, которая сейчас, на миг, обернулась обезьянкой, первой приближается к открытой двери, высовывает голову, а затем чирикает что-то остальным. Беспрерывно меняясь, химеры медленно вылезают из своей тюрьмы. В следующую секунду они все на свободе, ползут, летят, бегут и мечутся во все стороны.
— Все в сборе, — говорю я Рексу. — Время идти.
Почти как по сигналу раздается вой сирен. В коридоре горят сигнальные огни. Из динамиков под потолком разносится голос:
— Внимание. Совершен побег из тюрьмы. Заключенный Адамус Сатэк, в последний раз его видели в голубых джинсах и черной футболке. Рост 180 сантиметров, худощавого телосложения, волосы длинные. Он не вооружен, но объявлен предателем. При обнаружении, желательно задержать — при необходимости открыть огонь. То же касается возможных сообщников.
— Мда, — соглашается Рекс, качая головой. — Самое время линять.
Мы выбегаем из лаборатории в коридор и несемся к лестнице, химеры следуют позади. Но едва я порываюсь бежать по ступеням вниз, как Рекс хватает меня за руку и дергает назад.
— Не туда! — кричит он. — Здание начнут проверять снизу вверх. Но в конце коридора есть лифт, в который можно попасть только отсюда. Если сможешь туда пробиться, выберешься.
Киваю и даю Рексу развернуть и утянуть меня по лестнице вверх, к пятому этажу. Дверь, перед которой мы оказываемся, выкрашена в ярко-алый цвет и изготовлена из какой-то тяжелой, супер-укрепленной стали, видимо, мы находимся у той части здания, которая очень, очень хорошо охраняется от людей. Крякнув, Рекс вышибает ее, и мы заходим внутрь.
Здесь такие же высокие потолки, только отсутствуют внутренние стены. Просто просторное помещение, заполненное по периметру вычислительными центрами с громадной топографической картой Восточного побережья в центре. Очевидно, это командный центр.
— Живо, прячемся! — шепчу я и ныряю за один из вычислительных центров. Рекс следует моему примеру. Меня охватывает беспокойство за химер, но они все не отстают от меня, и хотя они до сих пор не могут перестать без конца менять форму, они превращаются только в маленьких животных — мышей, ящериц и стрекоз.
Выглянув, вижу парочку могов, печатающих за мониторами и помечающих что-то на висящих в воздухе прозрачных сенсорных экранах. Остальные сбились в небольшую кучку и вполголоса что-то обсуждают. Никто нас пока не заметил, и их явно не поднимали по тревоге ловить сбежавшего заключенного. Видимо, их работа важнее. Наше везение не может длиться вечно.
И… есть еще одна проблема. Кроме лестницы, по которой мы сюда взбежали, я не вижу других путей наружу. Возможно, это не самый лучший план Рекса.
Снова воет сирена, и я съеживаюсь, полагая, что это конец — меня заметили и вызвали охрану, которая нас окружит и скрутит. Даже если я обрушу все здание, как базу в Далсе, можно все равно остаться в плену. К тому же мы на пятом этаже — в случае землетрясения падать будет высоковато.
Но эта сирена звучит иначе, скорее судорожно, чем пронзительно. И когда поверх нее звучит голос, то произносит совсем не то, чего я ожидал:
— Внимание! Всем подразделениям! — произносит голос немного торопливо, но ровно. — Объявлен общий сбор. Обнаружено местонахождение Гвардии. Вскоре начнется полномасштабный штурм. Повторяю: объявлен общий сбор всех подразделений. Вскоре начнется полномасштабный штурм.
Они нашли Гвардию? Полномасштабный штурм? Оглядываюсь на Рекса, взгляд которого мечется повсюду. Он выглядит встревоженным… но и радостным тоже, тот же блеск в глазах у него был, когда мы запрыгивали в едущий поезд. Он заметил что-то, и, проследив за его взглядом, я вижу склонившегося над пультом мога-офицера. На его экране что-то происходит — да все мониторы показывают одно и то же — и я привстаю и выглядываю из-за угла, чтобы лучше разглядеть картинку. На экране план города, причем незнакомого — там есть озеро, зато нет океана. Это не Нью-Йорк. Часть собравшихся в комнате суетится, остальные быстро что-то говорят по рации или бегут к лестнице, но мог-офицер, за которым наблюдает Рекс, остается на месте. Лишь бы он не обернулся и не увидел меня. Судя по всему, мою персону только что сдвинули вниз в списке приоритетов, но если он меня узнает, все равно схватит. И все же я должен рискнуть. Если там прячется Гвардия, то и Малкольм, вполне возможно, тоже.
Делаю еще несколько острожных шагов, и теперь видно больше деталей, включая названия местности. Аквариум Шедда, Водонапорная башня Плэйс, Норт-Лейк-Шор-Драйв, Озеро Мичиган… это Чикаго! Гвардия в Чикаго! И четко посередине экрана Центр Джона Хэнкока. Должно быть, Гвардейцы там.
Вслед за этим озарением, мог оборачивается. И видит меня.
— Эй… — начинает он, привставая со стула со смущенным видом, словно понимая, что мне здесь не место, но не до конца осознавая, что я тот самый сбежавший заключенный. Затем он замечает что-то за моим плечом, и его глаза расширяются. Краем глаза вижу там бабочку — через миг уже колибри, а затем шмеля. Подстава. Вот теперь он точно понял, кто я.
Нас разделяет всего несколько шагов. Быстро преодолеваю эту дистанцию и со всей силы врезаю кулаком ему в челюсть. Закатив глаза, он откидывается обратно в кресло. Быстро оглядев помещение, убеждаюсь, что никто ничего не заметил.
Видимо, годы поединков с Иваном дали-таки себя знать.
— Тебе надо уходить отсюда, — предупреждает Рекс, поравнявшись со мной и снова хватая меня за руку. — Желательно сейчас, пока все бросились на мобилизацию.
Киваю, но потом замираю.
— А ты?
Рекс глядит вниз, отводит взгляд.
— Послушай… — начинает он. — Ты меня спас. За мной был должок. И я тебя не предавал… и не предам. Но… — Он пожимает плечами. — Я другой, не такой, как ты. Я уже это говорил. Я просто держал свое слово. Я понимаю, что у тебя наверняка есть причины, почему ты так поступил, и, наверное, для тебя они важны. Но не для меня. Мое место тут. Такова уж моя натура.
Теперь мне ясно, что он никогда не передумает. И он не такой, как я. И, насколько мне известно, остальные моги тоже. Он верит во все, чему нас учили, и про главенствующую расу и право на власть, контроль, уничтожение. Возможно, после нашего общения он станет ценить жизнь чуть больше, но в душе он все равно остался верным солдатом. И рано или поздно, я уверен, он бы предал меня… просто наши убеждения слишком различны.
