Лорд сделал паузу, чтобы снова избавиться от сухости во рту.
– Ах, Квентин, – сказал он. – Семья – это очень важно. Ее роль начинаешь понимать особо остро, когда вас постигает несчастье вроде моего. Без семьи мы почти что как без… без… без чего-то очень важного. А дети, Квентин, вы понимаете?! Квентин, вы пока слишком молоды, чтобы уразуметь, сколько это для меня, для нас значит! На вашем месте я бы уже сейчас побеспокоился о своем потомстве, ведь время летит быстро – оглянуться не успеете, как молодое крепкое дерево превратится в старый дуб, крепкий снаружи, но с червоточиной изнутри и без всякого намека на желуди.
Милорд Квентин покосился на бокал в руке лорда Товуэлла. Там оставалось совсем немного светлой влаги, на самом донышке. Однако в этот раз милорд Квентин подливать вина лорду Товуэллу не стал.
– Ну уж, скажете тоже, – покачал он головой. – Да и вам рано падать духом. Не все еще потеряно, следствие не собирается бросать вас на произвол жестокой судьбы, оно приложит все силы, чтобы вам помочь. Так и передайте вашей супруге, ведь она, наверняка, волнуется не меньше вашего.
– Ох, вы тысячу раз правы, мой молодой друг, – воскликнул лорд Товуэлл. – Про вас многое болтают, но вы, без сомнения – благороднейший из эльфов, какого только смогло породить наше обнищавшее время. Прошу меня простить, мне действительно надо поспешить утешить леди Филонию. Ах, бедняжка! Она так страдает, так страдает…
И лорд Товуэлл, оставив пустой бокал на краю столика, встал с кресла, поклонился милорду Квентину и не слишком твердой походкой поспешил из гостиной. Милорд Квентин проводил его взглядом, допил свое вино, которое на протяжении всей беседы он потягивал мелкими глоточками, и наполнил свой бокал еще раз. Будучи эльфом только наполовину, он вполне мог позволить себе выпить даже бутылку вина, не слишком пьянея, в отличие от лорда Товуэлла, захмелевшего с поразительной даже для эльфа быстротой.
Чуть позже, за ужином, подкладывая фруктовый салат на тарелку своей троюродной сестре миледи Лазурике Эорин, милорд Квентин спросит у нее:
– Скажи, Рики, а у Алефа Товуэлла сильный магический дар?
Миледи Лазурика, которая только что с увлечением рассказывала о скором приезде в город на гастроли Суранской Оперы, прервет свой рассказ на полуслове, недовольно наморщит носик, но на вопрос кузена все же ответит:
– Довольно заурядный, примерно как у твоего отца. Говорят, лет двести назад, во время Войны[15], он служил боевым магом во флоте. Правда выше лейтенанта так и не поднялся – талант не позволил. Твой Эрик, к примеру, минимум втрое его сильнее. А почему ты спрашиваешь?
– То есть, он вполне способен переместить на десяток-другой метров восьмисотграммовый груз с помощью левитации? – спросит милорд Квентин, проигнорировав вопрос кузины.
– Для этого особо сильный талант совершенно не нужен, – пожмет плечами миледи Лазурика.
– Но его талант вполне позволит ему прожить еще лет двести-триста? – поинтересуется милорд Квентин.
– Может быть и больше, – согласится миледи Лазурика и сделает еще одну попытку удовлетворить свое любопытство. – А что он тебя так заинтересовал?
Но милорд Квентин лишь кивнет своим мыслям, улыбнется миледи кузине и задаст вопрос о репертуаре Суранской Оперы. Миледи Лазурика дернет плечом, понимая, что ответа на свой вопрос она не получит, а это значит, что дело касается работы милорда Квентина – той части его жизни, куда он пускал родственников с крайней неохотой. Поняв это, она не станет обижаться на своего кузена, но воспользуется ситуацией и возьмет обещание с милорда сходить в оперу вместе, зная наперед, что выполнение этого обещания не доставит милорду Квентину удовольствия.
Квартира Эрика стоила ему семи грифонов в неделю – то есть больше половины его жалования. За эти деньги он получал в свое распоряжение половину этажа в трехэтажном доме на Четвертой спице, там, где обычно селились люди, не имевшие средств или желания тратиться на собственный особняк с прислугой, однако же, привыкшие к просторным светлым помещениям, высоким потолкам, горячей воде, влажной уборке дважды в неделю и вежливому консьержу на входе в подъезд. В такой квартире вполне прилично было бы жить и капитану Стражи, если бы у того не было собственного дома. Стать капитаном Стражи Эрику ближайшее будущее не обещало, а вот магом он был уже сейчас, так что квартира вполне соответствовала его представлениям о том, как должны жить люди с дипломом МКИ и головой на плечах.
Придя домой, Эрик отправил свои покупки – бутылку местного розового вина, коробку шоколадных конфет, имбирное печенье и половину головки суранского сыра в ларь-сохранитель, а сам, перехватив всухомятку два бутерброда с ветчиной и приняв холодный душ, отправился спать, предварительно нашептав несложное заклинание-будильник.
Проснувшись около двадцати минут двенадцатого вечера, или, вернее сказать, ночи, Эрик заварил свежий чай, однако пить его не стал, а вместо этого заглянул в кладовку, где хранились вещи старых хозяев, достал оттуда истоптанную пару ботинок, упаковал их в бумажный пакет, и, оставив его в прихожей, вышел из дома.
Вернулся он не один, а в сопровождении светловолосой девушки, примерно одного с ним возраста, одетой в легкое летнее платье. Мягкие, почти детские черты ее лица вполне можно было назвать красивыми, но красота эта была совершенно не крикливой, а какой-то очень тихой и домашней. На полголовы пониже Эрика, который, к слову сказать, сам был невысок, девушка напоминала молодое хрупкое деревце, березку или, скорее тополек. Впрочем, видимо, она была гораздо крепче, чем казалась, потому что без всякого труда поддерживала сильно хромавшего на правую ногу Эрика.
– Как же ты завтра на работу пойдешь с подвернутой ногой? – озабоченно спросила она. – Ведь если бы не я, ты и до дома дойти не смог бы.
– Пойду как-нибудь, – беспечно произнес Эрик, поцеловал девушку в уголок рта и не без сожаления отпустил ее плечи, за которые обнимал, используя в качестве опоры. – Я надеюсь, к утру пройдет. В крайнем случае, на извозчике доеду. Ты проходи, не стесняйся.
И прищелкнув пальцами, включил свет в гостиной, куда ловко и пропрыгал на одной ноге. Девушка, однако, так и осталась топтаться на пороге.
– Я, наверное, лучше домой пойду, – сказала она неуверенно. – Поздно уже. Жаль, что ты так спотыкнулся неудачно.
Эрик в два прыжка снова оказался рядом с девушкой.
– Нет-нет-нет, – зачастил он. – Куда ты пойдешь, Зайка? На улице темно и страшно, я тебя не отпущу!
