Я связал руки Миры спереди.
— Как только мы достигнем цивилизации, я поставлю тебе подходящее клеймо и надену ошейник, — сообщил я ей.
— Я — рабыня, — вздохнула она. — Я буду с нетерпением ждать свой ошейник и клеймо.
— Это закрепит на тебе твой статус, по закону, и в глазах окружающих.
— Да, Господин.
Я смотрел на неё сверху вниз.
— Вы думаете, что меня убьют в Порт-Каре? — с тревогой в голосе спросила девушка.
— Я так не думаю, — успокоил я, — но на твоём месте, я бы рассказывал всё предельно откровенно, и с обилием деталей.
— Я так и сделаю, — дрожа от страха, пообещала она.
Дом Самоса в Порт-Каре известен его методами допроса далеко за его пределами. И эти методы используются безоговорочно, конечно, применительно к рабыням.
— Ты уже не столь напугана, как вчера вечером, — заметил я.
Вчера вечером, по возвращении переводчика к моим вещам, я связал её по рукам и ногам, а затем сообщил ей о личности её теперешнего владельца. Она извивалась в ужасе у моих ног, ведь подтвердились её худшие подозрения. Она, бывший агент кюров, попала в руки того, кто вместе с Самосом из Порт-Кара служил Царствующим Жрецам не за страх, а за совесть, к тому, кто был известен некоторым как Тэрл Кабот, а большинству как Боск Порт-Кара.
— Если Ты будешь в полной мере сотрудничать с нами, тебе, возможно, позже позволят жить как женщине, и как рабыне, — пообещал я запуганной девушке.
— Я буду совершенно покорна, Господин — прошептала Мира.
Я улыбнулся ей.
— Да, Господин, — улыбнулась она, — я уже не напугана до такой степени, как это было вчера вечером.
— Хорошо, — кивнул я.
Я закинул её на спину кайилы, и испуганная девушка, чтобы сохранить равновесие, моментально вцепилась в гриву животного, погрузив в неё свои пальцы. Взяв длинный ремень и привязав его к правой лодыжке Миры, я пропустил его под животом кайилы, и дважды обмотав, закрепил на левой. Но подёргав получившуюся конструкцию, остался ей недоволен, и перевязал всё заново. Теперь её бёдра были притянуты к бокам кайилы настолько плотно, что вжимались в тело животного, и двигались вместе с его дыханием. Думаю, позже на внутренней поверхности бёдер девушки останутся отпечатки тёплого и шелковистого меха животного.
У кайилы на которой восседала рабыня не было поводьев, зато была верёвка, привязанная за шею. Эту длинную верёвку я набросил на луку моего седла.
— Господин не счел необходимым разрешить мне одежду, — обиженно заметила Мира.
— Это верно, — усмехнулся я.
Я отобрал у неё даже те незначительные тряпки, которые я разрешил носить, несколько недель назад, когда мы гостили в месте, что тогда было загоном Ваниямпи.
— Значит, я буду возвращена из Прерий, как голая рабыня, — поняла она.
— Да, — безжалостно подтвердил я, поскольку мне это казалось подходящим для той, кто вошла в них в качестве гордой свободной женщины, и агента кюров.
Мы находились на возвышении неподалёку от стойбища победителей. На востоке загорался рассвет. Группа из нескольких человек приближались нам со стороны стойбища.
Прощание было кратким.
Я уложил на спину кайилы, на которой уже сидела привязанная девушка, спереди и позади неё, вьюки с кое-какими вещами. В том вьюке, что оказался позади рабыни, среди связок сушёного мяса, лежал переводчик.
Я запрыгнул в седло, и мы начали спуск с возвышенности, направляясь на запад.
Я не стал забирать своего тарна, которого я изловил в землях Киниямпи. Я решил, что будет лучше, если эта уже дрессированная птица, останется в племени Кайил. Этот тарн был драгоценен для них, особенно в связи с их планами на приобретение новых птиц. Я отлично понимал, что племя нуждалось в каждом тарне, которого они могли получить. В действительности, я подозревал, что они вскоре попытаются получить их даже по торговым каналам. Прежде, приручение кайилы вызвало социальную и культурную революцию среди племен Прерий, похоже, теперь настала очередь тарнов. Тарн, как кайила перед ним, мог вызвать новые преобразования на просторах Прерий. Признаться честно, я слегка опасался этих изменений, когда я вспоминал каких высот достигли краснокожие в использовании кайил. Насколько ужасной может оказаться их энергия, когда они окажутся верхом на могучем тарне. И всё же мне казалось, что мастерство в управление тарном, по-своему, может стать ключом к уверенной и длительной стабильности в Прериях. Ведь племена, не имеющие тарнов, не смогут составить конкуренцию тем, у кого они есть. То есть, они могут быть вытеснены с их земель, движущимися на запад более сильными соседями, что уже может угрожать целостности самой Иханке. Слишком часто в историях миров подобные перемещения народов, становились прелюдией к долгим и кровавым войнам. Как это ни парадоксально, но ключом к стабильности, зачастую оказывается паритет военных сил.
Я остановил кайилу и оглянулся назад. Многие из моих друзей находились на границе стойбища, выйдя проводить меня в путь. Зарендаргара среди них не было.
Два дня назад я был вызван в его вигвам. Там, вместе с Зарендаргаром присутствовал восьмой кюр, уже освобождённый от верёвок.
Этот кюр утверждал, что приговор Зарендаргара был отменен. Теперь он должен был вернуться на Стальные Миры.
— Надеюсь, Вы не верите этому? — спросил я Зарендаргара, через переводчик.
— Именно по этой причине, мой товарищ искал меня здесь с большим риском для себя, — сказал он.
— И Вы верите ему? — не отставал я.
— Да, — ответил Зарендаргар. — Это правда.
— Откуда Вы знаете?
— Он поклялся в этом кольцами.
— И Вы пойдете с ним?
— Да. Рандеву с судном будет организовано.
— Когда Вы уходите? — поинтересовался я.
— Завтра, — ответил Зарендаргар. — Точка рандеву далеко. Поход будет долгим.
— Почему приговор был отменён?
— Изменилась политическая власть в Утёсах, — пояснил кюр. — Кажется, мои услуги снова желаемы.
— Для чего? — решил уточнить я.
Губы этой большой косматой морды изогнулись назад, показывая клыки. Это была улыбка кюра.
— Мне не кажется, что было бы уместно сказать это, — прибыл ответ из переводчика.
— Я полагаю, что тот, кто поддерживает сторону Царствующих Жрецов, и случайно оказался поблизости, должен попытаться убить Вас.
— Конечно, но ведь не по этой причине, Ты приехал в Прерии, — заметил Зарендаргар.
— Нет, — улыбнулся я.
— И не для этого, я переправил на запад кожу истории.
— Так Вы сделали это сознательно? — удивлённо спросил я.
— Да, — признал он. — Этим способом я стремился привлечь в Прерии, охотников за головами, где с ними можно было бы встретиться и иметь дело, а также, чтобы привлечь твою помощь в моём сражении с ними.
