Впрочем… иллюзию ли?
Теперь Югонна больше не сомневался. Возле стены стояло высокое, в рост человека, зеркало, а в нем отражалась все та же тюрьма и прикованная девушка. Она то говорила что-то, то принималась плакать, то безучастно смотрела перед собой. Иногда она обвисала на цепях, пытаясь заснуть, но ее хрупкое бытие тотчас прерывалось.
Свет, который освещал спальню, падал в окошко тюрьмы. Если приглядеться, можно было различить башню-маяк и залив.
Югонна покачал головой. Каким извращенным умом надо обладать, чтобы поместить это зеркало у себя в спальне и постоянно смотреть на страдания несчастной девушки! Должно быть, обитателя этих покоев возбуждают подобные картины. Что ж, нередкое явление среди господ, которые либо не могут найти удовлетворение у женщины, либо не могут найти женщину, согласную дать им удовлетворение…
Он повернулся к спящему и разглядел в полумраке мясистый орлиный нос, длинные седые волосы.
Это лицо мгновенно врезалось в память Югонны. Он был уверен, что теперь узнает этого человека в любой обстановке и при любых обстоятельствах.
И в этот самый миг большая напольная ваза, которую Югонна приметил еще входя в комнату, покачнулась и с оглушительным звоном разлетелась на куски. Югонна мог бы поклясться, что даже не прикасался к ней. Он помнил о ней, знал, что ее нужно осторожно обойти…
Почти сразу же в комнате все изменилось. Девушка в зеркале испуганно уставилась на Югонну. Он понял вдруг, что она не только видима для обитателей спальни, но и в состоянии видеть все, что здесь происходит. Наверняка ее мучитель нарочно устраивает здесь, на ее глазах, отвратительные оргии, а у бедняжки даже нет возможности уклониться от невольного соучастия в них.
Как бы там ни было, спящий сразу же проснулся. Маленькие глазки распахнулись и безошибочно устремились на Югонну. Однако лежащий на кровати человек даже не пошевелился. Громовым голосом он закричал:
– Стража!
В передней комнате пробудились и зашумели слуги. Из коридора донесся топот множества ног.
Югонна бросился бежать. В передней на него набросились слуги. Как охотничьи собаки на кабане, повисли они на беглеце. Один пытался добраться до горла Югонны, другой бил его кулаком по спине, третий старался повалить его на пол, четвертый уже бежал за веревкой, чтобы связать пленника.
Югонна отбивался изо всех сил
– Далесари, беги! – сдавленно призывал он.
Единственное, на что он надеялся, так это на здравый ум своей супруги. Наверняка услышав грохот в покоях, она уже сбежала. Кто-то один из двоих должен оставаться на свободе, чтобы вызволить второго.
– Беги! – умолял он, даже не зная, слышит ли его она.
Отчаянным усилием Югонна сбросил с себя западавших и рванулся к двери. В этот самый миг в комнату влетела Далесари. Вооруженная лишь маленькой серебряной трубочкой и порошком, она отчаянно бросилась в битву. Набрав полную трубку, она выдохнула порошок прямо в глаза нападавшим. Послышались громкие вопли. Люди кричали от боли, катались по полу, терли глаза.
Югонна с укоризной глянул на Далесари.
– Возможно, ты ослепила их!
– Возможно, – хладнокровно согласилась она и взяла его за руку. – Бежим!
Они бросились бежать по коридору. Задыхаясь, Югонна сказал:
– Они ведь ни в чем не виноваты! Это просто слуги.
– Они хотели убить тебя.
– Это их долг.
– Мой долг – спасать тебя.
– С каких это пор?
– С тех пор, как мы познакомились.
Они свернули за угол и снова увидели лестницу, уводящую в подземелье. И тут навстречу им выбежали стражники. Не менее десятка крепких стражей с мечами наготове мчались на зов о помощи.
– Держи их! – взревел тот, что первым увидел беглецов.
Югонна и Далесари оглянулись в поисках спасения, но сзади тоже надвигались преследователи. Они оказались зажаты между двумя отрядами стражников.
– Сюда! – сказал Югонна и потащил подругу за собой в подземный ход.
Они спустились на несколько ступенек. Стражники тяжело топали следом.
– Не оглядывайся! – пробормотал Югонна, задыхаясь.
Они пробежали по подземелью несколько шагов, и тут раздался тяжелый гул.
Казалось, далеко впереди ворочается разозленный великан. Постепенно гул нарастал и приближался.
– Мне страшно, – шепнула Далесари, останавливаясь. – Что здесь происходит?
– Не знаю… Может быть, чудовище. Может, мы разбудили спящее здесь чудовище. Помнишь, я говорил о стражах?…
– Умеешь ты успокоить.
Югонна подумал немного и добавил:
– Если то, о чем я думаю, правда – то лучше бы это было разозленное чудовище…
– А о чем ты думаешь? – спросила Далесари.
Он не успел ответить. С потолка подземного хода посыпались камни. Совсем близко раздался треск, обвалилась тяжелая глыба.
– Обвал! Вот о чем я думаю! – выкрикнул Югонна. – Возвращаемся!
– Впереди стражники.
– Они по крайней мере люди. Захватят нас, сунут в тюрьму… Конан узнает об этом и как-нибудь вызволит нас, если мы будем еще живы… – Югонна попытался улыбнуться в темноте, но Далесари уже не слушала его.
Охваченная паническим ужасом, она помчалась обратно по тоннелю – туда, где еще виден был просвет. Югонна поспешил за ней.
Далесари была меньше ростом, и ей не приходилось нагибаться, находясь в коридоре. Поэтому она бежала гораздо быстрее. Стражники топтались у входа в тоннель, некоторые заглядывали внутрь, но входить никто не решался.
– Там обвал, – переговаривались они. – Этого давно уж следовало ожидать. Кто-то прошел здесь совсем недавно. Человек десять, не меньше… Они, небось, и обрушили своды. Тут ведь даже говорить нельзя в полный голос…
Еще один камень упал с потолка и больно ударил Далесари в плечо. Она пронзительно вскрикнула и, собрав все свои силы, выскочила наружу.
С добродушным гоготом стражники схватили ее за руки.
– Вот одна пташка и попалась! Воровка! Что ты делала в покоях главного графского советника Кернива?
Далесари молча позволяла им вязать себе руки. Новый взрыв за спиной заставил ее вздрогнуть и обернуться.
Югонны в тоннеле не было. Там, откуда он должен был вот-вот появиться, громоздились завалы камней.
* * *
Далесари провела страшную ночь. Ее отвели в кордегардию и устроили там на лавке, предварительно связав так, чтобы она не могла двинуться. Стражники свое дело сделали, схватили злоумышленницу, и теперь им оставалось лишь стеречь ее до тех пор, пока более важные персоны не займутся арестованной.
Она сидела, съежившись, и смотрела, как они играют в кости, пьют, устраиваются прикорнуть в углу, – словом, ведут себя как самые обычные люди, которым выпал обременительный жребий ночного дозора. Собственная судьба не слишком беспокоила Далесари. Все страхи за себя отошли на второй план. Ее душу разъедала боль за мужа.
