Ему передали способность улавливать мысли, когда разговаривают на чужом языке. Он даже понимал слова, никогда незнакомые ему.
Он знал, как уменьшить вес. Один раз он уже применил эту способность, когда на него падал камень. Если понадобится, он использует свои возможности в полную силу.
Бродя меж камней, он думал о своих возможностях. Возможно, он знает больше Лугейда, но он чувствовал, что мог бы уметь значительно больше, если бы народ его не утратил интеллекта и не впал бы в варварство. Он знал это и чувствовал нарастающее раздражение. Это было похоже, как если бы он стоял у входа в сокровищницу и не мог преодолеть невидимого барьера.
Но камни и меч успокаивали его, внушали уверенность. Он не мог понять, из какого металла выковано оружие Небесного народа.
Был ли он: сын без отца, похож на людей, приведших с неба и улетевших в небо. Зеркало показало ему много чудес, и он знал, что небесные люди не сражались так, как сражаются теперь: человек против человека, лицом к лицу.
Они повелевали громами и молниями и поражали ими на расстоянии. Когда Зеркало показало ему картины последних битв, во время которых весь мир пылал, он заболел пораженный до самого сердца. Вскипали моря, горы вздымались и падали так легко, как кусок земли, брошенный вверх.
Мальчик хотел испытать силу меча и слова, поднять один из упавших камней, но осторожность не позволяла ему провести такое испытание. Он боялся прихода Нимье, и с нетерпением ждал возвращения Лугейда.
Была весна. Он утратил счет дням. Трава у камней позеленела, стебли трав раздвигали прошлогодние листья, убитые морозом. Мирддин видел, как распускаются цветы. Пели птицы, дважды видел он, как лис с лисицей играли меж камней. В нем самом нарастало какое-то беспокойство, которое он пытался подавить. Дважды во сне приходила Нимье и, проснувшись, он чувствовал стыд. Постоянно он смотрел на тропу, по которой уехал Лугейд.
Он начал считать дни, укладывая камешки в линию у двери. Друид вернулся, когда он положил пятнадцатый камень. Он вернулся, и не один, с ним было шесть копейщиков. Воины остановились на расстоянии и беспокойно поглядывали на камни.
Лугейд облегченно вздохнул, спрыгнув с коня. Он поднял руку, приветствуя подбежавшего Мирддина.
— Все хорошо? — спросил Мирддин.
Лицо друида было мрачным, и Мирддин остановился, неуверенно посмотрев на всадников, которые не шевелились. Было похоже, что они с радостью при первой же возможности ускачут отсюда.
— Только отчасти, — ответил Лугейд. — Амброзиус мертв.
Мирддин застыл.
— Как он погиб? В битве?
— Нет. Его убила заморская волчица, протянув к нему руку из могилы. Она и Высокий Король погибли раньше. Но смерть, посланная ею, настигла и Амброзиуса. Правду узнали слишком поздно.
«Лучше бы он погиб в битве, — подумал Мирддин. — Амброзиус не заслужил такого конца».
— Мир ему, — негромко сказал мальчик. — Жаль, что мы его потеряли.
Какое-то воспоминание проснулось в нем. Но еще не время было действовать, и воспоминание тут же исчезло.
— Да, он был герой. И как герой, он будет лежать здесь!
Лугейд указал на долину Солнца.
— Тебе удастся осуществить предназначенное, Мирддин. Сводный брат Амброзиуса теперь возглавляет войско. Он следует старым обычаям. Я говорил с Утером, которого люди называют Пендрагоном. Он хочет, чтобы Королевский камень был отобран у заморских варваров и привезен назад, в Британию. Он станет надгробным камнем героя.
Странны прихоти судьбы! Хоть велико было желание Мирддина выполнить указанное Небом, он все же хотел совершить то, что от него требовалось. Иначе, хотел, чтобы борьба не была связана со смертью. Он пытался вспомнить Утера, но смутно представлял себе молодого человека с рыже-золотистыми волосами, достигавшими плеч, с розовым, искривленным в смехе, лицом.
Этому человеку не хватало силы, которая наполняла Амброзиуса.
— Король отправил к берегу отряд. Там его ждет корабль. Возможно, камень придется выкупить кровью, — продолжал друид.
Мирддин медленно покачал головой.
— Я не хотел бы отбирать его силой.
Он сказал так, хотя знал, что сделает все, чтобы добыть Королевский камень.
В пути Лугейд рассказал о новом правительстве.
Амброзиус никогда не пользовался королевским титулом, довольствуясь присвоенным ему заморским императором званием герцога Британского. Но после смерти Вортигена и исчезновения его войска Утер готов был протянуть руку к королевской короне, и никто не помешал бы ему в этом.
— Племена поддерживают его, — заметил Лугейд, — считают его своим, а не римлянином. А те, кто шел за его братом, вынуждены идти за ним. Он теперь их единственная надежда. Саксы получили такой удар, что теперь долго не оправятся. Впрочем, я думаю, люди Пендрагона недолго будут отдыхать, и их мечи не заржавеют в ножнах. Утер обладает всеми достоинствами племен, во главе которых стал. Он могучий воин, и они пойдут за ним, как всегда идут за героями. Но у него есть и серьезные недостатки. Мне кажется, что ему не хватает целеустремленности и рвения брата. Амброзиус знал единственное дело в жизни — борьбу. Борьбу за то, чтобы в Британии было спокойно. Он ошибался, считая, что спокойствие сохранят в стране римляне. Время заморских императоров кончилось.
Мы сами созрели для борьбы и не хотим видеть на своих дорогах марширующих римских легионеров.
— Так какие же недостатки у Утера? — спросил его Мирддин.
Они оторвались от эскорта, и воины с готовностью оставили их наедине, избегая общения с друидом и его товарищем.
— У него их больше, чем у человека, слишком склонного следовать своим желаниям. Сейчас Утер хочет обеспечить себе мирное правление. Тут его желание служит доброй цели. Но в будущем…
Лугейд пожал плечами.
— Я не пытаюсь заглядывать в будущее слишком далеко: это может вызвать отчаяние. Довольно того, что он дал тебе, сын Неба, возможность осуществить то, что ты хочешь.
Мирддин был уверен, что на самом деле Лугейд глубоко встревожен и что-то скрывает, но не настаивал на продолжении разговора. Главное друид сказал — достаточно того, что Утер дал нам возможность овладеть Королевским камнем.
Попутный ветер перенес их через пролив на Западный остров. Здесь они высадились в небольшой бухте, не встретив ни одного человека. Первый день они шли, как по пустыне, хотя воины были настороже и посылали вперед разведчиков. Битва — их профессия, и они хорошо знали ее.
На второй день прискакал разведчик и сообщил, что обнаружил засаду в узкой долине. Его сообщение спасло их. Воины спешились и, укрываясь, обошли лощину.
