-- Да ничего, -- искренне заверил её я. -- Мы были рады вашему визиту!
-- Ну всё, нам пора, -- жёлтоволосая отдала честь, и с лёгким хлопком три кошки исчезли. Источник наших неприятностей - тоже. Словно мыльный пузырь.
Юкико со стоном открыла глаза.
-- Во имя Дакинитэн, мы ещё в этой реальности?
Джулия бережно повесила меч на стену.
-- Пока ещё да. Надеюсь, там и останемся.
Дверь, наконец, заскрипела - и слетела с петель.
***
Четвёртый подозреваемый сдался сразу же.
-- Я не хоббит, а хобгоблин, -- с порога заявил низенький плотный мужичок в зелёном сюртуке. -- Но никакой статуэтки не крал!
Джули взглянула на Юки.
-- Вроде не врёт, -- кивнула та.
Моя бывшая умеет читать мысли мелких бесенят, хоть и не так хорошо, как людские. Ну, и то облегчение. С другой стороны, мысли по-настоящему могущественных существ ей не подвластны - а это досадно. И порой так некстати.
Законспирированный гоблин мял у двери шляпу. Вернее, у дверного проёма - дверь, как таковая, отсутствовала.
-- Эм... -- вкрадчиво спросила Джули. -- А с какой целью вы на Станции?
-- Нелегальный бизнес, -- весело оскалился наш новый знакомый. -- Людей продаю, то да сё... Ознакомиться с товарчиком не желаете?
-- Хм, -- сказала Джулия. -- А он у вас с собой?
-- А то как же, -- сверкнул улыбкой наш желтозубый знакомый. -- Omnia mea mecum porto! Всё своё ношу с собой, значицца. Завсегда.
Он вытащил из сумки небольшой планшет. В нём, ровными рядами стояли бутылочки.
-- Вот, -- с гордостью сказал он. -- Свежий товар, просто эксклюзив. Нежные рабыни, нетронутые лапочки, опытные куртизанки.
Он медленно провёл пальцами по флаконам.
-- Танцовщицы из Шахрабы. Баядеры с Алых Островов. Невольницы из Эльфийского Калифата. Всё самое лучшее из Семи Миров. Цена - договорная.
Склянки были разноцветными, красными, синими, зелёными. Я взял одну и поднёс к глазам. Крохотная девушка, не более дюйма величиной, отчаянно колотила в стекло.
-- А то даром забирайте, -- предложил хобгоблин. -- Мне бы свободный проход к Пятым Вратам.
Вот оно как.
-- Хм, -- сказал я. -- Боюсь, этот товар мы экспроприируем. Торговля людьми на Станции запрещена.
Я заколебался.
-- Плюс попытка дать взятку должностному лицу...
-- Как угодно, господа хорошие, -- нисколько не огорчился наш предприимчивый знакомый. -- У меня этого товару... от нас не убудет.
Мы с Джулией переглянулись.
-- Посадить его, что ли, под стражу? -- задумчиво, вслух, произнёс я.
-- Как сочтете нужным, всемилостевые государи, -- развёл руками хобгоблин. -- Начальству, оно ж, понятно, виднее. Наше дело маленькое, мы не в обиде. А у меня там связи, знакомцы, мы с ними договоримся.
Джулия кашлянула.
-- А эти ваши девушки.... Вы их каким образом заполучаете?
-- О! -- оживился коммерсант. -- Ну, некотСрые сами к нам идут, значицца. Чтоб деньжат подзаработать и родным подсобить, а то и вовсе - деваться им некуда. Может, они с голодухи помирают, али какой Отелло их преследует. А чем у нас плохо? Во флаконах - кушетка, книжка для интересу, трёхразовое питание, туалет персональный - куда ж не без него.
Она задумчиво почесал свой локоть:
-- А как продадуть - и вовсе раздолье: кого в золотую клетку посадють, там ей и все удобства, знай себе, виси, да гостей развлекай! Кого, значит, куда. Кого - в знаменитые бордели вдоль Зелёного Берега: работа приятная, непыльная, да и деньга притекает. Кого - в Сады Демонические, для антуражу. Кого в особенные Кабинеты, для Удовольствий. А с коих - эротические гравюры на заказ пишут.
-- Кхм, -- уточнила Джулия, -- ну а как же те, кто не по своей воле?
-- О! -- потёр ладоши торговец. -- Тут вообще презанятнейшая история, тудыть его в колено! Целую роману написать можно! Кого приходится из родных пенатов выкрадать - али демонов специальных, девиц умыкающих, нанимать, али колдовством многомудрым и бесовщиной злонравной приманить. Принцесс из башен - скупаем оптом; хорошеньких поселянок - волкодлаки утягивают. Али вот ещё: хитроумные ловушки устраивать можно. Вот, скажем, метро. Али бутик. Али салон красоты. На салоны девушки хорошо клюют. Заходит, значицца, девица в него - хоп, хлоп - и уже в бутыле сидит. А неча впадать в мирское тщеславие, уподобляться вавилонской блуднице. Неча брови-то намазывать!
Джульетта хищно улыбнулась.
-- Всё с вами ясно, господин хороший. Удовлетворим мы вашу просьбу. Хм... Паноптес, отведи нашего подозреваемого... к Пятым Вратам. И... забери этих девушек к Мастеру Нонию. Пусть расколдует. В нормальный рост.
Аргус подхватил нечисть под локоть и вывел.
-- Вот уж спасибо вам, добронравная госпожа! -- выкликнул ей хобгоблин, неумолимо увлекаемый прочь глазастым великаном. -- Век вашей доброты не забуду!
-- Не забудешь, -- пробормотала Джулия. -- Это уж точно.
Я в изумлении посмотрел на свою напарницу.
-- К Пятым?! Да его в тюрягу посадить надо! Лет на пять! Ну пусть работорговля не во всех Мирах вне закона. Но правила-то Станции недвусмысленно намекают! А у него хватает наглости...
Баварка невозмутимо взяла со стола мобильный телефон и набрала номер.
-- Сцилла? Да, это я, Джулия. Перепрограммируйте, пожалуйста, Врата на одно из инфернальных измерений. Пятый Круг Ада подойдёт. Сейчас Паноптес приведёт к вам клиента. После чего верните в исходное состояние. Да, благодарю. Конец связи.
Она вытащила пачку дешёвых сигар и закурила.
-- Я просто выполняю его просьбу, -- пояснила она. -- Он ведь хотел воспользоваться Пятыми Вратами?
Джулия с наслаждением затянулась.
-- Ну, где там эти... жрицы Радужного Змея?
***
Девушки были чёрными, как гагат. Их груди были полными и пьянящими, как чаши в час вечернего праздника; а стан был тонким, точно ствол юной пальмы. Они выглядели, словно подлинные царевны - изящные, гибкие и прекрасные, и полные жаркого южного очарования.
У меня всегда была слабость к дочерям Чёрного Континента. Мне они нравяться больше азиаток, а азиатки - больше европеек. Говорят, что если люди вымрут, то первыми сойдут в Царство Аида именно белые. Как самая слабая из всех рас.
-- Аой! -- попривествовали они нас, что обозначает "радость".
Негритянки были обнажены. На них были лишь травяные юбочки, которые, в общем-то, не ничего скрывали - и ожерелья из жемчуга. Мне вспомнились строки Ивана Ефремова, об удивительной упругости груди африканок. Искушение меня посетило, но я не стал этого проверять.
В нагой европейской девушке есть ощущение грехопадения, сладкого искуса. Словно привкус того самого яблока, которое некогда приняла Ева из рук соблазнителя-Змея [63]. В нагой азиатке есть волшебство стыда и тайны. И только в негритянке есть абсолютно естественная, бурлящая сила Природы, незамутнённая, первозданная красота. И не грамма стыда.
