— Что-то не сходится! — покачал головой Сан Саныч. — Ты же сам, на моих глазах, уложил парочку этих… ворон! А ведь там наверняка были профи…
— В Аристопале практически нет огнестрельного оружия, — вздохнул Кван. — Господин Высокое Небо запретил, а его запрет исполняется всеми без исключения, причем неукоснительно… Мой револьвер приобретен уже после исчезновения правителя, и знайте — я не задумываясь выкину его в реку, если только Господин Высокое Небо вернется в город… Преступники у нас отдают предпочтение удавкам, стилетам и боевым посохам, от них никакого шума… Но в случае с герцоговыми воронами все их оружие оказалось неэффективным. Я уже упоминал о реакции птиц, она в разы превосходит человеческую…
— Ворона один день мала-мала есть, другой день шибко много есть!
— Да… Птицы в одну ночь заполонили Аристопал; вдруг оказалось, что в городе их многие сотни! Совершенно непонятно, откуда взялось столько этих тварей…
— Я только одного не понял: эти, как ты их называешь, вороны — они что, и впрямь разумны? — Гаргулов осторожно погладил щеку.
Обожженная кожа саднила все сильнее — но трогать ее не стоило: зуд от этого многократно усиливался.
— Их сложно судить по людским меркам… — задумчиво откликнулся Кван. — Это другой разум. Совсем другой. Линейный, примитивный, не способный оперировать отвлеченными понятиями… Наверное. В том и проблема: они достаточно умны, чтобы выполнить приказ, и недостаточно гибки для того, чтобы ослушаться или прельститься подкупом… Плюс к тому звериная хитрость и весь набор инстинктов хищника: не помню, говорил я или нет — птички Фигассэ плотоядны.
Кван замолчал. Гаргулов некоторое время переваривал услышанное. Навстречу то и дело попадались рыбачьи лодки, на корме у каждой горел фонарь.
— Полицию не то чтобы упразднили… — вновь заговорил Кван. — Но столь впечатляющий успех полностью изменил баланс сил. Ради такого случая Господин Высокое Небо возродил титул герцога, бытовавший в древности, и пожаловал его Альбэру Фигассэ.
— Что ж, насколько я понял, герцог подавил оргпреступность в вашем городе. Пусть жестко, но тем не менее… А это неплохо, по-моему.
— Многие поначалу думали так же, — кивнул Кван. — Но вскоре выяснилось, что лекарство хуже болезни. Если вы внимательно меня слушали, то уловили один нюанс: слово Господина Высокое Небо является высшим законом Аристопала, но большинство спорных вопросов решается общебыдлянским судом в соответствии с городскими традициями. Так было до тех пор, покуда не явилась новая сила. После того как Фигассэ обрел свой титул, все, что он делал, считалось получившим негласное одобрение Господина Высокое Небо. Но если наш повелитель крайне редко вмешивался в жизнь своих подданных, то вороний герцог счел нужным контролировать буквально все — к собственной выгоде, конечно же… Те, кто осмеливался выражать открытый протест, просто исчезали. Тогда-то и поползли зловещие слухи о связях его светлости с «людьми-пауками».
— А это еще кто такие? Ты ж говорил, птички переклевали все ваши ОПГ…[1]
— «Люди-пауки» наполовину легенда… Самое таинственное и закрытое из преступных сообществ Аристопала. Говорят, у них нет постоянной резиденции, «человеком-пауком» может оказаться кто угодно — твой друг, сосед… У нас не любят затрагивать эту тему, своего рода культурное табу… «Люди-пауки» не занимаются ни грабежами, ни вымогательствами; их специализация — шпионаж и наемные убийства. И тут они не знают себе равных!
— Гм… А куда смотрел этот ваш Господин Высокое Небо?
— Господина Высокое Небо своя дела есть, наша дела мала-мала смотри! — вздохнул Уквылькот.
— В точности так… Но самое худшее случилось недавно, в его отсутствие…
— Он уехал, что ли?
— Да, вероятно… Отбыл в одно из своих загадочных путешествий, — вздохнул Кван. — Куда и зачем — нам, быдлянам, неведомо. Так вот, Альбэр Фигассэ воспользовался его отлучкой и совершил немыслимое…
— Дворцовый переворот, готов поспорить… — прищурился Гаргулов. — А почему «немыслимое»? Наоборот — судя по тому, что ты рассказал, рано или поздно это должно было случиться…
— Вы все же не осознаете, кто такой Господин Высокое Небо и что он значит для любого аристопальца!
— Ну ладно, ладно, я в ваших местных делах не волоку… Но Фигассэ-то должен все понимать, верно?
— Да, это так, — мрачно подтвердил Кван.
— Следовательно, можно предположить, что он каким-то боком причастен к исчезновению вашего правителя, э? Или, по крайней мере, владеет информацией по этому поводу…
— Твоя умный, однако! — неожиданно сказал Уквылькот и тут же рассмеялся мелким, дребезжащим смехом.
Лодка все дальше углублялась в лабиринт островков. Извилистые узкие протоки, густо заросшие камышом, походили одна на другую словно две капли воды — и тем не менее, Кван уверенно прокладывал курс. Вскоре Гаргулов перестал что-либо различать: сумерки сгустились окончательно. На свет кормового огня слетались насекомые: некоторые были столь велики, что ламповое стекло тихонько звенело от их ударов. Над головой проносились быстрые крылатые силуэты. Сан Саныч решил было, что это ночные птицы — но тут одно из созданий мелькнуло возле самого фонаря.
— Ого, летучая мышь!
— У нас их много водится, — равнодушно откликнулся Кван. — А там, откуда вы пришли, это редкость?
— В наших широтах — да… Скажи-ка, а чем ты по жизни занимаешься?
— Поденной работой, — с некоторой горечью усмехнулся Кван. — Сейчас гуардо меняют кору, бумажная гильдия нанимает людей на сбор сырья… А вообще-то я главный редактор… Бывший. Вороньему герцогу, знаете ли, не понравилась одна из статей в нашей газете — и ее закрыли. Позвольте в свою очередь полюбопытствовать, кем вы были в своем мире?
Тут Сан Саныч слегка замялся: опасными новые знакомцы не выглядели — и все же, судя по некоторым деталям, промышляли чем-то не вполне законным… А такая публика милицейских не жалует, откуда бы те ни были родом. Но врать ему не хотелось.
— У вас ведь есть своя полиция? Вот и я вроде как… Ловил всяких там… «Людей-борсеточников», «людей-карманников»…
— О, так вы полицейский! — Кван, против ожиданий, явно обрадовался. — Это очень хорошо…
— Нам опытный люди шибко нужны, смелый тоже шибко нужны! Твоя полицай хорошо есть! — вновь поднял палец Уквылькот.
— Кому это — нам? — вскинул бровь Гаргулов.
Теперь уже замялся Кван.
— Гм, как бы сказать… Маленькой компании беженцев и пришлых, пытающихся выжить в этом суровом мире…
