— Шлюпки! — крикнул Стрева. — От него отходят шлюпки!
Две шлюпки, в каждой по тридцать моряков, быстро шли от «Страшного подарка» к корме «Орхидеи». Локки очень хотелось приправить их приближение несколькими стрелами, но лучники на мачтах не обращали на шлюпки внимания. Теперь эти суденышки — забота исключительно легендарного героя пивной бочки Оррина Ревелла.
Однако у него было одно большое преимущество, и, как всегда, это преимущество звали Жеан Таннен. На полированных досках ведьмина дерева, из которых была сколочена палуба, лежало несколько совершенно неуместных здесь больших круглых камней, которые с трудом притащили из корабельного балласта.
— Покажи им, Джером, — крикнул Локки.
Когда первая шлюпка с пиратами подошла к гакаборту, два моряка, вооруженные самострелами, встали, чтобы расчистить путь женщине, которая должна была бросить абордажный крюк. Гвиллем раскрутил пращу и пустил вниз свой снаряд: один из лучников с разбитой головой упал на товарищей. Мгновение спустя к гакаборту подошел Жеан и поднял над головой девяностофунтовый камень размером с торс взрослого мужчины. Жеан крякнул и бросил камень в шлюпку: камень не только сломал ноги двум гребцам, но и пробил и днище. Вода хлынула в дыру, в шлюпке началась паника.
Однако из второй шлюпки прилетели две стрелы. Стрева, наблюдавший за первой шлюпкой, получил стрелу в ребра и упал на Локки. Локки оттолкнул его, понимая, что сейчас ничем не может помочь. Палуба уже была залита яркой алой кровью. Мгновение спустя ахнула Малакасти: стрела с мачты «Подарка» пробила ей спину. Она упала у гакаборта, а ее щит полетел за борт.
Джабрил отбросил ее копье и стащил женщину на палубу. Локки видел, что стрела пробила легкое; Малакасти дышала с трудом, и эти вдохи будут последними. Джабрил с искаженным болью лицом пытался укрыть ее своим телом, но Локки крикнул ему:
— Опять стрелы! Опусти голову!
Проклятый лицемер, подумал он о себе, чувствуя, как колотится сердце.
Внизу на тонущей шлюпке еще один моряк размахнулся, собираясь бросить крюк. Гвиллем снова выстрелил, разбив ему руку. Этого моряки в шлюпке не выдержали: шлюпка тонула, на ее банках лежали трупы… уцелевшие начали прыгать в воду. Они еще могли причинить неприятности через несколько минут, но пока участвовать в бою не имели возможности.
И три человека из команды Локки тоже. Подходила вторая шлюпка; опасаясь камней, она не приближалась. Шлюпка обогнула корму и устремилась к правому борту — акула, преследующая раненую жертву.
Замира вытащила саблю из туши последней вальконы и крикнула морякам у левого борта:
— Перестроиться! Перестроиться! Заткните чертову брешь!
Вальконы! Будь проклят хитрый ублюдок Роданов! Кровожадные твари убили по крайней мере пятерых ее людей, и одни боги знают, сколько еще ранили или перепугали. Роданов предвидел ее маневр соприкосновения нос в нос: твари ждали, как взведенная пружина капкана.
А вот и он сам. Ошибиться невозможно: ростом и толщиной почти с двоих, в темном плаще и этих своих проклятых рукавицах. В руках дубина весом не менее двадцати фунтов. Моряки вокруг него с криком устремились в пролом, который Роданов создал в собственном борту. Место, решающее ход сражения, оказалось именно там, где она ожидала: копья, щиты, трупы и живые бойцы, падающие на палубу, не в силах противостоять натиску толпы. Некоторые падали в пропасть между судами и тонули или гибли между корпусами снова и снова сталкивающихся кораблей.
— Самострелы! — закричала Замира. — Самострелы!
За ее копейщиками были натянуты тетивы почти всех имевшихся на корабле самострелов. Задний ряд моряков с «Орхидеи» схватил оружие и посылал в нападающих залп за залпом. Вокруг Роданова упали восемь или девять человек, но сам он казался невредимым. Мгновение спустя пришел ответный залп с палубы «Подарка»: Роданов мыслил так же. Вокруг Замиры с криком падали мужчины и женщины со стрелами в голове и груди, а ведь ей нельзя потерять ни одного человека.
Моряки с «Подарка» норовили перебраться через более широкую пропасть справа от главной схватки; некоторым это удалось, и они вцепились в поручни, пытаясь перевалить через них на палубу. Замира решила эту проблему сама: рубила лица и разбивала черепа рукоятью сабли. Три, четыре — но появлялись все новые. Она задыхалась. И печально подумала: а ведь когда-то она не знала усталости в бою. Вокруг свистели стрелы, все новые люди Роданова перебирались на «Орхидею», и казалось, будто все проклятые пираты Медного моря собрались на палубе «Страшного подарка», выстроились и ждут возможности напасть на ее корабль.
Локки и его «летучий отряд» теперь были заняты у правого борта; пока Мамчанс и один из его помощников копьями отгоняли плывущих, Локки, Жеан, Джабрил и Гвиллем пытались справиться со второй шлюпкой.
Она оказалась прочнее своей предшественницы: камни, брошенные Жеаном, убили и ранили по крайней мере пятерых, но проломить днище не смогли. Люди Роданова отбивались баграми, шла неуклюжая дуэль между крюками и копьями с палубы «Орхидеи». Джабрил закричал: крюк впился ему в ногу, но он отомстил, ударив нападающего в горло.
Гвиллем встал и метнул снаряд в шлюпку; его усилия были вознаграждены громким криком. Но когда он потянулся в сумку за следующим снарядом, в его спине словно по волшебству возникла стрела. Гвиллем сполз по борту вниз, снаряды высыпались из его сумки и со звоном покатились по палубе.
— Дерьмо! — крикнул Локки. — Давай еще камни!
— Кончились, — ответил Жеан.
Женщина с кинжалом в зубах как акробатка карабкалась на борт и перебралась бы через планшир, если бы Жеан не ударил ее щитом в лицо. Она упала в воду.
— Черт побери, как мне не хватает моих Злобных Сестричек! — крикнул Жеан.
Джабрил лихорадочно размахивал копьем, отгоняя нескольких пиратов, одновременно показавшихся за бортом. Двое сорвались вниз, но через мгновение еще двое прыгнули на палубу с саблями в руках. Джабрил упал на спину и ударил одного из них копьем в живот; Жеан схватил пращу Гвиллема и, обернув вокруг шеи второго, задушил его, как когда-то в Каморре. Еще один моряк высунул голову из-за поручня и прицелился из самострела в Жеана. Локки, чувствуя себя истинным героем пивной бочки, пнул его в лицо.
Крики с воды сообщили о новом повороте событий; Локки осторожно выглянул за борт. Рядом со шлюпкой катилась какая-то желатинообразная масса, похожая на прозрачное одеяло; она пульсировала слабым внутренним светом, заметным даже днем. На глазах у Локки плывущего человека втянуло в эту массу. В считанные секунды вязкое вещество, обволокшее его ноги, покраснело, и плывущий задергался. Тварь высасывала через поры его кровь, как человек высасывает сок из мягкого плода.
