– Ваши сведения верны, мне надо будет четыре года отработать на муниципальной службе, – кивнул Эрик. – Ну, или единоразово выплатить четыре колеса. Я устроился в Стражу на прошлой неделе.
– Я почему-то так и подумал, что вы выберете этот путь, капрал, – сказал Амарант. – Вы как раз того типа человек, который выбирает служение обществу подобным способом. Рад за сержанта Уиллиса, думаю, вы замечательно впишитесь в его команду. Ведь вас взяли в его отдел, я же не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – ответил Эрик, озираясь по сторонам в поисках извозчика. За разговором они прошли уже три квартала, но пока ни одного экипажа так и не появилось. – Но я пока что старший констебль, а капрала мне дадут лишь через полгода.
– О, на месте капитана, я бы дал вам капрала уже сейчас, – сказал Амарант. – Ведь, если не ошибаюсь, вы приняли самое активное участие в тропиканском деле два года назад. Дело получилось громким, и вы замечательно себя в нем показали.
– Вы преувеличиваете, – ответил Эрик. – Что до моего звания, то правила – есть правила. Даже если их ввели всего лишь год как.
– Послушайте Эрик, – сказал Амарант, чуть понизив голос. – Многие детали того дела остались скрытыми от широкой публики, а я, как вы знаете, пописываю не только статьи в газету. Мне, как писателю, было бы интересно узнать, как велось расследование. Из первых, что называется, уст.
– Извините, господин Амарант, но вам лучше обратиться с этим вопросом к моему начальству, – ответил Эрик.
– Сильвио, мы же договорились, – сказал Амарант. – Увы, ваше начальство не сможет мне поведать о ваших личных впечатлениях, а они не менее важны, чем факты. И даже важнее – факты можно и додумать, а вот то, что чувствовал человек – не всегда.
– Извините, я не смогу вам помочь, – ответил Эрик, заметив в конце улицы экипаж и помахав ему рукой, подавая знак.
– Отчего? Боитесь вызвать гнев начальства? Но я не прошу разглашать ничего секретного. Опасаетесь за свою репутацию? Это я могу понять. Репутация подчас дороже всего. Ее сложно заработать, а вот потерять – легче легкого. Впрочем, я вижу, что вы знаете ей цену, иначе не расстались бы так легко с двадцатью грифонами. И правильно сделали. Увы, не всегда деньги могут помочь в таком деле.
– Да-да, – кивнул Эрик, садясь в экипаж. – Вы совершенно правы. Извините, я тороплюсь… до свидания, господин Амарант.
– До свидания, Эрик, – Амарант приподнял треуголку за угол. – Желаю вам успехов на службе и чтобы сегодняшняя ситуация не повторилась. Если вдруг передумаете – вы знаете, где меня найти. И называйте меня просто Сильвио!
Когда экипаж Эрика скрылся за поворотом, Сильвио Амарант, писатель, журналист и герой Четырехдневной войны, тот, кого когда-то считали адмиралом Берегового братства[12], а ныне – одним из главарей организованной преступности Ицкарона, усмехнулся, покачал головой и неторопливо зашагал в сторону порта.
– Гордый мальчишка, – пробормотал он себе под нос. – Молодость… как жаль, что это проходит.
Белое вино, которое милорд Квентин собственноручно разлил по бокалам, было местным, и имело замечательный аромат летних полевых трав. Впрочем, лорду Товуэллу было не до изысканности букета. Он принял от милорда Квентина бокал суранского стекла и, сделав из него долгий и несколько судорожный глоток, отправил его на небольшой столик, стоявший рядом с его креслом.
– Квентин, раз вы знаете, почему я здесь, то не будем тянуть русалку за хвост. Скажите мне, умоляю вас, это ведь неправда? – спросил он, несколько подавшись вперед.
Вопрос, надо признать, на мгновение поставил милорда Квентина в тупик.
– Честно говоря, не знаю, как вам и ответить, мой лорд, – сказал он. – Все зависит от того, что вы называете правдой.
– До меня дошли слухи, ужасные слухи, что подсвечники Расты утрачены окончательно, – сказал лорд Товуэлл. – Что Стража сегодня арестовала вора, но тот уже успел переплавить их и сдать полученные слитки в гномий банк в качестве уплаты по кредиту.
Сказать, что милорд Квентин был удивлен – значит, ничего не сказать.
– Но от кого же вы, мой лорд, услышали такие подробности? – спросил он с величайшим любопытством.
– Так это – правда? – с ужасом в голосе воскликнул лорд Товуэлл.
– Нет, конечно! – поспешил успокоить его милорд Квентин. – Расследование только начато. К сожалению, мы пока не успели найти и арестовать вора, но и сведений о том, что подсвечники уничтожены, у нас тоже нет. Так что в этом смысле, вы можете быть совершенно спокойны.
Лорд Товуэлл выдохнул с большим облегчением.
– Признаться, мне не следовало так слепо доверять непроверенным слухам, – сказал он. – Но я живу в каждодневном страхе и, памятуя о своей удачливости, готов уже поверить и в такой поворот событий. Значит, вы ищите их, милорд?
– Проводится комплекс розыскных мероприятий, отрабатываются версии, о результатах пока говорить преждевременно, но лично я уверен, что пропажа будет найдена, а вор понесет заслуженное наказание, – ни на секунду не задумываясь, оттарабанил Квентин. – А вы, мой лорд, как я вижу, чрезвычайно заинтересованы, чтобы они нашлись как можно скорее, не так ли?
– Ах, Квентин, ваши слова льют бальзам на мою изможденную душу! – воскликнул лорд Товуэлл. – Ну конечно, конечно же я кровно заинтересован, чтобы подсвечники нашлись! Ведь они – последняя моя надежда, моя, и моей супруги – леди Филонии[13]. Ведь вы же знаете, как мы хотим ребенка!
Сказать по чести, милорд Квентин мало интересовался личными делами лорда Товуэлла и его супруги. То есть, ему было известно, что брак этой супружеской четы бездетен, однако он и понятия не имел о том, сколько и каких усилий стоят лорду и леди Товуэлл попытки изменить это печальное положение. К слову сказать, в этом положении не было ничего особо необычного, учитывая, что лорд Товуэлл, не будучи сильным магом, давно уже вышел из того возраста, когда у него были шансы самостоятельно обзавестись потомством. Несмотря на то, что лорд вовсе не выглядел древним старцем, он уже разменял пятое столетие.
– Сказать честно, я и не предполагал, что у вас осталась надежда только на ритуал Зарождения, – признался милорд Квентин.
– Ах да, простите меня, Квентин, я живу с этим каждый день и начал забывать, что у других людей совершенно иные интересы и переживания, – извинился лорд Товуэлл. – Но не стану скрывать от вас, мой дорогой, что найдя подсвечники, вы сделаете меня своим вечным должником. Ведь мы с Филонией перепробовали все, решительно все! Что касается меня лично, то дело даже не в том, что я могу покинуть этот мир, не оставив в нем своего следа, каким бы это не было для меня печальным исходом, но ведь я и ее сделаю несчастной! Не согласись она соединить свою судьбу с моей судьбой, она могла бы познать радость материнства с другим, более достойным эльфом. Эта мысль разрывает мне сердце.
